А.А. Ивин Теория аргументации

Довод, или аргумент, представляет собой одно или несколько связанных между собой утверждений. Довод предназначается для поддержки тезиса аргументации — утверждения, которое аргументирующая сторона находит нужным внушить аудитории, сделать составной частью ее убеждений.

Теория аргументации исследует многообразные способы убеждения аудитории с помощью речевого воздействия.

Теория аргументации анализирует и объясняет скрытые механизмы
«незаметного искусства» речевого воздействия в рамках самых разных коммуникативных систем — от научных доказательств до политической пропаганды, художественного языка и торговой рекламы.

Аргументация представляет собой речевое действие, включающее систему утверждений, предназначенных для оправдания или опровержения какого-то мнения. Она обращена в первую очередь к разуму человека, который способен, рассудив, принять или отвергнуть это мнение.

Таким образом, для аргументации характерны следующие черты;

• аргументация всегда выражена в языке, имеет форму произнесенных или написанных утверждений; теория аргументации исследует взаимосвязи этих утверждений, а не те мысли, идеи, мотивы, которые стоят за ними;

• аргументация является целенаправленной деятельностью: она имеет своей задачей усиление или ослабление чьих-то убеждений;

• аргументация — это социальная деятельность, поскольку она направлена на другого человека или других людей, предполагает диалог и, активную реакцию другой стороны на приводимые доводы;

• аргументация предполагает разумность тех, кто ее воспринимает, их способность рационально взвешивать аргументы, принимать их или оспаривать2.

Убеждение как предмет теории аргументации. Теория аргументации изучает те многообразные дискурсивные (рассудочные) приемы, которые позволяют усиливать или изменять убеждения аудитории.

Убеждение — одна из центральных категорий человеческой жизни и деятельности, и в то же время это сложная, противоречивая, с трудом поддающаяся анализу категория. Миллионы людей можно убедить в том, что они призваны построить «новый прекрасный мир», и они, живя в нищете и принося неимоверные жертвы, будут повсюду видеть ростки этого мира. Большую группу людей можно убедить в том, чтокаждый из них бессмертен, и они с радостью примут коллективное самосожжение.

Убеждение изучается многими науками: психологией, логикой, лингвистикой, философией, риторикой, теорией социальной коммуникации и др.
Особое место среди них занимает теория аргументации, систематизирующая и обобщающая то, что говорят об убеждении другие дисциплины. Эта теория отвечает на такие вопросы, как: способы обоснования и опровержения убеждений, зависимость этих способов от аудитории и обсуждаемой проблемы, своеобразие обоснования в разных областях мышления и деятельности — от естественных и гуманитарных наук и до идеологии, пропаганды и искусства.

Аргументы могут приводиться не только в поддержку тезисов, представляющихся истинными, но и в поддержку заведомо ложных или неопределенных тезисов. Аргументировано отстаиваться могут не только добро и справедливость но и то, что кажется или впоследствии окажется злом.

Основания принятия высказываний могут быть очень разными. Одни высказывания принимаются, поскольку кажутся верными описаниями реального положения дел, другие принимаются в качестве полезных советов, третьи — в качестве эффективных оценок или норм и т.д. Невозможно создать полный перечень оснований принятия высказываний или их групп. Существуют определенные приемы, позволяющие с той или иной вероятностью побудить человека принять одни утверждения и отвергнуть другие. В числе таких хорошо известных приемов — ссылка на эмпирические данные, на существующие логические доказательства, на определенные методологические соображения, на оправдавшую себя временем традицию, на особо проницательную интуицию или искреннюю веру, на здравый смысл или на вкус, на причинную связь или связь цели и средства и т.д.

Из истории теории аргументации. Теория аргументации начала постепенно складываться еще в древности, в период, названный К. Ясперсом осевым временем (VII—II вв. до н.э.), когда почти одновременно в Китае, Индии и на
Западе наметился прорыв мифологического миросозерцания, переход от мифа к логосу. Не удовлетворенный объяснением мира в форме мифа, человек все больше апеллирует к своему разуму. Начинает формироваться наука логика, изучающая законы и операции правильного мышления, а вместе с нею и теория аргументации. У истоков последней в Древней Греции стояли Сократ, Горгий,
Платон и др., развивавшие ее проблемы в рамках теории ораторского искусства, или риторики.

Сейчас можно говорить о становлении новой теории аргументации, складывающейся на стыке целого ряда наук и учитывающей в полной мере достижения современной логики, методологии научного познания, философии науки, философской герменевтики, социальной психологии, лингвистики и др.

В формировании главных идей новой теории аргументации важную роль сыграли работы X. Перельмана, Г. Джонстона, Ф. Ван Еемерена, Р.
Гроотендорста и др.

В теории аргументации аргументация исследуется в трех взаимосвязанных аспектах: в логико-эпистемологическом, в социальном и, наконец, в историческом.,

Анализ аргументации с первой, логико-эпистемологической точки зрения включает три основных направления:

Описание способов обоснования и рационализации описательных и оценочных утверждений. В число данных способов включаются не только такие традиционные общезначимые приемы, как, скажем, дедуктивный вывод и индуктивное подтверждение следствий, но и контекстуальные способы обоснования, подобные ссылкам на интуицию и традицию.

• Анализ зависимости аргументации от той проблемной ситуации, в общих рамках которой она протекает.

• Выявление тех особенностей аргументации, которые связаны с приложением ее в разных областях мышления. Существуют три такие области и, соответственно, три основные разновидности аргументации: теоретическая, практическая и художественная аргументации. Теоретическая аргументация, в свою очередь, распадается на естественнонаучную и социально-гуманитарную, практическая — на идеологическую и утопическую.

Анализ аргументации как человеческой деятельности, имеющей социальный характер, предполагает исследование тех аудиторий, в которых разворачивается аргументация. Самая узкая аудитория включает только того, кто выдвигает определенное положение или мнение, и тех, чьи убеждения он стремится укрепить или изменить. Узкой аудиторией могут быть, например, два спорящих человека или ученый, выдвигающий новую концепцию, и научное сообщество, призванное её оценить. Более широкой аудиторией в этих случаях будут все те, кто присутствует при споре, или все те, кто вовлечен в обсуждение новой научной концепции, включая и неспециалистов, завербованных на какую-то сторону благодаря пропаганде. Изучение социального измерения аргументации предполагает также анализ зависимости манеры аргументации от общих характеристик того конкретного целостного общества или сообщества, в рамках которого она протекает.

Изучение исторического измерения аргументации включает три временных среза:

• Учет того исторически конкретного промежутка времени, в который имеет место аргументация и который оставляет на ней свой след.

• Исследование стиля мышления исторической эпохи и тех особенностей ее культуры, которые налагают неизгладимый отпечаток на всякую аргументацию, относящуюся к данной эпохе. Такое исследование позволяет выделить пять принципиально разных, сменявших друг друга типов, или стилей, аргументации: архаическую аргументацию, аргументацию древнего общества, средневековую аргументацию, «классическую» аргументацию Нового времени и современную аргументацию.

• Анализ тех изменений, которые претерпевает аргументация на протяжении всей человеческой истории. Именно в этом контексте становится возможным сопоставление стилей аргументации разных исторических эпох и постановка вопроса о сравнимости этих стилей, возможном превосходстве одних из них над другими, о реальности исторического прогресса в сфере аргументации.

§ 2. Требование обоснованности знания

Из истории принципа достаточного основания. Наиболее важным компонентом аргументации, является умение рассуждать обоснованно, подкреплять выдвигаемые положения убедительными аргументами. Обоснованность знания — одно из наиболее важных требований, предъявляемых к теоретическому мышлению.

Важное значение принципу достаточного основания придавал немецкий философ Г.Лейбниц(1646—1716), которого иногда называют даже первым исследователем данного принципа. По мысли Лейбница, все существующее имеет достаточные основания для своего существования. В силу этого ни одно явление не может считаться действительным и ни одно утверждение истинным или справедливым без указания его основания'. Если в основе всех необходимых истин лежит логический закон противоречия, считал Лейбниц, предпосылкой всех фактических и случайных истин выступает принцип достаточного основания.

§ 3. Абсолютное и сравнительное обоснование

Структура абсолютного и сравнительного обоснования. В самом общем смысле обосновать некоторое утверждение — значит привести те убедительные или достаточные основания, в силу которых оно должно быть принято.

Обоснование теоретических положений — как правило, сложней процесс, не сводимый к построению отдельного умозаключения или проведению одноактной эмпирической, опытной проверки. Обоснование обычно включает серию процедур, касающихся не только самого рассматриваемого положения, но и той системы утверждений, той теории, составным элементом которой оно является.
Существенную роль в механизме обоснования играют дедуктивные умозаключения, хотя лишь в редких случаях процесс обоснования удается свести к умозаключению или цепочке умозаключений.

Все многообразные способы обоснования, обеспечивающие в конечном счете достаточные основания для принятия утверждения, делятся на абсолютные и сравнительные.

Абсолютное обоснование — это приведение убедительных доводов, в силу которых обосновываемое положение должно быть принято. Это обоснование относится к отдельному утверждению и представляет собой совокупность доводов в его поддержку.

Сравнительное обоснование — это система убедительных доводов в поддержку того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное, противопоставляемое ему положение. Оно касается пары связанных между собой утверждений и является системой доводов в поддержку того, что должно быть принято одно из утверждений, а не другое.

Основанием обоснования называют совокупность доводов, приводимых в поддержку обосновываемого положения.

Различие между абсолютным и сравнительным обоснованиями является принципиальным. В первом случае обоснованность приписывается отдельному утверждению и выступает как его свойство:

«Обоснованно А» или «А является обоснованным».

При сравнительном обосновании обоснованность оказывается отношением между утверждениями:

«А более обоснованно, чем В».

Иными словами, абсолютное обоснование является абсолютной оценкой какого-то утверждения, взятого само по себе; сравнительное обоснование — это сравнительная оценка, связывающая между собой два утверждения.

Если какое-то описательное утверждение оценивается как обоснованное, есть основания принять его в качестве истинного. Если же говорится, что одно описательное утверждение более обоснованно, чем другое, и что лучше — в силу приведенных оснований — принять первое, а не второе, это не означает, что первое утверждение истинно, а второе ложно. Они оба могут быть малоправдоподобными, но при этом одно из них может быть более правдоподобным, чем другое.

Сравнительное обоснование обычно называют рационализацией. В условиях, когда абсолютное обоснование недостижимо, сравнительное обоснование позволяет сделать существенный шаг вперед .в совершенствовании знания, в приближении его к стандартам рациональности. При этом абсолютное обоснование именуется просто обоснованием.

Независимость двух типов обоснования.

Вопрос о соотношении абсолютного и сравнительного обоснований
(обоснования и рационализации) остается пока неисследованным. Однако очевидно, что сравнительное обоснование несводимо к абсолютному. Если удалось обосновать, что одно утверждение более правдоподобно, чем другое, этот результат невозможно выразить в терминах изолированной обоснованности одного или обоих утверждений.

Дуализм обоснования и рационализации. Требования обоснованности и рациональности знания играют ведущую роль как в системе теоретического и практического мышления, так и в сфере аргументации. Можно сказать, что обоснованность и рациональность являются синонимами способности постичь посредством разума действительность и извлечь выводы, касающиеся практической деятельности. Если аргументация не отвечает данным требованиям, она теряет одно из своих существенных качеств: перестает апеллировать к разуму тех, кто ее воспринимает, к их способности рационально оценивать приводимые аргументы и на основе такой оценки принимать их или отбрасывать.

Три момента смысла проблемы обоснования.
. никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со временем оснований теоретического и тем более практического знания не существует; можно говорить только об относительной их надежности;
. в процессе обоснования используются многочисленные и разнородные приемы, доля которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, каноническому их набору, представляющему то, что можно назвать научным методом или более широко — рациональным методом;
. само обоснование имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с ней техники; недопустимо автоматическое перенесение образцов обоснования, сложившихся в одних областях, на любые другие области.

Требования обоснования и рационализации (абсолютного и сравнительного обоснования) конкретизируют принцип достаточного основания. Эти требования представляют собой фундаментальные, описательно-оценочные принципы, имманентные самой сути знания. Они аккумулируют прежний опыт познания и вместе с тем являются критерием оценки нового знания. Будучи в широких пределах независимыми друг от друга, они являются двумя разными видениями знания.

Способы обоснования составляют в совокупности ядро всех многообразных приемов аргументации, но не исчерпывают последних. В аргументации используются не только корректные приемы, к которым относятся способы обоснования, но и некорректные приемы, подобные лжи или вероломству, не имеющие ничего общего с обоснованием. Кроме того, процедура аргументации как живая непосредственная человеческая деятельность должна учитывать не только защищаемый или опровергаемый тезис, но и контекст аргументации, в первую очередь ее аудиторию. Приемы обоснования обычно безразличны к контексту аргументации, в частности к аудитории.

Приемы аргументации могут быть и почти всегда являются более богатыми и более острыми, чем приемы обоснования. Но все приемы аргументации, выходящие за сферу приемов обоснования, заведомо менее универсальны и в большинстве аудиторий менее убедительны, чем приемы обоснования.

§ 4. Оппозиция описание — оценка

Описательные высказывания. Аргументация существенно зависит от того, какое утверждение призваны поддержать приводимые аргументы: чистое описание, чистую оценку (в частности, норму) или же смешанное, описательно-оценочное утверждение. Прежде чем обратиться непосредственно к анализу способов аргументации, дадим характеристику описательных и оценочных высказываний.

Описание и оценка — два полюса, к которым тяготеют все другие употребления языка. Анализ последних интересен сам по себе и может быть полезным во многих областях. Но он происходит в рамках исходного и фундаментального противопоставления описаний и оценок.

За оппозицией описание — оценка стоит в конечном счете оппозиция истина — ценность, и первый элемент этой оппозиции не может быть ясно понят без прояснения второго.

Главная функция описательного, или дескриптивного, высказывания состоит в описании действительности. Если описание, даваемое высказыванием, соответствует реальному положению дел, высказывание считается истинным, если не соответствует — ложным.

Описательное высказывание чаще всего имеет грамматическую форму повествовательного предложения: «Социальные революции обычно совершаются под лозунгом справедливости», «Первая мировая война поколебала до основания веру в тождественность европейских культур» и т.п. Описание может выражаться и предложениями других видов; в подходящем контексте даже вопросительное предложение способно выражать описание. Описательное высказывание отличается от высказываний других видов прежде всего своей основной функцией и, соответственно, особенностями составляющих его структурных частей. Только описательные высказывания могут быть истинными или ложными; все иные высказывания, не претендующие на описание реальности, стоят вне категории истины.

Понятие описательного высказывания может быть в должной мере прояснено лишь на основе противопоставления его оценочному высказыванию. Попытка определить описание вне оппозиции описание — оценка подобна намерению охарактеризовать «вареное» без упоминания о «сыром» или определить
«гладкое», не ссылаясь на «шероховатое». Аналогично обстоит дело с теми определениями оценочного высказывания, которое не противопоставляют оценке описания.

Описание и оценка являются выражением двух противоположных отношений мысли к действительности: истинностного, когда отправным пунктом в сопоставлении высказывания с объектом служит объект, а высказывание выступает как его описание и характеризуется в истинностных терминах, и ценностного, когда исходным является высказывание, выступающее как стандарт или проект, которому должен соответствовать объект, и если последний отвечает требованиям, предъявляемым к нему высказыванием, он считается позитивно ценным.

Описательное отношение высказывания к действительности иногда отмечается словами «истинно», «действительно» и т.п., но чаще всего никак не обозначается. Сказать «Трава зеленная» — все равно, что сказать
«Истинно, что трава зеленая».

Всякое описание предполагает следующие четыре компонента:

• субъект — отдельное лицо или сообщество, дающее описание;

• предмет — описываемая ситуация;

• основание — точка зрения, в соответствии, с которой производится описание;

• характер — указание на истинность или ложность предлагаемого описания.

Не все эти компоненты находят явное выражение в описательном высказывании: как правило, характер его не указывается; оборот «истинно, что...» опускается; вместо высказываний с оборотом «ложно, что...» используются отрицательные высказывания.

Оценочные высказывания. Оценочное высказывание устанавливает абсолютную или сравнительную ценность какого-то объекта, дает ему оценку.
Оценка — выражение ценностного отношения утверждения к объекту, противоположного описательному, или истинностному, отношению. В случае истинностного отношения отправным пунктом сопоставления утверждения и объекта является объект, а утверждение выступает какого описание. В случае ценностного отношения исходным служит утверждение и соответствие ему объекта характеризуется в оценочных понятиях. Позитивно ценным считается объект, соответствующий высказанному о нем утверждению, отвечающий предъявленным к нему требованиям.

Всякий раз, когда объект сопоставляется с мыслью на предмет соответствия ей, возникает ценностное отношение. Далеко не всегда оно осознается, еще реже находит выражение в особом высказывании.

Оценочное отношение мысли к действительности нередко выражается утверждениями с явным или подразумеваемым «должен» (или «должно быть»):
«Электрон на стационарной орбите не должен излучать», «Ученый критичен» и т.п.

Оценка включает следующие части, или компоненты:

• субъект оценки — лицо (или группа лиц), приписывающее ценность некоторому объекту;

• предмет оценки — объект, которому приписывается ценность, или объекты, ценности которых сопоставляются;

• характер оценки — указание на абсолютную или сравнительную ценность объекта;

• основание оценки — точка зрения, с которой производится оценивание.

Не все эти части находят явное выражение в оценочном утверждении.
Однако без любой из них нет оценки и, значит, нет фиксирующего ее оценочного утверждения.

Таким образом, и описательное, и оценочное высказывания образуются путем приписывания ядру высказывания соответствующего характера
(описательного или оценочного). Такое понимание структуры высказывания может быть распространено также на вопросы, приказы, советы, клятвы, предостережения, обещания и т.п.

Выражения оценочного характера. К выражениям оценочного характера относятся всякого рода стандарты, образцы, идеалы и т.п. Очевиден оценочный элемент в советах, пожеланиях, методологических и иных рекомендациях, предостережениях, просьбах, угрозах и т.п.

Ценностное отношение мысли к действительности находит свое выражение и в разнообразных нормах. Их область крайне гетерогенна и включает законы государства, правила всякого рода (правила игры, грамматики, ритуала, исчислений и т.п.), команды, директивы, технические (или целевые) нормы, моральные нормы и т.д.

Обычно нормы противопоставляются и описаниям, и оценкам. Но в действительности связь между нормами и оценками проста. Нормы представляют собой частный случай ценностного отношения между мыслью и действительностью, т.е. являются частным случаем оценок. Именно тем случаем, который нормативным авторитетом считается настолько важным, что он находит нужным установить определенное наказание за приведение действительности в Соответствие с оценкой форма — это социально навязанная и социально закрепленная оценка. Средством, с помощью которого оценка превращается в норму, является санкция, или наказание в широком смысле слова.

Наказание многолико и разнородно — от лишения жизни до осуждения историей. Соответственно и граница области норм не является четкой. В частности, правовые нормы — это жестко закрепленные социальные оценки со строго фиксированной санкцией. Методологические правила— оценки, отказ от реализации которых грозит возникновением каких-то, не оговоренных заранее затруднений в исследовательской деятельности. Правила игры — оценки со своеобразной санкцией: человек, пренебрегающий ими, выбывает из игры.
Грамматические нормы — оценки с расплывчатой санкцией, во многом сходной с наказанием за нарушение правил игры, и т.д. Разнообразие возможных видов человеческой деятельности — от преобразования природы и общества до игры в крестики-нолики — обусловливает разнообразие тех наказаний, которыми сопровождается нарушение норм, и разнородность поля самих норм.

Существенным является различие между реальными и номинальными определениями. Реальные определения представляют собой описания, претендуют на соответствие действительности и являются истинными или ложными.
Номинальные определения — это, в сущности, завуалированные предписания. Они требуют употреблять определенный термин в задаваемом ими значении, не считаясь с особенностями реальной ситуации. Более того, сама эта ситуация в случае необходимости должна быть преобразована так, чтобы не приходилось отступать от предписанного значения. Как предписания номинальные определения являются оценками и представляют собой обычную форму неявного введения ценностных отношений и оценок.

Помимо норм, оценки неявно входят в конвенции всякого рода — предписания, находящиеся в ценностном отношении к миру. Одни конвенции вводят новые понятия, другие, что гораздо более важно для научного познания, ограничивают или расширяют уже употребляемые в науке понятия, а также отождествляют разные совокупности признаков.
§ 5. Теория речевых актов

Классификации основных употреблений языка. Функции, или употребления, языка — это те основные задачи, которые решаются с помощью языка в процессе коммуникации и познания.

С помощью обычного, или естественного, языка можно описывать реальное положение дел, но можно также командовать и обещать, клясться и предостерегать, декларировать и оценивать и т.д. Обычный язык многофункционален, и это имеет существенное значение для теории и практики аргументации.

С точки зрения теории аргументации, особый интерес представляет описание функций языка теорией речевых актов. Эта теория приобрела широкую известность в последние три десятилетия, хотя в ее основе лежат идеи, высказанные английским философом Дж. Остином еще в1955 г. В дальнейшем эти идеи были развиты и конкретизированы Дж.Р.Сёрлем,П.Ф.Стросономидр.2

Объектом исследования теории речевых актов являются акты речи — произнесение говорящим предложений в ситуации непосредственного общения со слушающим. Теория речевых актов, во-первых, развивает деятельностное представление о языке, что важно для теории аргументации, рассматривающей аргументацию как определенного рода взаимодействие говорящего и слушающих; во-вторых, дает детальное описание внутренней структуры речевого акта — элементарного звена речевого общения; в-третьих, субъект речевой деятельности понимается здесь не как абстрактный индивид, лишенный каких- либо качеств и целей, а как носитель ряда конкретных характеристик: психологических (намерение, знание, мнение, эмоциональное состояние, воля) и социальных (статус по отношению к слушающему, функция в рамках определенного социального института).

Описание. Первая основная функция языка — описание, т.е. сообщение о реальном положении вещей. Сообщение, соответствующее действительности, является истинным; сообщение, не отвечающее реальному положению дел, ложно.
Иногда допускается, что описание может быть неопределенным, лежащим между истиной и ложью. К неопределенным можно отнести многие описания будущего
(например, «Через год в этот день будет пасмурно»), описания движения, возникновения и исчезновения каких-то объектов.

Норма. Вторая основная функция языка — попытка заставить что-то сделать. Выражения, в которых реализуется намерение говорящего добиться того, чтобы слушающий нечто совершил, разнообразны: команды, приказы, требования, предписания, законы, правила и т.п., короче говоря, нормы.

Нормы в отличие от описаний не являются истинными или ложными, но они могут быть обоснованными или необоснованными, способствующими достижению каких-то целей или нет и т.п.

Экспрессии. В качестве третьей основной функции языка выделяется его использование для выражения разнообразных чувств. Например: «Сожалею, что разбудил вас», «Искренне сочувствую вам», «Поздравляю с праздником»,
«Приветствую всех, кто пришел», «Извините, что не смогу быть» и т.п.
Выражения чувств назовем, вслед за Сёрлем, экспрессивами. Они передают определенные психологические состояния, в них идет речь о каком-то свойстве
(не обязательно действии), приписываемом либо говорящему, либо слушающему.

Декларация. Четвертая функция языка — изменение мира словом. Эта задача решается при использовании выражений: «Назначаю вас председателем»,
«Ухожу в отставку», «Заявляю, что наш договор (настоящим) расторгается»,
«Увольняю вас», «Объявляю военное положение», «Объявляю вас мужем и женой» и т.п. Такие выражения называются декларациями. Они выполняют специфическую функцию — меняют существовавшее до их произнесения положение вещей.

Декларации не описывают некоторое существующее положение дел. В отличие от норм они не направлены на то, чтобы кто-либо в будущем создал предписываемое положение вещей. Декларации непосредственно меняют мир и делают это самим фактом своего произнесения. Очевидно, что декларации не являются истинными или ложными. Но они, подобно нормам, могут быть обоснованными или необоснованными (я могу назначить кого-то председателем, если у меня I есть право сделать это), способствующими достижению каких-то целей или нет и т.п.

Обещание. Пятая функция языка — использование языка для того, чтобы возложить на говорящего обязательство совершить некоторое будущее действие или придерживаться определенной линии поведения.

Обещания можно истолковать как просьбы к самому себе, т.е. как нормы, адресованные говорящим самому себе и в чем-то предопределяющие его поведение в будущем. Как и все нормы, обещания не являются истинными или ложными. Они могут быть обдуманными или поспешными, целесообразными или нецелесообразными и т.п.

Оценка. Шестая функция языка — использование языка для выражения положительного, отрицательного или нейтрального отношения к рассматриваемому объекту или, если сопоставляются два объекта, для выражения предпочтения одного из них другому или утверждения равноценности их друг другу.

В отличие от описаний они не являются истинными или ложными, но могут быть глубокими или поверхностными, общепринятыми или нет, эффективными или нет и т.п.

Итак, можно выделить шесть разных употреблений (функций) языка: сообщение о положении дел (описание), попытка заставить сделать (норма), выражение чувств (экспрессии), изменение мира словом (декларация), принятие обязательства что-то сделать (обещание) и выражение позитивного, негативного или нейтрального отношения к чему-то (оценка).

Неуниверсальность теории речевых актов. Теория речевых актов разрабатывалась преимущественно в рамках лингвистики, что объясняет многие особенности данной теории и прежде всего ее недостаточную общность. В теории пропускаются некоторые основные употребления языка и одновременно выделяются в качестве самостоятельных употребления, очевидным образом, сводимые к основным. Очевидно, что эта теория нуждается в существенной перестройке с тем, чтобы превратить ее из частной концепции в универсальную теорию функционирования языка, применимую не только в лингвистике, но и в философии языка, в теории аргументации, в методологии социальных и гуманитарных наук и т.д.
§ 6. Классификация способов аргументации

Универсальная и контекстуальная аргументация.

В качестве основания классификации предлагается использовать характер аудитории, на которую распространяется воздействие аргументации. Тогда все способы аргументации можно разделить на универсальные и контекстуальные.

Универсальная аргументация применима в любой аудитории. К универсальным способам аргументации относятся прямое (эмпирическое) подтверждение, косвенное эмпирическое подтверждение (в частности, подтверждение следствий), многообразные способы теоретической аргументации: дедуктивное обоснование, системная аргументация, методологическая аргументация и др.

Контекстуальная аргументация эффективна лишь в определенной аудитории.
Контекстуальные способы аргументации охватывают аргументы к традиции и авторитету, к интуиции и вере, к здравому смыслу и вкусу и др.

Граница между универсальной и контекстуальной аргументацией относительная. Способы аргументации, на первый взгляд универсально приложимые, могут оказаться неэффективными в конкретной аудитории. И наоборот, некоторые контекстуальные аргументы, подобные аргументам к традиции или интуиции, могут оказаться убедительными едва ли не в любой аудитории.

Универсальная аргументация иногда характеризуется как «рациональная», а контекстуальная — как «нерациональная» или даже как «иррациональная».
Такое различение не является, как будет ясно из дальнейшего, оправданным.
Оно резко сужает сферу «рационального», исключая из нее большую часть гуманитарных и практических рассуждений, немыслимых без использования
«классики» (авторитетов), продолжения традиции, апелляции к здравому смыслу, вкусу и т.п.

Эмпирическая и теоретическая аргументация. Все многообразные способы универсальной аргументации можно разделить на эмпирические и теоретические.

Эмпирическая аргументация — аргументация, неотъемлемым элементом которой является ссылка на опыт, на эмпирические данные.

Теоретическая аргументация — аргументация, опирающаяся на рассуждение и не пользующаяся непосредственно ссылками на опыт.

Различие между эмпирической и теоретической аргументацией относительно, как относительна сама граница между эмпирическим и теоретическим знанием. Нередки случаи, когда в одном и том же процессе аргументации соединяются и ссылки на опыт, и теоретические рассуждения.

Общая классификация. Из разных способов теоретической аргументации особо важное значение имеют: дедуктивная аргументация (выведение обосновываемого утверждения из других, ранее принятых утверждений), системная аргументация (обоснование утверждения путем включения его в хорошо проверенную систему утверждений, или теорию), принципиальная проверяем ость и принципиальная опровержимость (демонстрация принципиальной возможности эмпирического подтверждения и эмпирического опровержения обосновываемого утверждения), условие совместимости (показ того, что обосновываемое положение находится в хорошем согласии с законами, принципами и теориями, относящимися к исследуемой области явлений), методологическая аргументация (обоснование утверждения путем ссылки на тот надежный метод, с помощью которого оно получено).

Все упомянутые способы универсальной (эмпирической и теоретической) и контекстуальной аргументации составляют основу всех способов аргументации, но, конечно, ими не исчерпывается множество возможных приемов убеждения.

Эмпирическая аргументация
§ 1. Прямое подтверждение

Непосредственное наблюдение. Прямое подтверждение —это непосредственное наблюдение тех явлений, о которых говорится в обосновываемом утверждении.

Например, если кто-то сказал: «She is tall and nice-looking», мы, не зная английского языка, не можем сказать, истинно это предложение или нет.
После перевода («Она высокая и привлекательная») мы способы, конечно, определить, соответствует это действительности или нет.

При косвенном подтверждении речь идет о подтверждении логических следствий обосновываемого утверждения, а не о прямом подтверждении самого утверждения.

Теоретическая нагруженность фактов. Чувственный опыт человека — его ощущения и восприятия — источник знания, связывающий его с миром.
Обоснование путем ссылки на опыт дает уверенность в истинности таких утверждений, как «Эта роза красная», «Холодно», «Стрелка вольтметра стоит на отметке 17» и т.п. Нетрудно, однако, заметить, что даже в таких простых констатациях нет «чистого» чувственного созерцания. У человека оно всегда пронизано мышлением, без понятий и без примеси рассуждения он не способен выразить даже самые простые свои наблюдения, зафиксировать самые очевидные факты.

Например, мы говорим: «Этот дом голубой», когда видим дом при нормальном освещении и наши чувства не расстроены. Но мы скажем «Этот дом кажется голубым», если мало света или мы сомневаемся в нашей способности или возможности наблюдения.

Теоретическая нагруженность фактов особенно наглядно проявляется в современной физике, исследующей объекты, не наблюдаемые непосредственно, и широко использующей для их описания математический аппарат. Истолкование фактов, относящихся к таким объектам, представляет собой самостоятельную и иногда весьма сложную проблему.

Относительная надежность опыта. Неопровержимость чувственного опыта, фактов относительна. Нередки случаи, когда факты, представлявшиеся поначалу достоверными, при их теоретическом переосмыслении пересматривались, уточнялись, а то и вовсе отбрасывались.

Особенно сложно обстоит дело с фактами в науках о человеке и обществе.
Проблема, во-первых, в том, что некоторые факты могут оказаться сомнительными и даже просто несостоятельными, а во-вторых, в том, что полное значение факта и его конкретный смысл могут быть поняты только в определенном теоретическом контексте, при рассмотрении факта с какой-то общей точки зрения. Эту особую зависимость фактов гуманитарных наук от теорий, в рамках которых они устанавливаются и интерпретируются, не раз подчеркивал русский философ А.Ф. Лосев. В частности, он писал, что факты всегда случайны, неожиданны, текучи и ненадежны, часто непонятны. Поэтому волей-неволей приходится иметь дело не только с фактами, но еще более того
— с теми общностями, без которых нельзя понять и самих фактов.

Чувственный опыт, служащий конечным источником и критерием знания, сам не однозначен, содержит компоненты Теоретического знания и потому нуждается в правильном истолковании, а иногда и в, особом обосновании. Опыт не обладает абсолютным, неопровержимым статусом, он может по-разному интерпретироваться и даже пересматриваться.

Позиция, когда опыт и опирающаяся на него теоретическая конструкция представляются в равной мере сомнительными, не кажется достаточно обоснованной. Эмпирические данные, факты обладают, как правило, гораздо большей устойчивостью, чем опирающиеся на них теории. Все теории, даже представляющиеся сейчас вполне надежными, гипотетичны: со временем они будут пересмотрены и на смену им придут другие, более совершенные теории.
Иначе обстоит дело с фактами. Пересмотр обобщающей их теории не означает автоматически ревизии лежащих в ее основании фактов. Они могут истолковываться по-новому, но их основное содержание остается неизменным.

Например, вода закипает в обычных условиях при 100°С; свинец плавится при 322°С — эти фактические утверждения принимались теорией теплоты как особого вещества — флогистона; они оставались верными в корпускулярной теории теплоты и не подвергаются сомнению современной, квантово- механической теорией теплоты.

Сходным образом обстоит дело и с эмпирическими законами, непосредственно опирающимися на опыт. Они более устойчивы, чем включающие и объясняющие их теории: новая теория так или иначе включает их в свой состав наряду с хорошо проверенными фактами.

Факты, даже в этом узком своем применении, не обладают абсолютной
«твердостью». Даже взятые в совокупности, они не составляют совершенно надежного, незыблемого фундамента для опирающегося на них знания. Факты значат много, но далеко не все.
§ 2. Подтверждение следствий

Дедукция и индукция. В науке, и не только в ней, непосредственное наблюдение того, о чем говорится в проверяемом утверждении, редкость.
Обычно эмпирическое подтверждение является индуктивным подтверждением, а эмпирическая аргументация имеет форму индуктивного умозаключения.

В зависимости от того, имеется ли в умозаключении связь логического следования между его посылками и заключением, различаются два вида умозаключений: дедуктивные и индуктивные.

В дедуктивном умозаключении связь посылок заключения опирается на закон логики, в силу чего заключение с логической необходимостью вытекает
(логически следует) из посылок. Такое умозаключение всегда ведет от истинных посылок к истинному заключению.

В индуктивном умозаключении посылки и заключение не связаны между собой законом логики и заключение не следует логически из посылок.
Достоверность посылок не гарантирует достоверности выводимого из них индуктивно заключения. Оно вытекает из посылок не с необходимостью, а лишь с некоторой вероятностью. Понятие дедукции (дедуктивного умозаключения) не является, как будет показано в дальнейшем, вполне ясным. Индукция
(индуктивное умозаключение) определяется, в сущности, как «недедукция» и представляет собой еще менее ясное понятие. Можно тем не менее указать относительно определенное «ядро» индуктивных способов рассуждения. В него входят, в частности, неполная индукция, индуктивные методы установления причинных связей, аналогия, так называемые перевернутые законы логики и др.

Убедительность индуктивных обобщений зависит от числа приводимых в подтверждение случаев. Чем обширнее база индукции, тем более правдоподобно индуктивное заключение. Но иногда и при достаточно большом числе подтверждений индуктивное обобщение оказывается все-таки ошибочным.

Например:

Алюминий — твердое тело. Железо, медь, цинк, серебро, платина, золото, никель, барий, калий, свинец — твердые тела.

Алюминий, железо, медь, цинк, серебро, платина.. золото, никель, барий, калий, свинец — металлы.

Все металлы — твердые тела. Все посылки этого умозаключения истинны, но его общее заключение ложно, поскольку ртуть — единственный из металлов — жидкость.

Обычная ошибка в индуктивных умозаключениях и, соответственно, в эмпирической аргументации — поспешное обобщение, т.е. обобщение без достаточных на то оснований. Индуктивные обобщения всегда требуют известной осмотрительности и осторожности. Их убедительная сила невелика, особенно если база индукции незначительна

Опытная проверка следствий. Наиболее важным и вместе с тем универсальным способом индуктивного подтверждения является выведение из обосновываемого положения логических следствий и их последующая опытная проверка. При этом подтверждение следствий оценивается как свидетельство в пользу истинности самого положения.

Например. 7. «Тот, кто ясно мыслит, ясно говорит». Пробным камнем ясного мышления является умение передать свои знания кому-то другому, возможно, далекому от обсуждаемого предмета. Если человек обладает таким умением и его речь ясна и убедительна, это можно считать подтверждением того, что его мышление является ясным.

2. Известно, что сильно охлажденный предмет в теплом помещении покрывается капельками росы. Если у человека, вошедшего в дом, запотели очки, можно с достаточной уверенностью заключить, что на улице морозно.

В каждом примере рассуждение идет по схеме: «Из первого вытекает второе; второе истинно; значит, первое также является, по всей вероятности, истинным» (во втором примере: «Если на улице мороз, у человека, вошедшего в дом, очки запотеют; очки и в самом деле запотели; значит, на улице мороз»).
Однако истинность посылок не гарантирует здесь истинности заключения. Из посылок «если есть первое, то есть второе» и «есть второе» заключение «есть первое» вытекает только с некоторой вероятностью (продолжим рассматривать предыдущий пример: человек, у которого в теплом помещении запотели очки, мог специально охладить их, скажем, в холодильнике, чтобы затем внушить нам, будто на улице сильный мороз).

Выведение следствий и их подтверждение, взятое само по себе, никогда не в состоянии установить справедливость обосновываемого положения.
Подтверждение следствия только повышает его вероятность. Но ясно, что далеко не безразлично, является выдвинутое положение маловероятным или же оно высокоправдоподобно.

Чем большее количество следствий нашло подтверждение, тем выше вероятность проверяемого утверждения. Отсюда рекомендация — выводить из выдвигаемых и требующих надежного фундамента положений как можно больше логических следствий с целью их проверки. При этом значение имеет не только количество следствий, но и их характер. Чем более неожиданные следствия какого-то положения получают подтверждение, тем более сильный аргумент они дают в его поддержку. И наоборот, чем более ожидаемо в свете уже получивших подтверждение следствий новое следствие, тем меньше его вклад в обоснование проверяемого положения.

Подтверждение неожиданных предсказаний, сделанных на основе какого-то положения, существенно повышает его правдоподобность. Неожиданное предсказание всегда связано с риском, что оно может не подтвердиться. Чем рискованней предсказание, выдвигаемое на основе какой-то теории, тем больший вклад в ее обоснование вносит подтверждение этого предсказания.
§ 3. Эмпирическое опровержение

Верификация и фальсификация. Особого внимания требует проблема критики выдвигаемых гипотез и теорий. Если критика, направленная на их опровержение, опирается на эмпирические данные, то, можно сказать, она имеет прямое отношение к теме их эмпирическою обоснования.

Фальсификация, или эмпирическое опровержение, проявляется через процедуру установления ложности или логической проверки.

Интерес к проблеме фальсификации привлек К. Поппер, противопоставивший фальсификацию верификации, эмпирическое опровержение — эмпирическому подтверждению.

Поппер отказался считать обоснованность или эмпирическую подтверждаемость положений науки в качестве отличительной ее черты.
Подтвердить опытом можно все что угодно. В частности, астрология подтверждается многими эмпирическими свидетельствами. Но подтверждение теории еще не говорит о ее научности. Испытание гипотезы должно заключаться не в отыскании подтверждающих ее данных, а в настойчивых попытках опровергнуть ее.

Противопоставление Поппером фальсификации и верификации о связи, что выдвигаемые в науке гипотезы должны быть настолько смелыми, насколько это возможно. Но это означает, что они должны быть заведомо неправдоподобными, а потому попытки верифицировать их заведомо обречены на провал.

Принцип фальсификации и фальсификационизм. Исходным пунктом позиции
Поппера является очевидная асимметрия между верификацией и фальсификацией.

Согласно современной логике, две взаимосвязанные операции — подтверждение и опровержение — существенно неравноправны. Достаточно одного противоречащего факта, чтобы окончательно опровергнуть общее утверждение, и вместе с тем сколь угодно большое число подтверждающих примеров не способно раз и навсегда подтвердить такое утверждение, превратить его в истину.

Например, даже осмотр миллиарда деревьев не делает общее утверждение
«Все деревья теряют зимой листву» истинным. Наблюдение потерявших зимой листву деревьев, сколько бы их ни было, лишь повышает вероятность, или правдоподобие, данного утверждения. Зато всего лишь один пример дерева, сохранившего листву среди зимы, опровергает это утверждение.

Асимметрия подтверждения и опровержения опирается на популярную схему рассуждения, которую можно назвать принципом фальсификации.

Принцип фальсификации является законом классической логики, сформировавшейся в конце XIX — начале XX в. его совершенно не коснулась критика в адрес логики, начавшаяся в 20-е и ставшая особенно активной в 50- е гг. XX в. Этот закон принимается во всех известных неклассических логических системах, претендующих на более адекватное описание отношения логического следования.

Критика фальсификационизма. Фальсификационизм Поппера подвергается очень жесткой и аргументированной критике. В сущности, от этой концепции в ее ортодоксальной форме еще при жизни автора, продолжавшего активно ее защищать, мало что осталось.

Не будем повторять здесь критические замечания, но обратим внимание на один момент: критика фальсификационизма при всей ее эффективности не доводилась, так сказать, до своего «логического конца». Она всегда ограничивалась чисто эпистемологическими соображениями (связанными прежде всего с историей науки и реальными научными теориями) и останавливалась перед попперовским логическим обоснованием фальсификационизма. Она не рисковала подвергнуть сомнению асимметрию подтверждения и опровержения и лежащий в ее фундаменте принцип фальсификации.

Логическая фальсификация и опровержение. Критика фальсифика-ционизма не может быть до конца последовательной, если она не связана с критикой традиционного понятия опровержения и лежащего в его основе логического принципа фальсификации. Если в трактовке этого понятия логика и эпистемология оказываются, как сейчас, в конфликте, оно неминуемо раздваивается. С логической точки зрения общее положение считается
.опровергнутым, как только обнаруживается хотя бы одно (важное или третьестепенное) ошибочное следствие. С эпистемологической точки зрения процедура опровержения является не менее сложной, чем процедура подтверждения, и учитывает важность ошибочных следствий, их число, их отношение к «ядру» теории, состояние конкурирующих теорий и множество других факторов. Существованием двух понятий опровержения и объясняются заключения типа: теория опровергнута (в логическом смысле), но она сохраняется, поскольку она не опровергнута (в эпистемологическом смысле).

Назовем логической фальсификацией идею о том, что несостоятельность любого следствия некоторого положения автоматически означает ложность этого положения. Именно эта идея выражается принципом фальсификации. Логическая фальсификация — это дедуктивная операция. В основе же подтверждения лежат, как принято считать, некоторые индуктивные процедуры.

Понятие опровержения будем употреблять в его обычном смысле, который относительно устоялся в эпистемологии.

Хотя понятие опровержения не является ни содержательно, ни объемно точным, имеется достаточно определенное ядро его содержания, явно не совпадающее с содержанием понятия логической фальсификации.

Страницы: 1, 2