: Other (Потребление алкоголя как потребность)

: Other (Потребление алкоголя как потребность)

Потребление алкоголя как потребность

Большинство советских людей, встретивших антиалкогольную кампанию в 1985 г.,

родилось и выросло в условиях жестокой тоталитарной системы, десятилетиями

подавлявшей инакомыс­лие и воспитывавшей верность и послушание режиму.

Активное противодействие влас­тям слу­чалось, но захватывало единицы, иногда

десятки, редко сотни людей.

Не то было с антиалкогольной компанией. Только во второй половине 1985 г. «за

рас­питие алкогольных напитков на производстве и пребывание на рабочих местах

в нетрезвом со­стоя­нии» задержано 507 тыс. человек. Число людей,

привлекаемых к ответственности за само­гоно­варение, почти удваивается

ежегодно, достигло 397 тыс. в 1987 г. В следующем году их было 414тыс.

человек. Общее число зафиксированных нарушителей антиалкогольного

законо­датель­ства в СССР превышало 10 млн. человек в год. Неучтенных

нарушителей было еще больше.

Легальное противодействие выразились километровыми или полусуточными

очере­дями за спиртным. Тысячи людей в стране стояли в очередях иногда ночью

и на морозе. Оши­бочно было бы думать, что очереди состояли только или в

большинстве из алкоголиков и тяже­лых пьяниц.

Эти крайние формы подвижничества на пути к алкоголю подводят к вопросу, чем

же привле­кают спиртные напитки? Что толкало миллионы людей на противостояние

политике госу­дар­ства? И почему это противостояние оказалось победным?

Конечно, государство было уже не то, оно не было готово расстреливать людей

за массовое не послушание. Но главное в другом, в причинах, толкающих людей к

выпивке или пьянству.

Самым простым было бы связать российское потребление спиртного с обычаями и

тра­ди­циями. Спору нет, традиции консервативны, они многое объясняют в этом

явлении. Но не все. Если пьянство увеличивается, если растет потребление

алкоголя, значит, помимо традиций вклю­чаются новые факторы, идущие вразрез с

традициями употреблять спиртные напитки в прежних количествах.

Во второй половине ХХ века рост потребления алкоголя был повсеместным, а его

по­следствия стали глобальной проблемой, несмотря на существенное различие

социальных и эко­номических условий в различных странах и регионах мира. Это

говорит о наличии общих причин этого фе­номена, хотя у разных стран и

социальных групп могут быть свой специфические сти­мулы по­требления. Что же

это за причины и почему они связаны именно с алкоголем? Ясно что соци­альные

предпосылки пьянства не должны заслонять личную ответственность пьяницы, но

эти предпосылки важно знать, чтобы не ошибиться в антиалкогольной политике.

Начать стоит с самого простого, с психоактивных свойств алкоголя - его

способности изме­нять психические функции. В этом отношении действие алкоголя

многогранно, но повыше­ние настроения, возникновение позитивных эмоций,

эйфоризирующий эффект является ведущим. Другое важное свойство алкоголя -

устранение эмоционального напряжения. Благодаря этим свойствам алкоголь

позволяет легко расслабиться и быстро мобилизоваться.

Другие психотропные свойства алкоголя - производные от этих двух:

эйфоризирую­щего и транквилизирующего. Это повышение самооценки,

психологическая редукция сложности реаль­ных проблем, мнимое удовлетворение

потребностей. В действии алкоголя очень важно уст­ране­ние проблем в общении,

облегчение контактов («коммуникативный допинг») за счет эй­фо­рии и

подавления индивидуальности, отчуждения человека от самого себя.

Современная цивилизация, в которой потребности людей растут быстрее

возможности их удовлетворить, вынуждена прибегать к так называемому

«символическому потреблению» (например, порнография - знак и заменитель

секса). При этом алкоголь расширяет возможности такого символического

потребления, обладания и благополучия. Опьянение помогает создать более

благоприятный образ собственного «Я», наконец способствует мифотворчеству,

которое всегда было важным элементом существования.

Эти и многие другие свойства алкоголя позволяют так деформировать восприятие

дей­ствительности, что это создает иллюзию соответствия желаемого и

действительного, то есть ил­люзию счастья. Переживаемые при этом

положительные эмоции часто оставляют глубокий след в виде неопределенных, но

расплывчатых и приятных воспоминаний (тривиальное «хорошо поси­дели»).

Важно еще раз подчеркнуть и отдавать себе отчет в том, что алкоголь является

замеча­тельным психотропным веществом, сочетающим в себе способность повысить

настроение ( эйфо­ризирующий эффект), снять плохое настроение

(антидепрессивный эффект) и ликвидировать пси­хическое напряжение

(транквилизирующий эффект). Эти свойства алкоголя наряду с низкой стоимостью

сделали бы его идеальным психотропным препаратом для широкого использования,

если бы не способность этанола снижать социальный контроль, а при регулярном

употреблении вызывать зависимость и невосприимчивость к опьяняющему действию.

Первое из этих трех зло­вещих свойств порождает многочисленные конфликты,

второе приводит к развитию алкого­лизма.

Третья особенность алкоголя заставляет пьяниц и алкоголиков потреблять

алкоголь во все больших количествах, чтобы достичь опьянения. При этом

проявляется высокая химическая активность винного спирта, вступающего во

взаимодействие с множеством химических соеди­нений, органов и систем

организма, что осложняет пьянство и алкоголизм многочисленными за­болеваниями

( например, миокардиодистрофия, алкогольный психоз, цирроз печени и гастрит).

Несмотря на это часть человечества потребляет алкоголь во все возрастающих

коли­чест­вах. Не ради же негативных последствий? И почему во второй половине

ХХ века у все большего числа людей все чаще возникает потребность в

реализации позитивных психотропных свойств алкоголя? Ответ на этот вопрос

надо искать прежде всего в резком изменении условий существо­вания людей в

середине века. Ряд явлений глобального масштаба описываются экспо­нентами или

схожими кривыми и обозначаются как взрыв ( демографический, урбанистический,

информаци­онный) или революция ( научно-техническая, технологическая).

В 60-е годы повсеместно начали говорить о загрязнении среды обитания,

вызванном главным образом резким ростом производства. Однако загрязнению

подверглась не только фи­зическая, но и социальная среда. Это явление

обозначили молодежные бунты 60-х годов, рост наркомании, агрессивности,

терроризма, эпидемия одиночества и самоубийств. Одной из реакций стал рост

потребления алкоголя. Определяющими факторами всех этих явлений можно считать

экспоненциальный рост населения планеты и численности городских жителей,

увеличение эконо­мического потенциала общества и повышение мобильности людей,

их миграцию, что привело к радикальным переменам в социальных структурах.

В то время как за предыдущие 900 лет население Земли выросло всего на 172%,

за 85 лет нынешнего столетия - на 350%. Численность жителей городов еще в

1800 г. составляла 3% насе­ления Земли, к 1950г. перевалила за четверть, а

сейчас приблизилась к половине. В СССР до войны 1941-1945 гг. горожане

составляли треть населения страны, а к 1985г. - две трети. В на­стоящее время

большинство населения России хотя и проживает в городах, но по своему

проис­хождению является сельским.

Освоение новых регионов, их индустриализация сопровождались интенсивной

мигра­цией населения и, как следствие, ростом потребления алкоголя и

алкоголизма. В Сибири и в се­верных регионах к этому добавляются

экстремальные природные условия, которые также увели­чивают потребление

алкоголя. В последние годы в России к добровольной миграции прибавились

бе­женцы, многие военные и их семьи.

Иначе говоря, от все большей массы людей требуется приспособиться к

совершенно но­вым для них условиям жизни. Эта ситуация характерна и для

других регионов мира. И везде миг­ранты в среднем потребляют больше алкоголя,

чем их оседлые сверстники. На протяжении тыся­челетий население планеты было

преимущественно сельским, а в последние 30 лет стало почти наполовину

городским. Соответственно резко возросла плотность населения, а вместе с тем

уве­личилась напряженность у горожан. Почти повсеместно сельские жители

потребляют меньше спиртных напитков, чем городские.

Среди перемен, произошедших в ХХ веке, особую роль играет резкий рост

экономи­ческого потенциала. При всей неравномерности его распределения у

значительной части населе­ния повысилось материальное благосостояние,

улучшилось питание, стали комфортнее условия труда и быта, что проявилось

физическим оздоровлением и ростом продолжительности жизни.

Еще одно следствие экономических перемен - увеличение свободного времени. Это

для большой части населения обернулось такой трудной проблемой, как

преодоление душевной пус­тоты и бездуховного существования. У постсоветского

общества тут есть свой специфи­ческий вклад в связи с крахом коммунистических

ценностей.

Автоматизация многих производственных процессов в известной мере обезличила

труд, снизила роль «человеческого фактора». А если «человеческий фактор» не

может реализоваться и в свободное время, возникает состояние скуки, которая

стала популяционной патологией, тол­кая на поиски новых ощущений. На путях

этих поисков возникает сексуальная революция, мно­гие мар­гинальные

молодежные движения, эпидемия наркоманий. Велики «заслуги» скуки и в

рас­про­странении пьянства.

В связи с урбанизацией и научно-технической революцией резко изменились

условия существования современного человека по сравнению с его далекими и не

очень далекими пред­ками. Неизмеримо возросло количество людских контактов, в

значительной части ставших по­верхностными, опосредованными техническими

устройствами.

Массовые средства информации, особенно визуальные, в отличие от письменно-

печат­ной и устной коммуникации не дают человеку возможность регулировать

скорость передачи и вос­приятия информации, не позволяют синхронизировать

поступление информации и ее осмысле­ние, не оставляют место диалогу. По сути

дела диалог умер. А ведь именно эта форма коммуни­кации издавна служила

единению людей. Теперь эти функции диалога перешли к средства массо­вой

информации, которые мешают непосредственному взаимодействию людей, разобщают

их. Разобщает людей и материальная независимость, и убыль потребности в

коллективном противо­стоянии внешним силам, бытовым и бытийным опасностям,

которые испокон веков создавали основу для общения.

В обыденной жизни остается все меньше потребности в единении людей, в

упрочнении чувства локтя. Общение людей все меньше затрагивает глубинные

свойства личности. Все это приводит к разрыхлению связей между отдельными

людьми и их сообществами, порождает чув­ство одиночества. Алкоголь же

способен иллюзорно компенсировать недостаток подлинного об­щения.

Ослабление индивидуальных связей, нарастание одиночества происходит в мире на

фоне централизации власти, сопровождается структурализацией современной

жизни. Это - конвейер или просто монотонная работа - у одиноких, жестокий

распорядок дня у других. Для многих воз­никает необходимость играть

определенную роль, вступающую часто в противоречия с личност­ными свойствами

человека. Эти и другие условия приводят к вынужденному подавлению

эмо­циональности, сопровождаются осуждением спонтанности, а тем более

импульсивности, которые всегда служили средством самовыражения, способом

эмоциональной разрядки, находились у ис­токов всякого творчества. Алкоголь

способен создать иллюзию, будто разрываются цепи услов­ностей, высвобождаются

все эти процессы, возникает ощущение «полета духа», столь необходи­мое

каждому человеку.

На протяжении нескольких последних десятилетий перемены жизни совершались

значи­тельно быстрее, нежели изменение психологии, сознания людей,

формировавшихся тысячеле­тиями в условиях патриархальных форм труда и быта.

Возможно, что на протяжении тысячелетий в процессе смены поколений происходил

отбор психологических типов, соответствующих патри­архально-общинным формам

существования со сравнительно низким ритмом жизни, с немного­численными, но

глубоко личными, соседскими контактами на фоне решения конкретных, часто

витальных задач, ремесленного труда, дающего простор для повседневного

творчества.

В последние десятилетия процессы, давно запущенные цивилизацией, вероятно,

достигли критического уровня, пришли в противоречие с природой большой части

людей. И поэтому жи­вущие ныне люди устают от скученности и спешки, от

множественного, но поверхностного обще­ния, информационных перегрузок,

чрезмерной стандартизации. Адаптивные возможности многих людей при этом

оказываются исчерпанными, затрудняя их социализацию.

Заботы, прежде наполнявшие жизнь, утратили витальное значение, понятия «быт»

и «бытие» все больше расходятся. Создается «экзистенциальный вакуум»,

заполняемый комплексом негативных явлений. Одно из них - рост пьянства.

Огрубляя, можно сказать, что потребление ал­коголя является мерой

неблагополучия социальной среды. Составляющие этого неблагополучия могут быть

разными: бедность, униженное положение одних и ответственность социального

ста­туса других, товарный дефицит для одних и дефицит времени при изобилии

товаров для других.

Естественно, что сходная мера неблагополучия у разных людей не означает

равенства по­требляемого алкоголя, тут существует индивидуальная

избирательность. Эта избирательность помимо социальных факторов обусловлена

психологическими особенностями людей, их личност­ными и биологическими

свойствами. Много усилий потрачено на то, чтобы нарисовать обобщен­ный

психологический портрет пьяницы или алкоголика, выявить типологию личностей,

склонных к злоупотреблению алкоголем. Но сделать это не удалось. Выявлены

только самые общие черты, предрасполагающие к употреблению алкоголя. Это -

непереносимость житейских затруднений, провоцирующих раздражительность или

пониженное настроение. Это - чувство неполноценности, неуверенность в себе,

незрелость личности, проявляющаяся в эгоцентризме, потребности внеш­него

поощрения, нереалистичности планов. Это, наконец, примитивность,

обусловленная исход­ной интеллектуальной недостаточностью или пороками

воспитания и образования. Все это может вызвать затруднения социализации и,

следовательно, потребность в алкоголе, как в способе адап­тации.

Реализация этой потребности зависит от многих обстоятельств, но основным

является микросоциум, его установки и обычаи в решении конфликтных ситуаций.

Вот тут-то и могут сыг­рать роковую роль питейные традиции общества,

экономическая состоятельность и цены на спиртные напитки, их соотношение с

ценами на другие продукты и товары, т.е. вся совокупность элементов

алкогольной ситуации, которая регулирует потребление. Иначе говоря,

потребность общества в алкоголе - величина переменная, интегрально отражающая

многие социально-психо­логические условия. И это базисная данность

алкогольной ситуации. Но это не значит, что суще­ствуют факторы, в частности,

политические, которые могут сдвигать реализацию потребности в ту или другую

сторону.

Возвращаясь к главной мысли, нужно повторить, что потребление алкоголя служит

ин­дикатором неблагополучия, слабости адаптационных механизмов личности или

общества. Правда, этот «индикатор» не остается нейтральным в отношении микро-

и макросоциума. Он сам выступает как мощный деградационный фактор. Но здесь

хотелось бы подчеркнуть именно инди­каторную роль алкоголя.

Однако простое сопоставление литров выпиваемого алкоголя с «килограммами»

небла­гополучия было бы неверным. Хотя бы потому, что в разных странах и

регионах это неблагополу­чие выступает в разных формах, а алкоголь в качестве

их иллюзорного эквивалента универсален.

Уже отмечалось, что в некоторых странах Африки стоимость спиртных напитков

срав­нима с высокой стоимостью воды. В развитых же капиталистических странах

цена крепкого спиртного сопоставима по стоимости с парой обуви. У нас бутылка

водки во много раз дешевле пары обуви, что делает водку более доступной.

Иначе говоря, тысяча рублей, истраченная на спиртное, у нас скорее доставит

положительные эмоции, чем при покупке обуви, одежды.

Учитывая все это, приходится сказать, что вероятно существует некий уровень

потребле­ния алкоголя, который, скрепя сердце, можно назвать «оптимальным».

Такой уровень потребле­ния определяется равновесием между негативными

последствиями алкоголизации и социально-психологическим неблагополучием в

стране, провоцирующим алкогольную потребность.

Очевидно, что быстрое (почти на 25% в год) снижение продажи алкоголя во время

ком­пании нарушило этот «оптимум». Такой эксперимент привел к грустным

последствиям: резкому росту самогоноварения и токсикомании. Увеличилось

потребление эйфоризирующих веществ. И хотя 11тыс. отравившихся «химией» в

1987г. меньше, чем за 38,5 тыс. погибших от отравления алкоголем в 1984 г.,

такая динамика не может удовлетворить.

Вероятно, пришло время научно определить оптимальный уровень потребления

алкоголя для страны в целом и отдельных ее регионов, исходя из конкретных

условий. Для этого на одну чашу весов нужно положить смертность от

алкогольного травматизма и отравлений, алкогольные психозы, преступность на

почве алкоголя, самогоноварение, токсикоманию, нелегальную про­дажу алкоголя

и наркотиков. При этом необходимо учесть число лиц, занятых однообразным

ручным трудом, имеющих плохие жилищные условия, низкие заработки и другие

показатели не­благополучия социальной среды, актуализирующие потребность в

алкоголе.

Задача определения оптимума состоит в том, чтобы свести к минимуму груз на

чаше, оперируя не только общим количеством производимого алкоголя, но и

ассортиментом напитков, а также и их ценой, которая должна определяться не

«на глазок», а в соотношении с ценами на дру­гие товары и их доступностью.

Задача по сути дела, сводится к построению многомерной модели для всей страны

и отдельных регионов.

Сомнительно, чтобы сейчас нашлись в стране заинтересованные силы и свободные

сред­ства для такой научной разработки. Скорее можно ожидать вмешательство

политики для нейтра­лизации некоторых алкогольных проблем. Но и при этом

необходимо учитывать, что значитель­ная часть потребляемого в государстве

алкоголя «обслуживает» потребностную сферу населения. А поэтому невозможно

планировать как быстрое снижение потребления, так и скорое разрешение

алкогольных проблем. На этот раз необходима длительная и кропотливая работа.