Этнометодология Г. Гарфинкеля

В книге "Исследования по этнометодологии" (1967) Г. была предпринята попытка распространить методы социальной антропологии и этнографии на всю сферу общественных дисциплин. Универсализируя способы организации повседневной жизнедеятельности людей в примитивных культурах, трактуя этнографические методы их изучения как "процедурные инварианты" социальных наук, Г., наряду с иными представителями этнометодологии, сформулировал нетрадиционное определение ее предмета. По их мнению, это - процедуры интерпретаций вкупе со скрытыми, неосознаваемыми, нерефлексированными механизмами социальной коммуникации между людьми.

Главной темой собственных социологических изысканий Г. считал проблему "рациональной описуемости практических действий как текущей практической реализации". Его интересовало то, каким образом возможно рациональное корректное описание практических повседневных социальных взаимодействий.

Важность и неоднозначность этой проблемной ситуации задается, по Г., рядом предпосылок. Во-первых, любое описание подобного рода явится осмысленным для воспринимающей аудитории лишь в том случае, если оно будет предполагать общее для всех участников знание контекста. Это знание может пониматься как молчаливо подразумеваемое свойство взаимодействия. Во-вторых, предполагается использование однозначных терминов для описания социальной ситуации (с целью предотвращения появления альтернативных объяснений). В-третьих, с точки зрения Г., не все знание, включаемое в описание в целях выявления смысла действия, обнаруживает себя синхронно с объяснением данных. Некоторые элементы описания даже при явном их выражении могут быть полностью реконструированы лишь тогда, когда описание будет полностью завершено. В-четвертых, подобные описания должны конструироваться систематически и последовательно. И наконец, в-пятых, смысл материалов или элементов описания зависит от контекста, т.е. либо от порядка следования материалов в процессе описания, либо от биографии участника, либо от более широкого восприятия социальной ситуации.

Таким образом, с точки зрения этнометодологии Г., социология призвана изучать все аспекты повседневной социальной жизни и экстраординарные явления, будучи сама по себе весьма важной сферой повседневной деятельности людей. Все люди в обществе, по Г., являются социологами, ибо, приписывая значения действиям других и претендуя на их понимание, они выступают в качестве практических теоретиков.

Социологическую парадигму Г. толковал в контексте традиционного науковедческого подхода как общую систему отсчета данной дисциплины, именуя ее "набором фоновых ожиданий", конституирующим принимаемый на веру мир специалиста.

Именно поэтому, по Г., принимаемые нами в качестве объективных образований черты социальной реальности объективны лишь потому, что мы выражаем их в объективных категориях, т.е. в терминах их общих свойств. Традиционные формы социологического объяснения социолог трактует как нечто вроде специальных приспособлений, кодировальных таблиц, служащих для выделения и подчеркивания общих свойств явлений в ущерб особенным и уникальным их свойствам. Существенно важным компонентом гипотезы Г. было его мнение, что таково свойство любого объяснения: вырабатывая рациональные объяснения своих действий, индивиды делают эти действия рациональными, делая тем самым социальную жизнь упорядоченной и понятной.

Определение того, что есть индивид, Г. формулирует в духе подхода Т. Парсонса - "член коллектива". В основе же повседневных действий индивидов, по его мнению, лежит то, что "индивид предполагает сам, предполагает, что другой индивид точно так же предполагает, и предполагает, что как он предполагает относительно другого, так и другой предполагает относительно его самого".

Взаимное же понимание, согласно концепции Г., не есть частичное или полное согласие индивидов относительно существенного содержания предмета. Условия взаимного понимания всегда предполагают некое условие "поживем - увидим", которое позволяет социальному взаимодействию включать в себя все случайные характеристики. Взаимное понимание не сводится к формальным правилам регистрации явлений, служащим индивидам для предсказания будущего поведения друг друга. Оно является своего рода соглашением, служащим нормализации всего того, чем может на практике оказаться социальное поведение.

Социальное же взаимодействие, по Г., может быть корректно описано по аналогии с игрой. С этой точки зрения становится возможным выявить как совокупность основных правил, которые те, кто стремится им подчиняться, считают правилами нормального взаимодействия, так и способы осмысливания с помощью этих правил конкретных социальных ситуаций их участниками.

Хотя этимология слова "этнометодология" и предполагает изучение подходов, применяемых социологами, этот термин обозначает в принципе все практические действия и описания, осуществляемые индивидами в обществе. В данном контексте этнометодология выступает как поисковое исследование природы социальных действий и объяснений (как обыденных, так и профессиональных) социального процесса. Крайне важно в связи с этим, по Г., избежать подмены анализа практических теорий участников скрытыми предпосылками, понятиями и теориями наблюдателя. В противном случае социальный порядок "навязывается" ситуации извне, и главная проблема конструирования и поддержания участниками взаимодействия значимого массива представлений и действий становится "непроблемой". Рекомендуемый Г. подход требует рассматривать этот навязанный извне порядок как проблематичный.

Так, с точки зрения Г., приписывание индивиду определенного рода душевной болезни отвечает практическим требованиям, предъявляемым бюрократизированной системой медицинского обслуживания, и что даже пол индивида не является изначально данным, а формируется в ходе социального процесса (феномен трансвестизма).

Критически оценивая позитивистские ориентации в социологии, Г. обращал внимание на то обстоятельство, что убежденность позитивистов в объективной пригодности "научного" языка для раскрытия "реальных" свойств социального мира оборачивается неизбежной "документальной интерпретацией" (трактовкой явлений, действий и ситуационных факторов как отражения, свидетельства, документа лежащей в их основе матрицы значений, детерминирующей объективный характер социального мира). Позитивисты, по Г., упускают из виду то обстоятельство, что в процессе социологических объяснений по типу самообоснования созидается мир, являющийся предметом их исследований.

Происходит это потому, что по сути толкования позитивистской социологии не выходят за рамки так называемого здравого смысла, это в реальности обыденные толкования, ибо в их основе лежит вера в объективный характер социального мира.

По мысли Г., обычно люди подходят к социальному миру с чисто прагматической установкой. Реконструируются лишь те его аспекты, которые касаются практической деятельности индивидов. В итоге соответствующие процедуры интерпретации носят характер предписаний для достижения целей этой деятельности. В рамках данного подхода мир интерпретирован верно, если индивид способен достичь необходимого результата на основе знания о том, как действуют вещи в этом мире. Таким образом, становятся допустимыми описание и объяснение социального мира в контексте любой произвольной практической цели. Социологи же позволяют членам общества (в том числе и самим себе) производить и сохранять социальный мир, который именно в силу этих процедур воспринимается и постигается как мир объектов. Они, следовательно, так же объективны или субъективны, как и процедуры социологов, и реальность, порождаемая ими, не может, по Г., рассматриваться более объективной или менее объективной, чем реальность, порождаемая социологами.

В целом же основные компоненты этнометодологии сводимы к правилам метода, доступным любому и используемым любым социальным деятелем в любом практическом действии, в котором он участвует. Основные принципы учения Г. не могут быть изъяты из контекста профессиональной деятельности социологов - его последователей и объективированы как таковые.

Подрывая три аксиоматичные черты традиционных способов социологического объяснения (естественно-научный характер его рациональности, объективность и обоснованность наличных обобщений), социология Г. потребовала немедленного коренного пересмотра эпистемологических и философских оснований социологического знания с целью как можно более точного отражения и фиксации чрезвычайно тонкой, двойственной, виртуальной и конструктивной природы социальных феноменов, составляющих его предмет.

ЭТНОМЕТОДОЛОГИЯ — теоретическое и методологическое направление в амер. социологии, превращающее методы этнографии и социальной антропологии в общую методологию социальных наук. Основателем Э. является Г. Гарфинкель, выпустивший в 1967 г. книгу “Исследования по этнометодологии”. Идейные истоки Э.— экзистенциализм, феноменологическая социология, антропология культурная и антропология социальная. В наши дни Э. распалась на ряд течений: анализ разговорной речи (Г. Сакс, Дж. Дже-ферсон), этнометодологическую герменевтику (А. Блюм, П. Мак-Хью), анализ обыденной повседневной жизни (Д. Циммерман, М. Поллнер), этнографическое исследование науки и достижения консенсуса в диалогах 'ученых (К. Д. Кнорр-Цетина, Б. Латур, С. Вулгар и др.). Э. пытается превратить методы исследования антропологами примитивных культур и общин в процедуры изучения социальных и культурных явлений. Тем самым Э. универсализирует методы этнографии и способы организации повседневной жизнедеятельности людей в примитивных культурах, пытается увидеть в них основание социол. анализа совр. социальной жизни. Предмет Э.— процедуры интерпретаций, скрытые, неосознаваемые, нерефлексированные механизмы социальной коммуникации между людьми. Все формы социальной коммуникации сводятся Э. к речевой коммуникации, к повседневной речи. Подчеркивая уникальность каждой ситуации повседневного общения, Э. отводит большое место механизмам рефлексии в работе познавательного аппарата: рефлексия, по сути дела, формирует когнитивные структуры различ. уровня — и повседневные представления о социальной реальности, и социол. теории, вырастающие на почве обыденных представлений.. Э. основывается на опред. теоретических допущениях: (1) на отождествлении социального взаимодействия с речевой коммуникацией; (2) на отождествлении исследования с истолкованием и интерпретацией действий и речи др.— собеседника; (3) на выделении двух слоев в интерпретации — понимания и разговора; (4) на отождествлении структурной организации разговора с синтаксисом повседневной речи. Э. не приемлет принципиального разрыва между субъектом и объектом описания, полагая, что подобное противопоставление характерно для позитивистской модели научного исследования. Согласно Э., необходимо построить социол. исследование на взаимосопряженности исследователя и исследуемого. Поэтому Э. принимает методы организации речи и жизнедеятельности, характерные для примитивных культур, не только в кач-ве объекта, но и в кач-ве средства описания. Не допуская разрыва между предметом и средствами описания и анализа, между языком-объектом и метаязыком, Э. некритически описывает особенности общения и деятельности исследуемых культур и сообществ, принимает за рациональное то, что таковым не явл. Подчеркивая, что этнометодолог и социолог не может занять позицию отстраненного, дистанцированного наблюдателя, что он всегда включен в контекст повседневного общения и разговора, Э. обращает внимание на то, что коммуникация между людьми содержит более существенную информацию, чем та, к-рая выражена вербально, что существует неявное, фоновое знание, подразумеваемые смыслы, молчаливо принимаемые участниками взаимодействия и объединяющие их. Различая два уровня социального познания — повседневный опыт и социологическую теорию, Э. выражает это различие в различении двух типов суждений — индексных и объективных. Индексные выражения характеризуют уникальные, специфические объекты, причем в непосредственной связи с тем контекстом, в к-ром они возникают и используются. Их значения целиком и полностью определены этим контекстом. Объективные выражения описывают общие свойства объектов независимо от контекста употребления. Объект в этом случае оказывается представителем нек-рого типа, класса, группы явлений. С помощью различения двух видов выражений Э, пытается провести различие между языком обыденным и научным языком. Именно второй тип суждений используется наукой, их значения независимы от контекста и представляют собой формулировку общих утверждений, обладающих универсальной, а не уникальной значимостью. Это различение двух видов выражений не совпадает с общепринятой дихотомией между обыденным знанием и знанием научным. Для представителей Э. социальная реальность (а др. реальности вообще, по их мн., не существуют) не обладает объективными характеристиками. Она их приобретает благодаря тому, что в ходе речевой коммуникации мы представляем значения своих суждений в виде объективных свойств, в терминах объективных признаков, приписываемых нами реальности самой по себе. Социальная реальность конструируема в ходе речевой коммуникации, в ходе онтологизации субъективных значений и смыслов. Социокультурная реальность рассматривается в Э. как поток неповторимых, уникальных ситуаций. С помощью объективных выражений мы преодолеваем эту уникальность социальной реальности, приписываем ей те значения и смыслы, к-рые всплывают из нашего опыта, и тем самым унифицируем и классифицируем ее, объективируя свои описания в кач-ве квазиклассов и квазикатегорий. Научное знание и представляет собой, согласно Э., объективацию и онтологизацию индексных выражений, т. е. оно явл. производной от повседневного опыта, от повседневного общения. Отказываясь от к.-л. дистанцирования субъекта и объекта исследования, отождествляя в конечном счете теоретические конструкты со здравым смыслом, Э. превращает социологию в некую “паранауку”, “народную” мудрость, поскольку не только социология, но и вся наука в целом лишь переводит на теоретический язык представления здравого смысла, оказывается тематизацией и прояснением повседневного опыта.

ЭТНОМЕТОДОЛОГИЯ - одно из направлений в совр. культурологии и социологии, продолжающее традиции феноменологич. подхода к изучению социальной реальности. Основатель Э. — амер. социолог Г. Гарфинкель, автор книги “Исследования по этнометодологии”, 1967. С тех пор Э. превратилась в развитое теор. течение с весьма специфич. предметом и своеобр. методами исследования. Этнометодологич. исследования развертываются в рамках микросоциол. анализа и направлены на изучение структур повседневной реальности и социального взаимодействия. Резко критикуя “традиц.” (гл. обр. позитивистскую и неопозитивистскую) социологию за ограничение предмета исследования “экстраординарными” (самоочевидно важными) событиями и действиями социальной жизни, Э. снимает разграничение “экстраординарных” и ординарных событий и декларирует свой метод как радикальную альтернативу всей предшествующей социологии, проявляя особый интерес к самым будничным, тривиальным, “сущностно неинтересным”, самоочевидным и незамечаемым аспектам повседневной жизни. Э. обнаруживает в этих будничных действиях “систематич. и организованный характер”, являющийся рез-том упорядочения людьми своих взаимодействий в ходе выработки их описаний. Самым обыденным взаимодействиям присуща рациональность (рефлективность); вырабатывая описания своего опыта во взаимодействиях, люди систематизируют этот опыт, тем самым конструируя общие смысловые контексты и социальные структуры. Этнометодологич. анализ взаимодействия, концентрированный гл. обр. на изучении разговорного взаимодействия показал, что оно строится на основе общих, самоочевидных, принимаемых на веру, само собой разумеющихся, “нетематизируемых” далее представлений (“фоновых ожиданий”), к-рые могут стать доступны наблюдению и рефлексии только путем создания “антропологически чуждой” среды, т.е. путем разрушения привычных структур взаимодействия. Для этой цели этнометодологами были проведены серии экспериментов с использованием метода, иногда называемого “гарфинкелинг”. Предметом изучения Э. сделала “этнометоды”, т.е. методы, посредством к-рых участники взаимодействий создают и поддерживают “фоновые ожидания”, т.е. повседневную рациональность. Изучая речевое общение, этнометодологи обратили внимание на тот факт, что вербальные выражения не исчерпывают всего содержания коммуникации и что в речевом взаимодействии гораздо больше молчаливо подразумеваемого, чем высказываемого вслух. Э. провела различие между двумя типами выражений: “индексичными” и “объективными”. Индексичные выражения описывают объекты с т.зр. их особенных качеств и тесно связаны с ситуационным контекстом, объективные описывают общие (типич.) свойства объектов и свободны от контекста (внеситуационны). Задачей социологии является замена индексичных выражений объективными, однако, традиц. социология, с т.зр. Э., не выполнила этой задачи, поскольку строила свои обобщения и теории на некритически принимаемых предпосылках обыденного знания, принимая их на веру как само собой разумеющиеся и не делая их предметом исследования. Исходя из этого, Э. оценивает традиц. социологию как разновидность обыденного знания, как “этнонауку”, и не видит ее принципиального отличия от других форм этнонауки, таких, напр., как магия. Ввиду неудовлетворительности традиц. социологии Э. рассматривает себя как радикальный проект построения подлинно научной социологии знания. Критики отмечают ограниченность Э. в связи с ее сосредоточенностью на формальных аспектах социального мира, идущей в ущерб его содержат. анализу.