Эволюционно-историческая концепция личности

Эволюционно-историческая концепция личности

Эволюционно-историческая концепция личности

личностная концепция развитие

Б.В. Овчинников (Психологические исследования проблемы формирования личности профессионала: Сборник научных трудов. М.: Ин-т психологии АН СССР, 1991. – С. 43-58)

Как известно, содержание понятия «личность» в современной психологии не является устоявшимся. И если в зарубежной психологической науке такое положение обусловлено перенасыщенностью рынка научных идей и множеством различных подходов, то в нашей стране действуют причины иного порядка. Отметим только две из них, по нашему мнению, основные. Первая состоит в догматическом искажении образа человека в марксистско-ленинской философии и отображении этих искажений в сфере психологической науки. Преувеличение коллективистского аспекта в ущерб индивидуальному, социально-утилитарных функций в ущерб витальным, активно-деятельностного начала в ущерб экзистенциальному, пренебрежение духовным наследием человечества и недооценка важности «сквозных» общечеловеческих качеств привели к упрощенной модели человека – «строителя коммунистического будущего», - модели, которая пришла в острое противоречие с реальностью. Вторая причина теоретических затруднений состоит в несправедливом политическом осуждении и многолетнем запрете на деятельность практических психологов, что привело к оскудению эмпирического базиса науки, способствовало отрыву теории от практики.

Однако развивать теорию все же необходимо, и этот процесс протекает в советской психологии достаточно интенсивно. Из сравнительно недавних следует упомянуть обобщающие методологические работы Б.В. Зейгарник (1982), Л.И. Анцыферовой (1981), Б.Ф. Ломова (1984), Е.В. Шороховой (1982), К.А. Абульхановой-Славской (1976), Л.П. Буевой (1978), Д.И. Дубровского (1983) и других. Представляет интерес философская теория личности В.Ф. Сержантова и А.Т. Москаленко (1984). Пользуются известностью концепция динамической функциональной структуры личности К.К. Платонова (1986) и интегральная структура индивидуальности по В.С. Мерлину (1986). В последнее время активно дискутируются концепция персонализации А.В. Петровского (1984, 1987), принцип отраженной субъектности (В.А. Петровский, 1985), историко-эволюционный подход к пониманию личности, развиваемый А.Г. Асмоловым (1986).

Основываясь на упомянутых работах и результатах других исследователей, нами предпринята попытка очертить контуры новой целостной концепции личности. Мы предпочитаем широкое толкование последнего термина и придерживаемся определения Л.П. Буевой(1968): «Личность – это человек в совокупности его социальных качеств, формирующихся в различных видах деятельности и отношений». В настоящей работе преследовалась цель построить такую концепцию, в которой структура личности закономерно увязывалась и выводилась бы из истории становления и развития человеческого общества. В связи с этим мы назвали ее эволюционно-исторической. Необходимость именно такого подхода к анализу личности логически вытекает из «законов напластования», сформулированных Э. Кречмером в его «Медицинской психологии» (1922) применительно к развитию нервной системы животных. Согласно этим законам, высшие, более молодые центры подчиняют нижележащие, «оттягивая» на себя часть функций последних. Подобные представления нашли дальнейшее развитие в работах А.А. Ухтомского (1942), Н.А. Бернштейна (1949), П.Ф. Лесгафта (1952), П. Маклина (1958), других физиологов и морфологов. Предпосылки развиваемой здесь концепции мы находим также в психолого-генетической схеме П. Жане (1919) и сходных с нею построениях П.П. Блонского (1921) и Л.С. Выготского (1934). Одним из важнейших отправных моментов явилась трехкомпонентная теория личности З.Фрейда (1923), сохранившая свое значение до настоящего времени. Общеметодологическое обоснование структурно-уровневых теорий в психологии от Аристотеля до М. Шелера, Ф. Лерша, Э. Ротмахера было дано в работах М.С. Роговина (1974, 1977). Эволюционно-исторический «подтекст» явно просматривается в трудах Платона, разделившего душу на три формы-уровня: вожделеющую, пылкую и разумную. Наиболее полно эти идеи были воплощены Аристотелем в его трактате «О душе», где показана взаимосвязь трех психических образований: души питающей (свойственной растениям), души ощущающей (свойственной животным) и души разумной, наделенной способностью размышления (отличительный признак человека).

Итак, примем за основу тезис, согласно которому подструктуры личности формируются на определенных этапах развития человеческого общества и затем фиксируются в виде уровней, сохраняющих своеобразную «память» об этих минувших этапах. Можно выделить четыре фазы единого эволюционно-исторического процесса. Первая связана с появлением и расселением наземных животных до рептилий включительно, вторая – с появлением млекопитающих (зверей) как ближайших предков человека. Таким образом, первые две фазы отражают непосредственную предысторию человеческого общества. Третья фаза обозначается как период антропосоциогенеза и связана со становлением переходных и первичных форм человеческой психики. Наконец, четвертая фаза означает окончательное оформление вида Homo sapiens, формирование культуры и цивилизации. Указанным четырем фазам развития сопоставим четыре основных подструктуры, играющие роль уровней в иерархической организации личности:

1. Инстинктивный (сенсомоторный) уровень, представляющий собой рефлекторный аппарат, реализующий жизненно важные поведенческие программы.

2. Аффективно-импульсивный уровень, отражающий высшую форму психики животных и обеспечивающий регуляцию поведения на основе субъективных переживаний.

3. Рассудочно-волевой уровень, отображающий совокупность древних образований психики первобытного человека. Он регулирует примитивные формы речевого поведения.

4. Разумно-интуитивный уровень, который является высшей, позднейшей надстройкой, определяющей принадлежность личности к современному человеческому сообществу. Этот уровень регулирует сложные формы мышления и речи, опосредованные культурой.

Краткая характеристика четырех подструктур личности в их связи с особенностями общения и деятельности представлена в таблице 1.

В соответствии с изложенной схемой, дадим более подробное описание каждого из четырех уровней-подструктур в их последовательной (генетической) связи.

Инстинктивный (сенсомоторный) уровень первоначально интегрировал совершенный сенсориум с дистантными рецепторами и моторно-вегетативной сферой, обеспечивающей локомоции и другие сложные движения. Морфологическим аналогом этого уровня является нервная система рептилий. У человека инстинктивный уровень может быть соотнесен с периферической нервной системой и центральными подкорковыми структурами. Данный уровень регулирует стереотипные жизненно важные поведенческие акты. Функционируют механизмы подражания, обусловливающие стадное поведение. Способность к обучению ограничена незначительными вариациями жестких наследственных программ, обеспечивающими их конкретную «привязку» к реальным ситуациям. Таким образом, реализацию инстинктов можно затормозить или ускорить, приблизить или отсрочить, перенести на иной объект – во всем остальном их изменить невозможно.

Аффективно-импульсивный уровень первоначально интегрировал эмоционально-организованное индивидуально-стадное поведение высших животных. Его морфологическая основа – головной мозг млекопитающих, оснащенный новой корой больших полушарий. Данный уровень обеспечивает относительную деавтоматизацию инстинктивных программ за счет контрастных субъективных переживаний, которые выступают в роли мощных интеграторов психических процессов. Взаимное аффективное «заражение» увеличивало внутреннюю связность сообществ животных, а соответствующая внутримозговая

Таблица 1. Подструктуры личности, их связь с особенностями общения и деятельности

активация обеспечивала одновременную и полную мобилизацию всех систем организма, что повышало эффективность поведения, способствовало выживаемости отдельных особей и видов. Изложенные взгляды созвучны положениям биологической теории эмоций, разработанной П.К. Анохиным (1949). Эмоционально окрашенная «модель мира» стала тесно увязанной с интеро- и проприоцептивными ощущениями, образовались образно-аффективно-поведенческие комплексы, сохраняющие и поныне свою роль в психике человека. Данные комплексы по-новому сгруппировали и тем самым частично подчинили себе инстинкты. Появилась зависимость реализации последних от психического состояния индивида. Сформировался своеобразный эмоциональный «праязык», хорошо заметный в сообществах приматов. Получили развитие механизмы аффективного (дологического) мышления.

Рассудочно-волевой уровень знаменовал собой качественный переход от аффективной психики животных к психике человека. Его описание представляет наибольшую трудность, поскольку соответствующие переходные формы древних людей не сохранились, а следы, ими оставленные, весьма скудны. Однако, основываясь на работах Л. Моргана (1934), Л. Леви-Брюля (1910, 1922), Б.Ф. Поршнева (1974) и др., мы можем реконструировать и данный уровень психики человека. Его морфологической основой предположительно являются височно-теменные отделы коры больших полушарий головного мозга, ответственные за речевые функции. По всей видимости, первые речевые акты представляли собой второсигнальные эмоциональные реакции, выполнявшие функцию конкурентного затормаживания «естественных», первосигнальных эмоциональных реакций. Таким образом, речь в своем происхождении изначально связана с волей. Изложенное представление перекликается с теорией воли К. Левина (1926). Благодаря рассудочно-волевым механизмам суггестии, стал возможен частичный контроль над эмоциями. Генетическое родство первоэлементов, составлявших язык древних людей, с эмоциональной психикой животных подтверждается наличием непроизвольных сомато-двигательных реакций на значимые слова. Это явление наблюдается на фоне некоторых особых состояний психики человека. Конкуренция, а затем и преобладание вторично-знаковых сигналов над первично-образными привели к становлению рассудочно-волевой психики, способной регулировать истинно целенаправленное поведение. Одновременно с задержками-запретами пошли в ход команды запускающего, разрешающего характера. Весьма вероятно, что по форме такие сигналы первоначально были одинаковыми, а их содержание («поведенческое значение») окончательно определялось только образным контекстом, характером конкретной ситуации общения. Во всяком случае, аналогичные мысли высказывал в свое время академик Н.Я. Марр (1936), основывая их на результатах анализа древних языков. Таким образом, механизмы экспрессивной речи обусловили отсроченное исполнение желаний, превратили человека в изначально организованное и дисциплинированное существо. Рассудочно-волевое пресечение и объединение аффективных реакций предоставило возможность растянуть во времени и сформировать вектор «мотив-цель», что явилось, по словам А.Н. Леонтьева (1972), одним из важнейших моментов становления человеческой психики.

Наконец, высший, разумно-интуитивный уровень (подструктура личности) сформировался в ходе дальнейшего совершенствования речемыслительного аппарата человека. Основным морфологическим отличием современных людей от всех предыдущих форм является преимущественное развитие лобных долей коры большого мозга. «Лобная» психика неоантропа лежит в основе построения культуры и цивилизации. По всей видимости, одним из важнейших моментов этого процесса было явление так называемой контрсуггестии, впервые описанное Б.Ф. Поршневым и В.Н. Куликовым (1971). Контрсуггестия – это способность противостоять внутреннему и внешнему потокам словесного внушения. Сомнение в истинности высказываний, недоверие, неподчинение диктату обычая и ритуала – вот отправная точка того процесса, который привел, в конечном счете, к становлению человека разумного. Это было необходимым образом связано с появлением феномена осознанной лжи, вначале довольно бессмысленной (как у гомеровского Одиссея), затем все более целенаправленной. Ложь привела к возможности многовариантного мышления, основанного на внутреннем диалоге. Установилась своеобразная «двойная бухгалтерия»: различие внутренней речи, адресованной самому себе, и внешней – адресованной другим людям. Такой вывод близок к представлениям Л. Витгенштейна об индивидуальном языке, которые в отечественной философской литературе неверно (с нашей точки зрения) трактовались как разновидность солипсизма. Тяжеловесные механизмы дискурсивного мышления свертываются, и появляется возможность быстрого проникновения в сущность вещей и явлений (понимания, инсайта, догадки, интуиции). Находятся кратчайшие способы решения жизненных задач и оптимальные формы поведения, экономящие время и энергию. Благодаря разуму, человек достигает максимально возможной для него степени объективности, позволяющей, по словам К. Маркса, «относиться к вещи так, как требует сущность самой вещи». Разум и интуиция дают возможность человеку мысленно подняться не только над своими чувствами, но также мотивами и целями, что обеспечивает наибольшую свободу и пластичность поведения. Таким образом, каждый из четырех вышеописанных уровней (подструктур) личности представляет собой эволюционно-исторически оформленную, завершенную, функционально полноценную и в определенной степени автономную систему управления со своей специфичной памятью и образным строем, шкалой и отсчетом времени, горизонтами антиципации, критериями саморегуляции и, наконец, - программами и общей организацией поведения. Различие данных уровней, как было показано, связано в основном со структурными и функциональными трансформациями в нейронных механизмах головного мозга. Правомерен вопрос: как же организуется взаимодействие описанных четырех уровней, их совместное управление целостным поведением? Прежде всего, отметим, что каждый «новый» уровень, надстраиваясь над «старыми», преобразует и ограничивает их возможности, формируя вместе с ними некую целостность. Следовательно, автономия уровней относительна, и, в конечном счете, уступает их единству. Очевидно, что в любой деятельности «работают» все четыре уровня личности, однако степень их участия, вовлеченности в данный процесс различна. Условием эффективной деятельности является доминирование той подструктуры личности, того уровня регуляции, который адекватен ее задачам и целям, ее качественной специфике. Функционирование остальных уровней должно быть сведено к необходимому минимуму, носить латентный или пассивно-отслеживающий характер. Таким образом, принимая существование уровней личности, необходимо принять и поуровневую классификацию типов деятельности. Вполне естественно, что одна и та же деятельность может успешно регулироваться разными уровнями личности; в таких случаях внутренняя картина деятельности будет существенно различной. Рассмотрим подробнее «вертикальные» подсистемы, связывающие различные уровни личности в единое целое (таблица 2). Правомерно выделить два основных типа социальной активности человека: деятельность производства-потребления и деятельность саморегуляции. Каждая из них является двусторонней, в ней человек выступает одновременно в качестве субъекта и объекта, изменяя, как подметил К. Маркс, не только внешний мир, но и свою собственную природу. Производство и потребление (общественных институтов, предметов культуры, природных объектов и проч.) представляют собой два основных канала, определяющих включение личности в общество. В процессе такой активности формируется многоуровневый «образ мира», который совместно со способами (алгоритмами) производства-потребления может быть назван внешней вертикальной системой личности, или, вслед за А.Ф. Лазурским (1922) – «экзопсихикой». С нею тесно связана внутренняя вертикальная система, «эндопсихика», к которой относится многоуровневый образ Я и соответствующие алгоритмы деятельности самоконтроля-саморегуляции. Как видно из таблицы 2, структура двух основных типов деятельности, как и двух основных образных подсистем, является принципиально многоуровневой, что отражает их генезис. Гипотетически внешней и внутренней «вертикальным» системам личности можно сопоставить такие понятия, как сознание и самосознание. Бесспорно, именно они, в их тесной взаимной связи на всех уровнях, обеспечивают целостность человеческой личности, являясь ее основным (сквозным) системным свойством. Подобно отдельным психическим процессам, сознание и самосознание также имеют многоуровневую структуру. Упомянем сходную с нашей генетическую модель сознания, предложенную Э. Джоном (1976).

Необходимо отметить, что сформулированная нами концепция явным образом не соотносится с такими «личностными» категориями, как темперамент, характер, способности, направленность (см., например, А.Г. Ковалев, 1970). Эти понятия не имеют строгих определений и насыщаются содержанием в зависимости от теоретических взглядов и субъективных предпочтений авторов, их использующих. Первым по значимости причинным фактором активности и развития личности является многоуровневый аутодиалог, первоначально формирующийся по механизму интериоризации, а затем, по мере созревания личности, все более автономный, менее зависимый от внешних воздействий. Этот диалог выполняет функцию внутреннего генератора проблем и самопрограммирования, существенно влияет на формирование образа мира и системы внешней деятельности, в значительной степени определяет судьбу конкретного индивида. Взаимосвязь внутренней и внешней вертикальных систем личности не является непосредственной. Она опосредуется третьей системой, которую мы назвали системой проекции и защиты личности. Функция этой своеобразной «мембраны» также двусторонняя.

Во-первых, она способствует самоактуализации личности, фиксации некоторых свойств эндопсихики в экзопсихике и в дальнейшем – во внешнем мире в виде разнообразных персональных «следов» и творческих продуктов. Во-вторых, фильтруя вредную и ненужную информацию, данная система обеспечивает самотождественность личности, поддерживает ее сохранность на всех уровнях организации. Правомерно предположить, что нарушение функции системы проекции и защиты личности является общим пусковым механизмом психических заболеваний, как неврозов, так и психозов.

Приведенная в настоящей работе теоретическая концепция требует дальнейшего совершенствования, детализации и экспериментальных проверок. Здесь можно выделить два пути. Первый из них – комплексное всестороннее изучение человека. Отдельно взятая личность должна быть изучена во всем многообразии ее жизненных проявлений, включая деятельность производства-потребления, саморегуляции на всех уровнях организации. Общий замысел подобной методической программы состоит в том, что специфика уровней личности лучше всего выявляется в соответствующих их внутренней природе видах активности. Для инстинктивного уровня такая активность состоит в физиологических функциях и отправлениях организма, для аффективно-импульсивного уровня – это неформальное общение с окружающими людьми, для рассудочно-волевого уровня – это совместная организованная деятельность в группе, для разумно-интуитивного уровня – это самостоятельное взаимодействие с культурной средой. Данная схема предоставляет возможность первичной систематизации разнородной информации об исследуемой личности с целью последующего углубленного поуровневого анализа, сопоставления построенных таким способом внешней и внутренней «персонограмм».

Второй возможный путь углубления и проверки представленной концепции состоит в ее увязке с типологией личности. Логично предположить, что закономерное доминирование в поведении одного из уровней личности приводит к формированию соответствующего типа. В таблицах 1 и 2 могут быть прослежены признаки четырех базовых типов, три из которых (исключая нижний первый уровень) ассоциируются с известными темпераментами, описанными Э. Кречмером (1927) и Г. Шелдоном (1942); с типами организации личностью своего времени, изученными К.А. Абульхановой-Славской, а также и другими типологиями.

Считаем перспективным поиск приложений теоретической схемы в области возрастной и педагогической психологии, применительно к единому процессу онтогенеза и социализации личности.

В заключение необходимо отметить, что представленная в настоящей работе эволюционно-историческая концепция является одной из конкретизаций принципа развития в психологии, принципа единства сознания и деятельности. Она дает возможность непротиворечивой увязки многих разнородных фактов и закономерностей, установленных отечественными и зарубежными учеными. Она имеет признаки существенной новизны в сравнении с имеющимися структурно-функциональными схемами личности. Эволюционно-историческая концепция должна послужить конструктивной программой исследований в области личностной психологии. Надеемся, что ее применение окажется полезным и в ряде разделов практической психологии.