Реферат: Этико философские проблемы медицинских тайн

Реферат: Этико философские проблемы медицинских тайн

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РФ

ГОУ РЯЗАНСКИЙ БАЗОВЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ КОЛЛЕДЖ

РЕФЕРАТ

ПО ПРЕДМЕТУ ЭТИКО-ФИЛОСОФСКИХ ПРОБЛЕМ

НА ТЕМУ:

«ЭТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ МЕДИЦИНСКИХ ТАЙН»

ВЫПОЛНИЛА СТУДЕНТКА ОТДЕЛЕНИЯ «ЛЕЧЕБНОЕ ДЕЛО» ГРУППЫ 23

ШАБЛИЙ СВЕТЛАНА ВЛАДИМИРОВНА

ПРОВЕРИЛ: КОЛЕСНИЧЕНКО В.Н.

РЯЗАНЬ 2004

Медицинская этика существует десятки столетий. Еще в 1500 году до н.э. в

Древней Индии врачи, вступая в свою профессию, давали клятву. В основе

многочисленных медицинских присяг, которые при­нимают сегодня врачи в

различных странах мира, лежит «Клятва Гиппократа», известная уже около 2400

лет.

Основные положения медицинской этики, изложен­ные в «Клятве Гиппократа» и

сохраняющие актуаль­ность в настоящее время, гласят:

1) «Non nocere» («Не вреди!»). Всякое лечение, все

действия, все ре­комендации врача должны быть направлены на благо больного,

приносить ему пользу;

2) человеческая жизнь есть безусловная ценность;

3) врач должен уважать личную жизнь пациентов,

воздерживаться от аморальных поступков;

4) врач должен соблюдать врачебную тайну, уважать свою

профессию.

В этих принципах профессионального поведения врача содержится высокая этика.

Следует подчерк­нуть, что медицинская этика всегда была средоточием морально-

этических идеалов своей эпохи. Лучшие представители медицинской профессии

«открывали» горизонты гуманизма в человеческой истории.

Итак, заповедь о врачебной тайне — это императив ис­тории медицины, ярчайшее

явление общечеловеческой культуры (сохранившее основной свой смысл и ценность

в течение многих столетий), и потому она по праву может быть названа

святыней. Каждый врач, каждый медицин­ский работник должен сознавать себя

носителем священ­ной традиции, недопустимости разглашения профессиональ­ной

тайны.

Расистские принципы выполняли методологиче­скую роль при проведении

преступных медицинских экспериментов. В качестве подопытных привлекались

представители всех национальностей, кроме немцев.

Содержание «Нюрнбергского кодекса» учитывалось (и учитывается) при

составлении всех последующих этических кодексов, регулирующих медико-

биологи­ческие эксперименты. В этой связи следует отметить, что более ранним

документом, в котором излагались принципы проведения экспериментов на людях,

явля­ется лишь указ, изданный в Пруссии в 1900 г., в ко­тором сформулированы

инструкции для директоров больничных учреждений.

Важнейшим положением «Нюрнбергского кодекса» является добровольное согласие

обследуемого на про­ведение медицинского эксперимента. Жертвы пре­ступных

экспериментов нацистов, конечно, не имели возможности отказаться или

уклониться от участия в экспериментах, не могли приостановить или пре­рвать

его, когда он становился мучительным, а то и просто угрожающим их жизни.

Необходимыми этическими принципами медицин­ских экспериментов на людях

является высокая профессиональная квалификация медиков. Из ма­териалов «Дела

медиков» следует, что нередко многократные опыты проводились не только

лицами, не имевшими специальной подготовки, но даже без необ­ходимого

научного обоснования экспериментов.

Заповедь «Не вреди!», применительно к условиям медицинского

экспериментирования на людях, диктует необходимость принятия соответствующих

профи­лактических мер защиты здоровья и жизни людей, на которых проводится

эксперимент. Несоблюдение этого требования нацистскими врачами привело к

тому, что следствием медицинских экспериментов были, как правило, увечье или

смерть испытуемых.

Благодаря Нюрнбергскому процессу вопросы ме­дицинской этики приобрели

международное значение, какого они не имели никогда ранее.

В 1947 г. возникла Всемирная медицинская ассоци­ация (ВМА) —

неправительственная международная организация медиков. В последующие годы она

уделя­ла большое внимание проблемам врачебной этики. В 1948 г. ВМА

сформулировала Женевскую деклара­цию, которая, по мнению ее составителей,

должна стать современным вариантом «Клятвы Гиппократа». Годом позже был

принят Международный кодекс медицинской этики (1949).

Женевская декларация является присягой, кото­рую врачи приносят в странах —

членах ВМА. В целом для Женевской декларации характерна методоло­гия

абстрактного гуманизма.

Профессиональная медицинская мораль во все време­на преломляла, конкретизировала

многие общечелове­ческие нравственные ценности. Возьмем глубоко демо­кратичное

требование Гиппократа: видеть в каждом больном, независимо от его социального

положения, только больного («В какой бы дом я ни вошел, я войду туда

для пользы больного...»). Эта максима врачебной этики Гип­пократа есть

воплощение идеала социального равенст­ва. Следуя профессиональной этике, врач

Гиппократовой школы стремится утвердить равенство хотя бы в одном направлении —

перед лицом болезни и смерти. Таким образом, акцент на общечеловеческих

нравст­венных ценностях обязательно присутствует в том или другом

медико-этическом кодексе. Однако любая исто­рически-конкретная профессиональная

мораль, исходя из некоего нравственного идеала, неизбежно должна увязывать этот

последний с соответствующим общест­венным идеалом, который является выражением

пози­ций определенного класса.

Международный кодекс медицинской этики (1949), разработанный ВМА в дополнение

к Женевской декла­рации, более подробно излагает нормы профессиональ­ной

медицинской морали. Вслед за «Общими обязан­ностями врачей» здесь излагаются

«Обязанности вра­чей по отношению к больным» и «Обязанности врачей по

отношению друг к другу».

Международный кодекс медицинской этики в пер­вом своем положении предписывает

врачу «всегда поддерживать самый высокий уровень профессиональ­ной

готовности». Второе по важности морально-этиче­ское предписание врачу (с

позиций составителей ко­декса) следующее: «Врач должен заниматься своим

делом, не руководствуясь при этом мотивом получения прибыли».

Пункт «Кодекса», запрещающий врачу в работе руководствоваться мотивом

получения прибыли, не­сомненно, правильный. Вопрос в том, насколько

реали­зуема эта морально-этическая норма в капиталисти­ческом обществе.

В свое время К. Маркс цитировал Т. Даннинга (английский профсоюзный деятель),

который писал, что при 50% прибыли капитал готов сломать себе голову, при

100% он попирает все человеческие зако­ны, при 300% нет такого преступления,

на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Придерживаясь

негласного правила морали бизнесме­нов «юридический минимум — это и есть

этический максимум», многие врачи в капиталистических странах становятся

виновниками огромного числа злоупотреб­лений в отношении своих пациентов.

Так, в США ежегодно делается более 3 млн клинически неоправ­данных операций,

врачи зарабатывают на этом при­мерно 4 млрд долларов, причем операции,

производи­мые вопреки медицинской целесообразности, являются причиной смерти

10 000—12 000 человек в год.

Профессиональная тайна в медицине имеет глубочай­ший гуманистической смысл. С

одной стороны, медицин­скую тайну можно рассматривать в качестве

своеобразного пробного камня глубины и сложности вопросов медицин­ской этики

в целом, с другой — овладение проблематикой профессиональной тайны есть

своего рода тест этической, культуры каждого медика как профессионала и

человека".

Многие авторы, говоря о врачебной тайне, подчеркивают такую деталь: подчас

больной открывает врачу секреты (например, содержание каких-то своих

переживаний), ко­торые скрывает от всех родственников и которых стыдится сам.

В силу своей профессии врач в этом случае в каком-то отношении становится для

больного самым близким чело­веком на земле (вот она глубина доверия!).

Преодолевая болезнь, борясь с ней, врач и больной после успешного за­вершения

лечения будут праздновать общую победу.

Если нравственным кредо жизненной позиции больного (как пациента) является

доверие к медицине, к врачу, то нравственное кредо медика — это

профессиональный долг.

Медицинская тайна — одно из выражений профессионального долга медика.

Со­хранение врачебной тайны — как бы эквивалентный морально-этический

ответ медика на доверие больного и своего рода «расплата» за доверие.

Врачебная тайна призвана обеспечить надежность доверительных отношений

меди­ков и больных. Врачебная тайна есть модификация важнейшей нормы

медицинской этики «Прежде всего не повреди!»: не повреди личности своего

пациента в глазах окружающих, не повреди спокойствию как его самого, так и

его близких, помни, что благополучие человека не исчерпывается только

физическим здоровьем.

Генетически связанная с доверием больного врачебная тайна не может не быть

относительно самостоятельной. Если даже врач и ощущает недостаток доверия со

стороны какого-то пациента, заповедь врачебной тайны, конеч­но же, сохраняет

свою силу. Старинное слово «заповедь» хорошо подчеркивает аспект моральных

понятий, обозна­чаемый как «ценность». Определяя врачебную тайну в ка­честве

нравственной ценности, мы имеем в виду и береж­ное сохранение врачами в

течение многих столетий этого понятия, и реальный практический гуманизм его,

и орга­ническое соответствие медицинского гуманизма, заключен­ного во

врачебной тайне, более широкому понятию «ком­мунистический гуманизм». Умело

применяя заповедь о вра­чебной тайне по отношению к отдельным больным, медики

на своих участках работы обеспечивают гарантию конституционного права

советских граждан на охрану лич­ной жизни. Сохранение, неразглашение

врачебной тайны имеет высшее социальное оправдание в нашем об­ществе,

поскольку органично соответствует устоям социа­листического образа жизни.

Таким образом, этико-деонтологическое воспитание, освоение медиками

проблематики профессиональной тайны будут ограниченными (и уже в силу этого

недостаточно эффективными), если мы не будем раскрывать всего огром­ного

смысла, высокого значения, а короче говоря, гума­нистической, этической,

социальной ценности врачебной тайны. Еще раз подчеркнем: каждый медик должен

отно­ситься к врачебной тайне, как к святыне.

Иногда сам больной обращается к медику с просьбой хранить какую-то

информацию в секрете. В отдельных слу­чаях такая просьба есть выражение

недоверия к морально-этической состоятельности тех медицинских работников, с

которыми ему приходилось иметь дело. Это может быть также недоверием к тому,

кому адресована просьба. В то же время такая просьба может иметь некоторое

эти­ческое оправдание, если оно специально указывает на ин­формацию, которая

должна быть предметом врачебной тайны.

В дореволюционной отечественной литературе по меди­цинской этике неоднократно

обсуждался вопрос: если сам больной разрешает врачу не хранить в тайне какие-

то сведения о нем, освобождает ли это врача от обязанности сохранения

профессиональной тайны? Врачу во многих случаях имеет смысл поинтересоваться

мнением больного о том, какое значение могла бы иметь та или другая

информация из его истории болезни для родственников или для сослуживцев. Но

больной имеет в этом -случае сове­щательный голос. Гуманистический,

социальный смысл врачебной тайны не может быть исчерпан соглашением между

врачом и больным.

Немало новых проблем сохранения профессиональной тайны выдвигает современный

научный прогресс в медицине.

В современной зарубежной литературе высказывается точка зрения, согласно

которой распространение информа­ции о пациентах через компьютеры и

мультидисциплинарные исследования сопровождается отступлениями от прин­ципа

конфиденциальности. Более того, некоторые авторы объявляют профессиональную

ме­дицинскую тайну в определенном смысле устаревшим поня­тием. К такому

выводу пришел чикагский хирург М. Siegler после того, как посчитал, что по

крайней мере 25 человек (а возможно, и все 100) медицинского и

административ­ного персонала клиники имеют законный допуск к исто­риям

болезни.

В известном смысле речь идет о противоречии, порож­денном усложнением

здравоохранения как социального ин­ститута. Уже столетие назад аналогичное

явление обра­щало на себя внимание: «За последнее время в Германии благодаря

новому закону об обязательном страховании (введенному в 1883 г.) расширился

круг лиц, кото­рые при выполнении своих обязанностей узнают чужие тайны». В

это же время во Франции Общество судебной медицины постановило, что лечащие

врачи должны отказывать страховым обществам в выдаче свидетельств о состоянии

здоровья своих пациентов.

В отечественной литературе последнего десятилетия не перестает обсуждаться

вопрос о систематическом нару­шении врачебной тайны при оформлении листков

нетру­доспособности. Из обсуждения данной проблемы можно сделать несколько

принципиальных выводов:

1—инициа­тором ее обсуждения явилась общественность, а, к сожа­лению, не врачи;

2 — до сих пор проблема остается от­крытой; при квалифицированном

рассмотрении оказалось, что разрешение ее связано со значительными

материаль­ными затратами, с переподготовкой больших контингентов врачебных и

фельдшерских кадров;

3 — следует признать абсолютно верным мнение юристов о том, что сложность

практической стороны решения данной проблемы не может служить основанием для

оправдания существующего и по­ныне положения вещей, так как указание диагноза

в боль­ничном листе, санаторно-курортной карте и т. д. является нарушением

закона;

4 — в условиях все большего усложнения здравоохранения как социального

института и ускорения научно-технического прогресса гуманизация отдельных

сто­рон медицинского дела — это постоянный непрерывный процесс. Для

своевременного решения проблем, аналогич­ных тайне диагноза в листках

нетрудоспособности, вероят­но, было бы целесообразным учреждение

соответствую­щего компетентного органа (условно назовем его «Этиче­ским

комитетом» Министерства здравоохранения СССР). Таким образом были бы созданы

организационные пред­посылки выявления, а главное — практического разреше­ния

актуальных этико-деонтологических проблем современ­ной медицины.

По мере прогресса медицинской науки все больше уси­ливается еще одна

проблема: медицинская тайна и сам больной. Так, французский юрист Луи Котт из

наиболее значимых проблем медицинской этики в современных ус­ловиях называет

право пациентов на получе­ние правильной информации (диагноз, методы лечения,

степень риска и т. п.)». Очевидно, что оборотная сторона сформулированной

проблемы — право врача на умолчание какой-либо информации. Подчеркнем, что

речь здесь идет не только об инкурабельных больных.

Наибольшую остроту вопрос о сохранении тайны диа­гноза, прогноза от самого

больного имеет в инкурабельных случаях. В основном же в отношении

инкурабельных заболе­ваний отечественная медицина по-прежнему придержива­ется

традиционной (восходящей к Гиппократу) позиции — оберегания больных от

беспощадной информации об их неизбежной близкой смерти.

Медицинская тайна.— одно из основных понятий медицинской этики. Как и во всех

понятиях морали, в содержании заповеди о врачебной тайне обнаруживаются и

общечело­веческий, и классовый аспекты. В 20-е годы, когда только создавались

основы социалистического здравоохранения, вокруг темы врачебной тайны

разгорались особенно жар­кие споры. Некоторые авторы, ка­саясь взглядов на

эту проблему Н. А. Семашко, ограничи­ваются указанием, что первый нарком

здравоохранения РСФСР отстаивал тезис о необходимости уничтожения вра­чебной

тайны. Другие авторы приводят более позднюю точку зрения Н. А. Семашко:

«свято со­блюдать тайну, доверенную (врачу — А. И.) больным, не разглашать

ее». Как видим, Н. А. Семашко впоследствии сам признал, что в целом отрицание

врачебной тайны в 20-е годы было ошибкой. Современный же исследователь,

касаясь этой темы, обязан объяснить, какими были исторические корни «курса на

полное уничтожение врачебной тайны».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. А.Я. Иваношкин «Профессиональная этика в

медицине». М. 1990г.

2. «Деонтология в медицине». Под ред.

Петровского Б.В. М., 1988г.