Гениальные и одаренные люди (развитие способностей или природные задатки)



РУБРИКИ	Гениальные и одаренные люди (развитие способностей или природные задатки)	РЕКОМЕНДУЕМ

Главная

Правоохранительные органы

Предпринимательство

ПОДПИСКА НА ОБНОВЛЕНИЕ

ПОИСК

Гениальные и одаренные люди (развитие способностей или природные задатки)

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Алтайский государственный университет»

Географический факультет

Заочное отделение

Реферат

Гениальные и одаренные люди (развитие способностей или природные задатки)

Приготовил студент 981-з гр.:

Борисенко И.Н.

Проверила: Черепанова О.В.

Барнаул 2009

Введение

Среди многих не решенных до сих пор проблем тайны разума существует столь важная, как проблема гениальности. Откуда она, и что это такое, каковы причины ее исключительной редкости? Действительно ли это подарок богов? И если это так, то почему такие подарки даются одному, тогда как тупость, или даже идиотство удел другого? Существует вопрос, является ли гениальность сверхнормальной способностью ума, который развивается и крепнет, или же физического мозга, то есть его носителя, который, благодаря некоему таинственному процессу, становится все лучше приспособленным к восприятию и проявлению внутренней и божественной природы сверх-души человека.

Великий Гений, если он является истинным и прирожденным гением, а не просто результатом патологической экспансии нашего человеческого интеллекта, никогда не копирует кого-то, никогда не опускается до имитации, он всегда будет оригинальным, в своих творческих импульсах и их реализации. Используя популярное выражение, можно сказать, что врожденная гениальность, подобно убийству, рано или поздно раскрывается, и чем больше она будет подвергаться угнетению и противодействию, тем больше будет поток света, вызванный ее внезапным проявлением.

Гениальность - это редкое явление. Лафатер подсчитал, что отношение количества гениев (в целом) к обычным людям примерно один к миллиону; но то же в отношении гения без тиранства, без претензий, который судит слабого беспристрастно, начальствующего человечно, и обоих по справедливости, таких найдется один на десять миллионов

Даже гениальность - эта единственная державная власть, принадлежащая человеку, пред которой не краснея можно преклонить колена, - даже ее многие психиатры поставили на одном уровне с наклонностью к преступлениям, даже в ней они видят только одну из тератологических (уродливых) форм человеческого ума, одну из разновидностей сумасшествия. И заметьте, что подобную профанацию, подобное кощунство позволяют себе не одни лишь врачи и не исключительно только в наше скептическое время.

Еще Аристотель, этот великий родоначальник и учитель всех философов, заметил, что под влиянием приливов крови к голове многие индивидуумы делаются поэтами, пророками или прорицателями и что Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершено утратил эту способность.

Он же говорит в другом месте: Замечено, что знаменитые поэты, политики и художники были частью меланхолики и помешанные, частью - мизантропы, как Беллерофонт. Даже и в настоящее время мы видим то же самое в Сократе, Эмпедокле, Платоне и других, и всего сильнее в поэтах. Люди с холодной, изобильной кровью (букв. желчь) бывают робки и ограниченны, а люди с горячей кровью - подвижны, остроумны и болтливы.

Платон утверждает, что бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемых нам богами; под влиянием бреда дельфийские и додонские прорицательницы оказали тысячи услуг гражданам Греции, тогда как в обыкновенном состоянии они приносили мало пользы или же совсем оказывались бесполезными.

Феликс Платер утверждает, что знал многих людей, которые, отличаясь замечательным талантом в разных искусствах, в то же время были помешанными. Помешательство их выражалось нелепой страстью к похвалам, а также странными и неприличными поступками.

Одаренность

По мнению специалистов, одаренными можно назвать детей, демонстрирующих высокий уровень достижений в одной или нескольких сферах деятельности: интеллектуальной, академических достижений, творческого мышления, художественной деятельности, спортивных успехов. Отдельно выделяют одаренность в сфере общения, лидерства и руководства.

Поэтому не все родители воспринимают открытие одаренности своего малыша с восторгом: "Я не хочу, чтобы он был гением. Пусть будет нормальным, счастливым, приспособленным к жизни ребенком". Но что значит нормальный применительно к одаренному ребенку? Для такого малыша вполне нормально быть любознательным, энергичным, чувствительным, сообразительным, все помнить, хорошо говорить и быть весьма самостоятельным.

В Америке существует довольно стройная система служб и агентств, ответственных за поиск и отбор одаренных и талантливых детей. Разработаны единая общенациональная и ряд региональных программ. Индивидуальная программа развития ребенка составляется специалистом в области одаренности, который отслеживает прогресс и рост ребенка в течение определенного времени. Родители и психологи принимают самое непосредственное участие в этой работе, оказывая поддержку юному гению. Дети с IQ выше 140 находятся под самым тщательным наблюдением не только педагогических структур. В Англии в 1950 г. создано общество МENSA, объединяющее людей с высоким IQ. Россия является самым мощным поставщиком детских талантов для стран, где реально их ценят.

Гениальность

«Гениальность - это высшая степень, какой может достигать человеческая способность. В мысли, рожденной вдохновением гения, есть что-то непомерное, экстраординарное - этим и отличаются его творения. Но когда он не одержим вдохновением, он может быть лишь более или менее умным, более или менее образованным человеком». Серж Воронофф, От кретина к гению, СПб, «Европейский Дом», 2008 г., с. 20.

В настоящее время феномен гениальности ещё подробно не изучен. Установлено, что дети-гении значительно чаще встречаются среди мальчиков, чем среди девочек. Медицинские авторитеты полагают, что сверходаренность - это результат высокого уровня гормонов в некоторых железах, включая гипофиз и надпочечники. Вундеркинды гениальны потому, полагают исследователи этого феномена, что их нервная система достигает своего наивысшего развития задолго до того, как разовьется весь организм. Известны различные точки зрения:

- по мнению Платона, гениальность - плод божественного наития;

- Чезаре Ломброзо постулировал связь между гениальностью и психическими расстройствами;

- в психоанализе гениальность определяется как врождённое умение сублимировать свои глубинные сексуальные комплексы;

- бихевиоризм определяет гениальность в терминах поведения: гений замечает, воспринимает, созерцает, ощущает, мыслит, говорит, действует, создает, сочиняет, выражает, творит, сравнивает, разделяет, соединяет, рассуждает, угадывает, передает, думает так, как будто все это ему диктует или внушает некий дух, невидимое существо высшего рода; если же он делает все это так, как будто он сам существо высшего рода, то он есть гений;

- гештальтпсихология определяет гениальность как способность к умению видеть общее в частном;

- когнитивная психология тесно переплетается с гуманистическим направлением и определяет гениальность как способность обладать устойчивой целью при весьма широком выборе путей её достижения. Гуманисты вводят понятие «Я-концепции» и центральным предметом изучения ставят самоактуализацию;

- с точки зрения модной «квантовой психологии», гений - тот, кому в результате некоего внутреннего процесса удалось пробиться к седьмому нейрологическому контуру (называемому неопределенным термином «интуиция») и вернуться назад к третьему уже со способностью нарисовать новую семантическую карту - построить новую модель реальности;

- аналитическая психология, во главе с Карлом Юнгом, отстаивает мнение, что «… художественное произведение возникает в условиях, сходных с условиями возникновения невроза…».

- по Оксфордскому словарю, гений — это «природная интеллектуальная сила необычайно высокого типа, исключительная способность к творчеству, требующему выражения, оригинального мышления, изобретения или открытия».

- в третьем издании Большой Советской Энциклопедии гениальность определяется как «наивысшая степень проявления творческих сил человека». «Термин «гениальность» употребляется как для обозначения способности человека к творчеству, так и для оценки результатов его деятельности, предполагая врожденную способность к продуктивной деятельности в той или иной области. Гений, в отличие от таланта, представляет собой не просто высшую степень одаренности, а связан с созданием качественно новых творений. Деятельность гения реализуется в определенном историческом контексте жизни человеческого общества, из которого гений черпает материал для своего творчества».

Во всех определениях наиболее важной, как четко разграничивающей гения от таланта, является констатация того, что можно выразить формулой: «Гений делает то, что должен, талант — то, что может». Формула эта подразумевает подвластность гения той задаче, которую ставит перед ним его внутренняя сущность. Формула эта подразумевает роковую обреченность гения, его безысходность в подчинении своему творчеству, неизбежность напряжения им всех своих сил для достижения поставленной цели, для решения определенной задачи.

Эта формула объединяет Александра Македонского, вопреки бунтам своих измученных солдат устремляющегося на восток и юг от Инда, который он перешел, победив царя Пора; Наполеона, идущего на Москву; Моцарта, накануне дня смерти проигрывающего Реквием, который, как он думает, означает его конец; Бетховена, написавшего большую часть из всех своих величайших творений, будучи глухим. Эта формула объединяет множество других гениальных людей, которые становились фанатиками своего творчества. Если бы у Моцарта, Бетховена, Шопена не было одержимости, фантастической целеустремленности, то они, при всех своих способностях, будучи «вундеркиндами», ими бы и остались. Но Бетховен написал в своем завещании, что он не может уйти из жизни, не свершив всего, к чему предназначен.

Изучение биографий гениев всех времен и народов приводит к выводу: гениями рождаются. Однако только ничтожно малая доля народившихся потенциальных гениев — в гениев развивается. И из подлинных, несомненных гениев лишь ничтожная доля реализуется. Рассмотрение механизмов гениальности, зарождение потенциального гения является прежде всего — проблемой биологической, даже генетической. Развитие гения — проблема биосоциальная. Реализация гения — проблема социобиологическая.

На первый взгляд, сказанное приводит к пессимистическим выводам. Раз потенциальная гениальность отсутствует — делать нечего, великого не будет. Но есть и оборотная сторона медали, заключающаяся в том, что не генетические, а биосоциальные и социобиологические тормоза приводят к тому, что реализуется лишь один гений из десятка тысяч потенциальных. Если признать гениями только тех, кто почти единогласно признан ими в Европе и Северной Америке, то общее число гениев за все время существования нашей цивилизации едва ли превысит 400—500. Примерно к таким цифрам приводит отбор знаменитостей, которым уделено максимальное место в энциклопедиях разных стран Европы и США, если из числа этих знаменитостей вычесть тех, кто попал в историю из-за знатности или по другим случайным заслугам.

Многообразие характера гениальности

Гении неисчерпаемо многообразны и зачастую представляют собой совершенно противоположные типы личностей. Приведем несколько примеров.

М. Фарадей в 40 лет, после своего эпохального открытия явления электромагнитной индукции, устояв против соблазна уйти в промышленность ради крупных заработков, довольствуется пятью фунтами стерлингов в неделю и остается лабораторным исследователем, занимаясь чистой наукой.

Уильям Томсон (лорд Кельвин) обладает поразительной творческой энергией, и даже на смертном одре продолжает работать над завершением последней научной статьи. Он стал президентом Королевского общества, пэром Англии, его состояние к смерти оценивалось в 162 тысячи фунтов стерлингов, но он непрестанно работал. Его творческая деятельность не прекращалась никогда, он работал всегда — даже окруженный детьми, в гостях.

Основной особенностью гения действительно всегда оказывается способность к неимоверному труду, абсолютная одержимость и стремление к абсолютному совершенству.

Изложение мыслей Гогена (И. Стоун}: «Напряженная работа, чтобы согласовать шесть основных цветов, глубочайшая сосредоточенность, тонкий расчет, умение решить тысячу вопросов в какие-нибудь полчаса — да тут необходим самый здоровый ум! И притом абсолютно трезвый... Когда я пишу солнце, я хочу, чтобы зрители почувствовали, что оно вращается с ужасающей быстротой, излучает свет и жаркие волны колоссальной мощи! Когда я пишу поле пшеницы, я хочу, чтобы люди ощутили, как каждый атом в ее колосьях стремится наружу, хочет дать новый побег, раскрыться. Когда я пишу яблоко, мне нужно, чтобы зритель почувствовал, как под его кожурой бродит и стучится сок, как из его сердцевины хочет вырваться и найти себе почву семя».

Лаплас однажды обнаружил, что всякий раз, когда он начинал фразу словом «Очевидно», оказывалось, что за этим словом скрывался проделанный им предварительно многочасовой упорный труд.

Известно, что сильнейшие физики и математики тратили месяцы труда, чтобы разобраться в действиях, которые нужно было произвести для последовательного вывода тех восьми—десяти формул, которые Эйнштейн обозначал словами «отсюда следует...».

История знает множество рано созревших музыкальных дарований. Шопен впервые дебютировал перед публикой в восьмилетнем возрасте. Вебер был назначен дирижером оперного оркестра Бреслау в семнадцать лет. Рихард Штраус начал сочинять музыку с шести лет, как и Гайдн свои композиции. Иегуди Менухин с легкостью играл на скрипке в три года, а в восемнадцать уже считался непревзойденным виртуозом. Лэндон Рональд начал играть на пианино раньше, чем научился говорить.

Большая же часть юных математиков, когда минул их звездный час, угасла в неизвестности. Великий французский физик и математик Ампер, чьим именем названа единица силы тока, был заметным исключением. Он не только достиг всеобщего признания и славы, но и продемонстрировал удивительные таланты в других областях человеческих знаний. Жадный книгочей, он проглатывал каждую книгу, которую отец был в состоянии приобрести для него. Но ничто мальчику не доставляло такого удовольствия, как погружение в энциклопедию. Даже много лет спустя он мог почти дословно пересказать большую часть этого многотомного издания. В 1786 году, когда Амперу было одиннадцать лет, он уже так далеко продвинулся в изучении математики, что начал разбираться со сложными задачами в знаменитой работе Лагранжа "Аналитическая механика". На протяжении всей своей жизни Ампер совершил революцию в математике, открыв фундаментальные законы электродинамики и написав значительные труды по химии, теории поэзии и психологии.

Остался в истории и Карл Фридрих Гаусс, родившийся в 1777 году в бедной немецкой семье. В двадцатипятилетнем возрасте он опубликовал свои "Исследования в арифметике", в которых рассматривал основы теории чисел, и вскоре утвердил за собой славу первого математика девятнадцатого века. Гаусс начал подавать надежды весьма рано. Уже в двухлетнем возрасте он поправил своего отца, неправильно рассчитавшего зарплату нескольким рабочим, произведя этот подсчет в уме. Вскоре мальчик превратился в своем родном городке Брауншвейге в местную знаменитость и благодаря нескольким дворянам-меценатам смог посещать школу, вполне успешно справляясь с разнообразными и сложными заданиями. В один прекрасный день учитель математики попросил Карла не утруждать себя посещением его уроков, потому что он не может научить мальчика ничему, чего бы тот еще не знал.

Одним из знаменитых английских вундеркиндов был Джордж Биддер, родившийся в 1805 году. Известный как "считающий мальчик", Биддер проявлял свои неслыханные математические способности уже в четыре года, хотя не умел записывать цифры и, естественно, не понимал даже значения слова "кратный". Но вместе с тем мальчик настолько поражал всех, кто встречался с ним, что отец решил взять его в поездку по Англии, и вскоре шумные толпы повсюду требовали "считающего мальчика", с удивительной легкостью отвечающего на все трудные вопросы.

Мальчик по имени Мигель Мантилья, родившийся в Мексике, уже в два года мог ответить на вопрос: "Какой это был год, если 4 февраля припало на пятницу?" Ответ давался менее чем через 10 секунд.

Джордж Ватсон, родившийся в Букстеде в 1785 году, считался почти полным идиотом во всем, за исключением счета и запоминания. Хотя он не мог ни читать, ни писать, но в уме производил самые сложные математические подсчеты и мог без колебания ответить на любые вопросы о том, какой день недели был во время того или иного исторического события. Если случалось, что эта историческая дата припадала на годы его жизни, он мог еще сказать, где он был в то время и что за погода тогда стояла.

Некоторые вундеркинды проявляют поистине всесторонние таланты. Кристиан Хейнекен, родившийся в 1921 году и известный как "ребенок из Любека", испугал всех, когда через несколько часов после рождения вдруг заговорил. Молва утверждала, что ему еще не исполнился год, а он уже мог воспроизвести по памяти все главные события, описанные в пяти книгах Ветхого завета.

Джон Стюарт Милл, известный философ и экономист XIX века, мог читать по-гречески в три года. Чуть позднее, когда ему было десять лет, легко ориентировался в сочинениях Платона и Демосфена.

Блез Паскаль, французский философ и математик, в детстве также был всесторонне одаренным ребенком. Ему еще не было двенадцати лет, когда он написал тезисы по акустике; в девятнадцать лет Паскаль изобрел первую счетную машину. На тридцатом году жизни ученый написал несколько богословских исследований.

Иными словами, основной особенностью гения действительно оказывается способность к неимоверному труду, абсолютная одержимость и стремление к абсолютному совершенству.

Загадка появления гения

Нет ли внутреннего противоречия в ожидании повышения частоты появления гениев? Если за всю историю человечества было всего около 450 гениев, то как же можно рассчитывать на такое чудо, как их дополнительное появление, или в 10—100 раз более частое появление замечательных талантов? Закономерный вопрос.

Поэтому сразу же необходимо сказать, что существуют две гигантские пропасти, и лежат они на одной и той же тропе. Во-первых, пропасть между гениями (и замечательными талантами) потенциальными, рождающимися и — гениями развивающимися. Во-вторых, не менее глубокая пропасть между гениями развившимися и — гениями реализовавшимися.

Что касается частоты появления (рождения) гениев, то рассмотрим одну простую выкладку. Подобно тому, как нет ни малейшего основания считать одну расу или нацию превосходящей другие расы или нации в отношении наследственной одаренности, нет никаких оснований считать, что какие-либо нации в прошлом, в Древние или в Средние века превосходили нынешние в плане той же наследственной одаренности.

Приходится обратить внимание на то, что гении и замечательные таланты почти всегда появлялись вспышками, группами, но именно в те периоды, когда им предоставлялись оптимальные возможности развития и реализации. Одной из таких оптимальных эпох был век знаменитого полководца Кимона и историка Фукидида — «золотой век» Афин эпохи Перикла. У Перикла за столом собирались гении мирового ранга: Анаксагор, Зенон, Протагор, Софокл, Сократ, Платон, Фидий — почти все они были коренными гражданами Афин, свободное население которых едва ли превышало 100 000 человек. Бертран Рассел в «Истории западной философии» указывает, что в Афинах в период расцвета, около 430 г. до н. э., насчитывалось около 230 000 человек населения, включая рабов, а окружающая территория сельской Аттики, вероятно, имела значительно меньшее число обитателей.

Если принять во внимание, что творчество музыкальных гениев Древней Греции не дошло до нас, и что гении естественнонаучные, математические и технические не могли ни развиться, ни реализоваться, поскольку почитались только полководцы, политики, ораторы, драматурги, философы и скульпторы, то ясно, что и в ту эпоху в Афинах могла развиться и реализоваться едва ли десятая доля свободнорожденных потенциальных гениев. В Афинах вовсе не собирались величайшие умы эллинского мира. Афинское гражданство давалось нелегко, только уроженцы города и дети от брака афинянина с афинянкой получали это гражданство, дети от брака афинянина с неафинянкой не считались гражданами Афин. Гении «круга Перикла» сформировались на месте, в результате социальной преемственности, общения друг с другом, благодаря тому, что понимание и «спрос» их творчество встречало не только в кругу ценителей, но и со стороны народа.

Никакие генетические данные не позволяют появиться даже мысли о том, что афиняне наследственно превосходили окружающие их тогда или современные народы. Секрет «вспышки гениальности» целиком и полностью заключался именно в стимулирующей среде. Но если такая «вспышка» произошла однажды, следовательно, она воспроизводима! Более того, сегодня вспышки гениев давали бы в десятки раз большее число имен, поскольку в сотни раз расширился спектр дарований, которые требуются современному обществу.

Имеется немало других примеров, когда весьма малочисленная прослойка, имеющая, однако, возможности развития и реализации своих дарований, а зачастую так или иначе узурпировавшая эти максимальные возможности, выделяла по сравнению с другими прослойками очень много исключительно одаренных людей. Так произошло в Англии в эпоху Елизаветы, когда быстро выделилось множество талантливейших людей, начиная с династии Сесилей - Берли и Бэконов, кончая Дрейком, Ралеем, Уолсингемом, Марлоу и Шекспиром. Так было во Франции в период энциклопедистов, революции и наполеоновских войн.

Эпоха Ренессанса стала временем массового устремления к культуре, знаниям, искусству. Эта была эпоха массового спроса на живопись не только со стороны меценатов, но и со стороны «толпы», народного зрителя. Во множестве мастерских одаренные ученики, соревнуясь, обсуждая, критикуя, учась, создавали ту «микроноосферу», ту циркуляцию идей, ту «критическую массу», при которой начинается цепная реакция творчества. Просто невозможно дать сколько-нибудь обоснованное представление о численности тех слоев населения, из которых выходили художники, поэты, мыслители, выдающиеся папы римские и кондотьеры. Это была эпоха гигантских социальных перемен, взламывания барьеров, преодоления средневекового уклада...

Но в истории, вероятно, трудно найти какую-либо эпоху взламывания кастовых, классовых и иных ограничений, которая не сопровождалась бы появлением множества талантливейших людей в самых разных областях. Хотя, конечно, и в промежутках между такими освобождающими пути развития и реализации социальными сдвигами, то тут, то там возникают «микроноосферы с критическими массами».

Карл Великий специально рассылал людей во все концы своей империи, чтобы они выискивали даровитых юношей. Результат — Каролингское возрождение.

В Царскосельский лицей отобрали способных мальчиков, дали им возможность развиваться с хорошими видами на последующую реализацию — и возникло то, что мы называем теперь «эффект лицея».

Термин «дворянский период русской литературы» давно вошел в официальное употребление. Но, прослеживая судьбу деятелей этого периода, мы видим, что почти все они были, что называется, если не с детства, то с юности «знакомы домами». Как это определяло цели, ценности, направленность усилий, можно только с трудом представить, несмотря на все работы пушкинистов и других историков литературы. Необычайно высокая частота замечательных талантов и гениев в тех немногих родах, представители которых и создали этот период, объясняется, разумеется, прежде всего тем, что у членов этих родов, как правило, были очень хорошие возможности для самореализации.

Может быть, преждевременно и нецелесообразно вводить термин вроде «эпоха купеческого меценатства», но, пожалуй, трудно себе представить развитие русской живописи, скульптуры, музыки и театра без Алексеева (Станиславского), без Третьякова, Щукина, Морозова, без Абрамцевского кружка (вокруг Мамонтова в Абрамцево собираются Врубель, Серов, Васнецов, Шаляпин, Чехов, Левитан). А ведь эти «купцы-меценаты» зачастую были соседями, были тоже «знакомы домами».

Необычайно отдаточной оказалась прослойка высшей русской интеллигенции, образовавшая самостимулирующийся, «знакомый домами» коллектив, из которого вышло множество ярчайших представителей русской культуры и науки: вышел Блок и Белый, вышли династии Ляпуновых и Бекетовых, вышли Струве и Крыловы... Никто не усомнится в том, что одной лишь наследственности было бы совершенно недостаточно — требовалась наиблагоприятнейшая социальная преемственность.

Частота появления потенциальных, развившихся и реализовавшихся гениев

Итак, можно быть уверенным в том, что частота зарождения потенциальных гениев и замечательных талантов почти одинакова у всех народностей и народов. Частота зарождения, исходя из реализации в исторически обозримые периоды (в оптимально развивающихся прослойках) определяется цифрой порядка 1:1000. Частота потенциальных гениев, развившихся настолько, чтобы так или иначе обратить на себя внимание в качестве потенциальных талантов, вероятно, исчисляется цифрами порядка 1:100000. Частота же гениев, реализовавшихся до уровня признания их творений и деяний гениальными, вероятно, даже в век почти поголовного среднего и очень часто высшего образования исчисляется величиной 1:10 000 000, что предполагает наличие в середине XX века приблизительно сотни гениев на миллиард жителей цивилизованных и не страдающих от всеподавляющей нужды стран.

Порядок исходных величин определяется историческими прецедентами: частотой появления подлинных гениев в Афинах эпохи Перикла; в век Елизаветы — в ориентированных на военно-политическую инициативу аристократических родах Англии; в ориентированных на литературно-поэтическое творчество родах русской аристократии и т. д. Естественно, мы не утверждаем, что человечество в третьей четверти XX века действительно располагает целой сотней признанных реализовавшихся гениев. Мы не можем доказать с цифрами в руках, сколько конкретно родившихся в наше время гениев успешно преодолевает обе пропасти, лежащие у них на пути. Вероятно, хотя мы и не настаиваем, из тысячи потенциальных гениев 999 гасится именно из-за недоразвития, а из 1000 развившихся 999 гасится на этапе реализации. Для нас существенны приблизительные порядки потерь. Для нас существенно, что даже небольшая страна, например, с 5 миллионами жителей, но добившаяся развития и реализации 10% своих потенциальных гениев и талантов, за полвека опередит в своем движении любую другую, пусть даже в 100 раз более многочисленную страну, которая сохранит в силе существующие барьеры, препятствующие полному развитию и реализации своих потенциально выдающихся людей.

Но как часто потенциальный гений оказывается нереализовавшимся! Как часто он лишен даже малейшей возможности воплотить свое творчество в нечто осязаемое! В одном из рассказов Марка Твена некто, попавший в загробный мир, просит показать ему величайшего полководца всех времен и народов. В показанном ему человеке он узнает сапожника, жившего на улице по соседству от него и умершего недавно. Но все правильно — сапожник действительно был бы величайшим полководцем, был бы военным гением, но ему не довелось командовать даже ротой... А великие победители мировой истории были, «по гамбургскому счету», по сравнению с этим сапожником, лишь более или менее способными, но отнюдь не величайшими.

Значение именно ранних воздействий, развивающих интеллект, ясно из работы Бергинса (Веrgins R., 1971), который показывает, что 20% будущего интеллекта приобретается к концу 1-го года жизни, 50% — к 4-м годам, 80% — к 8 годам, 92% — до 13 лет. Очевидно, что уже в этом возрасте может быть достигнута высокая предсказуемость «потолка» будущих достижений.

Чрезвычайно существенно, что это происходит достаточно рано (вероятно, будет происходить еще раньше), потому что, например, практика присуждения Нобелевских премий показала: основоположное открытие, предшествующее награждаемому, обычно приходится на 25—30-летний возраст. В работе А. Местель (Mestel А., 1967) показано, что Нобелевские лауреаты по естественным наукам за 1901—1962 гг. сделали свое открытие, впоследствии удостоенное Нобелевской премии, в среднем возрасте 37 лет, и этот возраст почти не менялся от десятилетия к десятилетию.

В ходе изучения прогностической ценности тестов интеллекта выяснилась и подтвердилась чрезвычайно важная истина: начиная с коэффициента интеллекта 110-120, т. е. при отсутствии выраженных дефектов в наборе основных способностей индивида, последующая отдача в форме любых достижений не очень-то сильно коррелирует с дальнейшим возрастанием коэффициента интеллекта. На первый план выступает не улавливаемая существующими тестами характерологическая особенность — способность ко все более и более полному увлечению своим делом. Эта способность не столь уж редко — беззаветная, абсолютная, вытесняющая или отодвигающая подальше прочие интересы, любые побочные занятия, «хобби». Она заставляет фанатически-концентрированно, неотступно заниматься избранным делом, будьте конструирование какого-то аппарата, усовершенствование существующего прибора или метода, создание картины, литературного или музыкального произведения. Конечно, эта полная самомобилизация может вылиться в подлинное творчество только тогда, когда она базируется на соответствующем арсенале дарований, профессиональных знаний, умений, навыков. Но если она к этому арсеналу не добавляется, если отсутствует безграничная увлеченность, заставляющая работать на дело даже подсознание, то и очень высокий коэффициент интеллекта не приведет к большим достижениям. Иными словами, с некоторого порога решающее значение приобретает не уровень измеримых дарований, а способность или готовность максимально мобилизовать имеющееся, достаточная для продуктивного творчества целеустремленность.

Но во всех случаях гений — это прежде всего экстремальное напряжение индивидуально свойственных дарований, это величайший, непрекращающийся труд на века, вопреки непризнанию, безразличию, презрению, нищете...

Гениям свойственна способность к экстремальной самомобилизации, исключительной творческой целеустремленности, которая у многих, вероятно, по коэффициенту интеллекта не менее одаренных, расходуется на добывание мелких благ, карьерных достижений, престижа, почестей, денег, удовлетворения инстинкта господства, или она просто распыляется на бесчисленные трудности и соблазны, которыми жизнь всегда была достаточно богата.

Общественная ценность реализовавшегося гения

Хотя продукция большинства гениев не поддается рыночной оценке, история человечества показывает, что деятельность любого из них чрезвычайно высоко поднимала если не научный, технический, военный или экономический потенциал страны, то уж во всяком случае ее престиж и авторитет.

Но может быть, гений не так уж нужен? Много ли подлинных гениев понадобилось Японии, чтобы за 30—40 лет промчаться из средневековья и науку и культуру XX века? Китазато, адмирал Того, еще 10—20 имен...Нужны ли гении (кроме политических) для того, чтобы бывшим колониальным странам подняться до уровня передовых: ликвидировать голод, нищету, перенаселенность? «Не так уж много», — вероятно, думают многие. Но ведь это только потому, что не надо прокладывать новые пути в науке и технике, медицине, сельском хозяйстве. А если требуется не только перенимать готовенькое, импортировать и копировать, всегда отставая на десяток лет? Если надо участвовать в общем прорыве в незнаемое и незнакомое? Что делать с информационным кризисом, когда легче вновь открыть затерянное знание, нежели его самому отыскать в море уже существующей информации? Можно ли в эпоху стремительного развития получать технику из вторых рук? Что делать с междисциплинарными исследованиями? С белыми пятнами, которые расположены на стыке даже не двух, а нескольких научных дисциплин? Что делать со всеусложняющейся техникой? С конфликтующими идеями? Мы убеждены, что все эти проблемы решаются лишь одним путем — ранним поиском подлинных потенциальных талантов и гениев. Изучение законов появления гениев, изучение их внутренних свойств оказывается актуальным и даже необходимым!

Мы не можем в тоннах пищевых продуктов или в звонкой монете оценить, что дали миру Моцарт, Бетховен, Шекспир или Пушкин. Невозможно оценить в каких-то материальных единицах то, что дали гениальные композиторы, драматурги, поэты. Невозможно оценить и вклад крупного, эпохального изобретателя, будь то Фултон или Дизель.

Впрочем, когда начинают считать, то оказывается, что своими открытиями Луи Пастер, например, компенсировал Франции убытки, понесенные в результате военного разгрома 1870—1871 годов. Эти убытки (помимо потерь убитыми и ранеными) исчисляются в 10—15 миллиардов франков (только контрибуция составила 5 миллиардов). При жизни Дизеля число работающих двигателей внутреннего сгорания исчислялось тысячами. Но вклад его в технику исчисляется суммой в несколько десятков миллиардов долларов.

Всегда можно возразить, что Коперник, Галилеи, Кеплер открыли то, что и без них открыли бы полувеком позже, что у Стефенсона был предшественник Папин, что у Ньютона был соперник Лейбниц. Однако анализ истории любого открытия, изобретения или крупного творческого акта показывает, что на долю его признанного автора выпадал совершенно необычайный, титанический труд, сразу продвигавший человечество на десятилетия вперед. И если мы примем условно, что гуманитарные ценности в силу ли своего облагораживающего влияния на человечество, в силу ли объединения духовных сил человечества вокруг общих ценностей, в силу ли создания идеалов, — эквивалентны по стоимости ценностям естественнонаучным, а эти последние — техническим, то это даст возможность перейти к условной «рыночной» оценке вклада гениев самой разной направленности.

Тысяча с небольшим патентов Эдисона принесли США несколько миллиардов прибыли; сульфаниламиды, антибиотики и вакцины спасли жизнь и здоровье сотен миллионов людей; короткостебельные сорта подняли урожайность зерновых культур на десятки процентов. Вряд ли кто-либо думает, что гении-гуманитарии были менее ценны для человечества, нежели гении-изобретатели или гении-ученые. А в таком случае, каждый реализовавшийся гений приносит человечеству миллиардные ценности.

Можно, конечно, считать, что искусство не нужно и не имеет никакой материальной ценности, как и гуманитарные науки; что научные открытия, не дающие немедленного выхода в практику, тоже не имеют материальной ценности, что большая часть технического прогресса — результат коллективного творчества, что роль индивидуальных гениев в прошлом преувеличивалась, а теперь быстро падает. Но, как бы умело ни складывали фактические данные — как гармошку, в минимальный объем — за гениями недавнего прошлого остаются гигантские заслуги, а с возрастанием объема знаний, навыков, умений, информации, лишь обладая которыми можно рассчитывать на продвижение вперед, роль одаренности, естественно, должна возрастать.

Вместе с тем, очевидно, что само по себе наличие наследственной одаренности даже высочайшего уровня ничуть не гарантирует обязательного «выхода в практику». Повторим еще раз, что современная популяционная генетика совершенно исключает возможность существования значительных межнациональных, межрасовых и межклассовых различий в одаренности. Напомним еще раз о наличии в истории «территориальных» вспышек гениальности. Вряд ли кто будет оспаривать и тот факт, что существуют народы со столетней и тысячелетней историей, которые не дали человечеству ни одного подлинно гениального открытия. Никто не сомневается в том, что потенциальные гении в этих народах появлялись тысячи раз, но они не имели условий для развития и реализации.

Тем очевиднее становится необходимость выяснения того, каковы механизмы развития гениальности, а это можно с большой степенью точности определить, изучив те разнообразные условия, в которых развивались признанные гении мировой истории и культуры, благодаря каким обстоятельствам и как они реализовали свой гений и как этот гений отразился на истории и развитии человечества.

Этому, в сущности, и посвящена наша работа. Мы попытаемся показать, какими, по нашему мнению, были механизмы развития гениальности, и сделаем это в форме кратчайших биографических очерков, акцентируя внимание на внутренних механизмах, стимулировавших активность гениальной личности, на специфике патографии гениев.

Задолго до того, как была показана неисчерпаемая наследственная гетерогенность человечества, являющаяся одним из основных законов становления биологического вида Ноmo sapiens, замечательный отечественный антрополог Я.Я. Рогинский подчеркивал, что изучение индивидуальной психологии человека должно «содействовать выработке разнообразных приемов педагогической помощи в деле освобождения внутренних возможностей его личности от всего, что их стесняет».

Спустя сорок лет, в связи с наступлением эры научно-технической революции, можно сказать, что перед нами стоит задача не только высвобождения внутренних возможностей человека, но и их активного стимулирования.

одаренность гениальность творческий ребенок

Гениальность и помешательство

В 1863 году итальянский психиатр Чезаре Ломброзо издает свою книгу «Гениальность и помешательство» (русский перевод К. Тетюшиновой, 1892), в которой проводит параллель между великими людьми и помешанными. Вот что пишет сам автор в предисловии книги: «Когда, много лет тому назад, находясь как бы под влиянием экстаза, во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представлялись соотношения между гениальностью и помешательством, я в 12 дней написал первые главы этой книги, то, признаюсь, даже мне самому не было ясно, к каким серьезным практическим выводам может привести созданная мною теория. …»

В своей работе Ч. Ломброзо пишет о физическом сходстве гениальных людей с помешанными, о влиянии различных явлений (атмосферных, наследственности и др.) на гениальность и помешательство, приводит примеры, многочисленные свидетельства медицинского характера о наличии у ряда писателей психических отклонений, а так же описывает специальные особенности гениальных людей, страдавших в то же время и помешательством.

Эти особенности заключаются в следующем:

1. Некоторые из таких людей обнаруживали неестественное, слишком раннее развитие гениальных способностей. Так, например, Ампер в 13 лет уже был хорошим математиком, а Паскаль в 10 лет придумал теорию акустики, основываясь на звуках, производимых тарелками, когда их расставляют на стол.

2. Многие из них чрезвычайно злоупотребляли наркотическими веществами и спиртуозными напитками. Так, Галлер поглощал громадное количество опия, а, например, Руссо — кофе.

3. Многие не чувствовали потребности работать спокойно в тиши своего кабинета, а как будто не могли усидеть на одном месте и должны были постоянно путешествовать.

4. Не менее часто меняли они также и свои профессии и специальности, точно мощный гений их не мог удовольствоваться одной какой-нибудь наукой и вполне в ней выразиться.

5. Подобные сильные, увлекающиеся умы страстно предаются науке и с жадностью берутся за разрешение труднейших вопросов, как наиболее подходящих, может быть, для их болезненно-возбужденной энергии. В каждой науке они умеют уловить новые выдающиеся черты и на основании их строят нелепые иногда выводы.

6. У всех гениев есть свой особый стиль, страстный, трепещущий, колоритный, отличающий их от других здоровых писателей и свойственный им, может быть, именно потому, что он вырабатывается под влиянием психоза. Положение это подтверждается и собственным признанием таких гениев, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но и мыслить.

7. Почти все они глубоко страдали от религиозных сомнений, которые невольно представлялись их уму, между тем как робкая совесть заставляла считать такие сомнения преступлениями. Например, Галлер писал в своем дневнике: «Боже мой! Пошли мне хотя бы одну каплю веры; разум мой верит в тебя, но сердце не разделяет этой веры — вот в чем мое преступление».

8. Главные признаки ненормальности этих великих людей выражаются уже в самом строении их устной и письменной речи, в не логических выводах, в нелепых противоречиях. Разве Сократ, гениальный мыслитель, предугадавший христианскую мораль и еврейский монотеизм, не был сумасшедшим, когда руководствовался в своих поступках голосом и указаниями своего воображаемого Гения или даже просто чиханьем?

9. Почти все гении придавали большое значение своим сновидениям.

В заключении своей книги Ч. Ломброзо, однако, говорит о том, что на основании вышеизложенного нельзя прийти к заключению, что гениальность вообще есть не что иное как умопомешательство. Правда в бурной и тревожной жизни гениальных людей бывают моменты, когда эти люди представляют сходство с помешанными, и в психической деятельности и других есть немало общих черт — например, усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, оригинальность эстетических произведений и способность к открытиям, бессознательность творчества и сильная рассеянность, злоупотребление спиртными напитками и громадное тщеславие. Между гениальными людьми есть помешанные, и между сумасшедшими — гении. Но было и есть множество гениальных людей, у которых нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства.

Если бы гениальность всегда сопровождалась сумасшествием, то как объяснить себе, что Галилей, Кеплер, Колумб, Вольтер, Наполеон, Микеланджело, Кавур, люди несомненно гениальные и притом подвергавшиеся в течение своей жизни самым тяжелым испытаниям, ни разу не обнаруживали признаков умопомешательства?

Кроме того, гениальность проявляется обыкновенно гораздо раньше сумасшествия, которое по большей части достигает максимального развития лишь после 35-летнего возраста, тогда как гениальность обнаруживается еще с детства, а в молодые годы является уже с полной силой: Александр Македонский был на вершине своей славы в 20 лет, Карл Великий - в 30 лет, Бонапарт - в 26 .

Далее, между тем как сумасшествие чаще всех других болезней передается по наследству и притом усиливается с каждым новым поколением, так что краткий припадок бреда, случившийся с предком, переходит у потомка уже в настоящее безумие, гениальность почти всегда умирает вместе с гениальным человеком, и наследственные гениальные способности, особенно у нескольких поколений, составляют редкое исключение. Кроме того, следует заметить, что они передаются чаще потомкам мужского, чем женского пола, тогда как умопомешательство признает полную равноправность обоих полов. Положим, гений тоже может заблуждаться, положим, и он всегда отличается оригинальностью; но ни заблуждение, ни оригинальность никогда не доходят у него до полного противоречия с самим собою или до очевидного абсурда, что так часто случается с помешанными.

Гораздо чаще мы замечаем у них недостаток усидчивости, прилежания, твердости характера, внимания, аккуратности, памяти -- вообще главных качеств гения. И остаются они по большей части всю жизнь одинокими, необщительными, равнодушными или нечувствительными к тому, что волнует род людской, точно их окружает какая-то особенная, им одним принадлежащая атмосфера. Возможно ли сравнивать их с теми великими гениями, которые спокойно и с сознанием собственных сил неуклонно следовали по раз избранному пути к своей высокой цели, не падая духом в несчастиях и не позволяя себе увлечься какой бы то ни было страстью!

Таковы были: Спиноза, Бэкон, Галилей, Данте, Вольтер, Колумб, Макиавелли, Микеланджело. Все они отличались сильным, но гармоничным развитием черепа, что доказывало силу их мыслительных способностей, сдерживаемых могучей волей, но ни в одном из них любовь к истине и к красоте не заглушила любви к семье и отечеству. Они никогда не изменяли своим убеждениям и не делались ренегатами, они не уклонялись от своей цели, не бросали раз начатого дела. Сколько настойчивости, энергии, такта выказывали они при выполнении задуманных ими предприятий и какой умеренностью, каким цельным характером отличались в своей жизни!

Единственная, излюбленная идея, составлявшая цель и счастье их жизни, всецело овладевала этими великими умами и как бы служила для них путеводной звездой. Для осуществления своей задачи они не щадили никаких усилий, не останавливались ни перед какими препятствиями, всегда оставаясь ясными, спокойными. Ошибки их слишком немногочисленны, чтобы на них стоило указывать, да и те нередко носят такой характер, что у обыкновенных людей они сошли бы за настоящие открытия. Между гениальными людьми встречаются помешанные и между сумасшедшими - гении. Но было и есть множество гениальных людей, у которых нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства, за исключением некоторых ненормальностей в сфере чувствительности.

Заключение

Одаренность в своей сущности имеет две составляющие:

1. Расположенность к определенной области знаний или деятельности человека.

2. Способность к постоянному самоусовершенствованию в данной области.

Расположенность же может быть как врожденная, так и приобретенная или сформированная – псевдорасположенность. Примером врожденной расположенности может служить то, что человек с самого рождения проявляет способности в том, или ином виде деятельности, пример, имеет физические задатки для занятия спортом. Псевдорасположенность формируется в основном в раннем возрасте и зависит от окружения, в котором растет человек.

Самоусовершенствование тоже можно разделить на два вида: самоусовершенствование, в основе которого лежит внутренняя мотивация и интерес, и самоусовершенствование, в основе которого лежит внешняя мотивация.

Исходя из всего вышесказанного, можно выделить (мы выделили) четыре группы:

1. Врожденная расположенность и внутренняя мотивация.

2. Врожденная расположенность и внешняя мотивация.

3. Псевдорасположенность и внутренняя мотивация.

4. Псевдорасположенность и внешняя мотивация.

Современные исследования же показывают, что гениальность максимум на 20-30% зависит от воспитания и личных трудов. 80% - это врожденное! Иными словами, родить гения трудно, воспитать - невозможно.

И все-таки наиболее полным и целостным взглядом на истоки гениальности является взгляд эзотерических учений, утверждающих, что феномен гениальности имеет Божественное Начало, которое в гении нашло идеальный проводник для своего выражения. Вот что писал об этом Лафатер:

«Кто замечает, воспринимает, созерцает, ощущает, мыслит, говорит, действует, создает, сочиняет, выражает, творит, сравнивает, разделяет, соединяет, рассуждает, угадывает, передает, думает так, как будто все это ему диктует или внушает некий дух, невидимое существо высшего рода, тот обладает гением, если же он делает все это так, как будто он сам существо высшего рода, то он есть гений. Отличительный признак гения и всех дел его есть появление; как небесное видение не приходит, а является, не уходит, а исчезает, так и творения и деяния гения. Не выученное, не заимствованное, неподражаемое, Божественное — есть гений, вдохновение есть гений, называется гением у всех народов, во все времена и будет называться, пока люди мыслят, чувствуют и говорят».

Список литературы

1. Т. Алпатова. Трагедия Моцарта. Литература, №10, 1996г.

2. Альтшуллер Г.С., Вёрткин И.М., Как стать гением. Жизненная стратегия творческой личности, Минск, “Беларусь”, 1994 г., 480 с.

3. О. Богдашкина. Синдром Аспергера (Глава 6) / Аутизм: Определение и диагностика., 2008 г.

4. В.В. Клименко Как воспитать вундеркинда // СПб., "Кристалл", 1996

5. Аудиокнига Чезаре Ломброзо «Гениальность и помешательство»

6. В. П. Эфроимсон. Гениальность. Генетика гениальности// М., 2002.

7. http://www.wikipedia.ru

Размещено на