Психологический анализ чувства любви

Психологический анализ чувства любви

“Психологический анализ чувства любви”

Преподаватель:

Лысенко Екатерина Евгеньевна

г. Москва

6.12.1999г.

     Содержание

I. Вступление

II. Основная часть

III. Заключение

IV. Материалы тестов

V. Литература

I. Вступление

Любовь — исключительно сложный объект для психологического анализа. О любви

сказано очень много — частотные словари современных языков свидетельствуют,

что это одно из самых употребитель слов. При этом, как отмечают Дж.

Каннингем и Дж. Антил, “все сказанное верно хотя бы для кого-нибудь”. Кроме

того, любовь еще мень, чем какой-либо другой аспект реальности, может быть

с достаточной полнотой описана в рамках ка-либо одной науки, ее познание

требует междис исследования, включающего в себя данные и приемы

не только психологии, но и социо, биологии, этнографии, истории,

искусствове и многих других дисциплин. Не ставя перед собой задачу

синтеза всех фактов и идей, касающихся феномена любви, мы остановимся ,лишь

на некото результатах и проблемах ее психологического исследования.

II. Основная часть

Прежде всего надо выяснить, отражает ли поня “любовь” какую-то

психологическую реальность, отличается ли синдром связанных с ней чувств-и

по образцов от тех, которые ассоциируются с другими понятиями

(например, дружба, секс и т. д.) и обладает ли этот синдром достаточной

конк? В целом на эти вопросы можно ответить положительно. Например,

Дж. Форгос и П. Добоц показали, что большинство респондентов отли в

своем собственном опыте любовь от сексуаль отношений, с одной стороны, и

от дружбы — с другой. По мнению опрошенных авторами людей, каждое из этих

явлений может существовать незави от другого, что не противоречит и

достаточно частому сочетанию их в рамках одних и тех же взаи. С

любовными переживаниями связаны вполне определенные ощущения, принадлежность

ко именно к любви не вызывает сомнений у их носителей. Так,

проанализировав описания 240 рес своих ощущений, К. Дайон и К.

Дайон пришли к выводу о том, что в набор связанных с любовью переживаний

входят эйфория, депрессив ощущения, склонность к фантазиям, нарушение

сна, общее возбуждение и трудности в концентрации внимания.

Существуют и четкие поведенческие корреляты любви, не характерные для других

типов чувств и от. В ходе лабораторных исследо это проявляется,

например, в иной структуре общения влюбленных в сравнении с испытуемыми,

-.которых не связывает это чувство — влюбленные в два раза больше говорят

друг с другом и в восемь раз больше времени проводят, глядя друг другу в

глаза. Есть, конечно, и масса различий на уров “внелабораторного”

поведения.

Интересно, что любовные переживания и связан с ними поведение обладают

известной половой спецификой, причем направление различий далеко не всегда

соответствует традиционным представле о психологических особенностях

мужчин и жен. Так, вопреки сложившимся стереотипам, муж в целом

характеризуются большим уровнем ро, чем женщины, легче и быстрее

влюбля-:ются, в большей степени разделяют романтические представления о

любви. “Желание влюбиться” .для мужчин более сильное основание для начала

взаимоотношений, чем для женщин. У женщин любовь проходит быстрее, чем у

мужчин, они чаще выступают инициаторами разрыва и легче его пере. В то

же время в период установив любовных отношений женщины склонны к

большему самораскрытию по поводу своих чувств (которые, кстати, носят более

соответствующий ро канону характер, чем у мужчин) и склонны выше

оценивать своего партнера, чем он их оценивает. Отношения любви, судя по

результа использования Шкал любви и симпатии, для женщин более

специфичны, чем для мужчин, — корреляции между оценками любви и симпатии у

них значимо ниже. Эти различия .являются результатом большой половой

специфики развития близких отношений в онтогенезе. Дружба девочек, например,

характеризуется большей интим и избирательностью, чем дружба

мальчиков, общение в парах девочек носит другой характер, чем в ларах

мальчиков и т. п. Надо сказать, что проблема половых различий в любви не

может решаться вне временного и социаль контекста. Так, меняются сами

представ о половых различиях, которые в значитель степени эти

различия и поддерживают (так как люди стремятся соответствовать сложившемуся

сте). Например, в проведенном в 1978 г. опросе 900 мужчин и женщин

было установлено, что боль респондентов не отдавали преимущества в

романтизме женщинам, как это следовало ожидать, ориентируясь на традиционные

представления.

Отметим, что в представлениях о любви не свя с наукой людей существует

куда больше оп, чем в психологических лабораториях— лишь 16%

мужчин и 10% женщин выражают сомнение в том, знают ли они, что такое любовь,

остальные в этом смысле вполне в себе уверены.

Очевидно, что термином “любовь” объединяются качественно различные отношения.

Так называют и чувство матери к ребенку, и отношения молодых лю. С равным

основанием можно говорить и о супру любви, и о любви к чему-то

безличному, на к своему делу. В психологии существует мно попыток

выделения качественно специфичных ти любви. Наиболее известной из таких

типологий является классификация, предложенная Э. Фроммом. Он выделяет пять

типов любви: братскую, ма, эротическую, любовь к самому себе и

лю к Богу.

Подавляющее большинство философских и пси типологий любви носят

сугубо априор характер, механизм выделения в них тех или иных типов

обычно не просматривается, а принад различных типов к.одному классу

любов переживаний зачастую теряется. Тем больший интерес представляют те

типологии, в которых логи выделения вариантов любви эксплицирована и

поддается хотя бы теоретической проверке.

Попытка создания такой типологии была пред Т. Кемпером в рамках

разрабатываемой им социально-интерактивной теории эмоций. В лю­бы

взаимоотношениях (не только межличностных, но и тех, субъектами которых

выступают целые со системы, например государства)  Кемпер выделяет

два независимых фактора — власть, т. е. способность силой заставить партнера

сделать то, чего ты хочешь, и статус — желание партнера по общению идти

навстречу требованиям субъекта. Искомый результат во втором случае

достигается та образом не силой, а благодаря положительному отношению

партнера.

Базируясь на этих двух факторах, Т. Кемпер вы семь типов любовных

отношений в паре:

1) романтическая любовь, в которой оба члена пары обладают и статусом, и,

поскольку каждый из них может “наказать” другого, лишив его проявлений своей

любви, властью по отношению к партнеру;

2) братская любовь, основывающаяся на взаим высоком статусе и

характеризующаяся низкой властью — отсутствием возможности к принуждению;

3) харизматическая любовь, в которой один парт обладает и статусом и

властью, другой — толь статусом. Примером таких отношений в ряде слу­чае

могут быть отношения в паре учитель — ученик;

4) “измена” — один партнер обладает и властью и статусом, другой — только

властью. Примером та отношений, давшим название этому типу, может быть

ситуация супружеской измены, когда для парт, вступившего в новые

отношения, супруг сохра власть, но уже не вызывает желания идти ему

навстречу, т. е. теряет статус;

5) влюбленность — один из партнеров обладает и властью, и статусом, другой —

не пользуется ни тем, ни другим. Иллюстрацией таких взаимоотноше может

быть односторонняя, или “безответная” любовь;

6) “поклонение” — один партнер обладает стату, не обладая властью, другой

не обладает ни ста, ни властью. Такая ситуация возникает при

от реального взаимодействия между членами пары, например, при

влюбленности в литературного героя или в актера, знакомого лишь по фильмам;

7) любовь между родителем и маленьким ребен. Один партнер здесь обладает

высоким статусом, но низкой властью (ребенок), другой (родитель) — низким

статусом, так как любовь к нему еще не сфор, но высоким уровнем

власти.

Данная типология представляется весьма полезной для анализа эмоциональных

отношений. Конкретные взаимоотношения могут быть описаны в соответствии с

тем, в какой степени в них представлена любовь каждого из семи выделенных

здесь типов (нет необ объяснять, что речь шла о чистых типах, любые

же реальные отношения носят комплексный характер и к одному типу практически

никогда не сводятся).

С традиционными представлениями о любви в раз паре близких по

возрасту людей связыва прежде всего отношения, характеризующиеся взаимно

высоким статусом. По данной классифика это отношения первых двух типов:

романтиче и братская любовь (третий — харизматическая любовь —

характеризуется обычно значительным возрастным и социальным неравенством).

Первая из них — романтическая, связанная с выраженностью , сексуального

компонента и задающаяся как норма отношений юношей и девушек в определенный

период развития их взаимодействия, представляет в контек обсуждающихся

проблем особый интерес. В даль в этом параграфе будем говорить именно

о феноменологии и закономерностях романтической любви.

Романтическая любовь является весьма непро образованием со сложной и

противоречивой внутренней структурой. При ее анализе необходимо учитывать

множество переменных как психологиче, так и непсихологического плана.

Желательно также различать два сходных, но не совпадающих круга феноменов —

установки субъекта на любовь и любовные переживания, с одной стороны, и

соб феноменологию любви — с другой. Опыт по, что установки

на любовь не просто реали в любовном поведении, — как и при изучении

других областей человеческого поведения, здесь об большие

установочно-поведенческие не. Так в дипломном исследовании Ё. б.

Ширяевой (1984) было показано, что представления о любви мо существовать

сравнительно независимо от реаль отношений, которые классифицируются

самими участниками как любовь. При этом степень близо представлений и

реального поведения оказалась отрицательно связанной со степенью четкости и

струк поведения в рассматриваемых ситуа стереотипных

“настоящего мужчины” и “на женщины” — там, где эти представления

до жестки, установки на любовь и реальное поведение оказались

несвязанными. В то же время, как будет показано ниже, интериоризация

субъектом определенных представлений о любовных пережива является

необходимым условием развития чув любви.

Вопрос о внутренней структуре или составляющих любви решался, как и вопрос о

типах любви, на раз уровнях. И здесь одной из первых и наиболее

цитируемых структур является структура, предложен Э. Фроммом. Он выделяет

следующие со любви: заботу, ответственность, уваже и знание.

Отметим, что в более поздних исследованиях эта структура подверглась критике

за отсут в ней фактора удовольствия, радости — лю, по Э. Фромму,

получается чувством сугубо рас и аскетичным.

Сомнения на первый взгляд вызывает также и фактор знания. Дело в том, что в

большинстве опи любви в качестве одного из ее признаков вы­деляетс

склонность к идеализации партнера, к пе присущих ему положительных

качеств и ча игнорировании отрицательных. Такая же осо­бенност

наблюдается и в других эмоциональных от, например, в дружеских.

Идеализация долгое время рассматривалась как свидетельство определенной

дефицитарности любов отношений. Соответственно предполагалось, что

любовь, реализуемая зрелой личностью, не нуждается в завышении качеств

партнера, и, следовательно, межличностное восприятие в этих случаях будет

бо адекватным.

Идеализацию недостаточно рас просто как нарушение в системе

межлич восприятия. Надо отличать неадекватность восприятия тех или

иных черт партнера, с одной сто, и отношение к этим качествам, т. е.

оценку их как важных или неважных в структуре личности партнера, терпимых или

нетерпимых, сугубо времен или имманентно ему присущих — с другой. Ряд

эмпирических исследований показывает, что идеали как нарушение

восприятия не может считаться существенной особенностью любовных отношений,

по крайней мере стабильных. Что же касается идеализации как иного, более

пози отношения к адекватно воспринимаемым свойствам другого человека,

то она играет сущест роль в жизни индивида и в функционирова пары

как целого.

Можно предположить, что отношение к кому-то с восхищением, приписывание ему

различных экстра достоинств обслуживает удовлетворение каких-то

важных человеческих потребностей. Как считал Т. Рейк, у человека есть три

возможные реакции на осознание своих несовершенств — за на них глаза,

влюбиться в идеал, возненави идеал. Способность к восхищению другим

чело, которая составляет важный компонент способ к любви вообще,

помогает человеку идти по второму из этих трех путей, что является,

несомненно, более продуктивной реакцией, чем первая и третья. Т. е.

способность к идеализации является непремен условием личностного роста.

Слова “Мне нуж на кого-нибудь молиться” свидетельствуют о лич­ностно

зрелости поэтического героя Б. Окуджавы и никак не могут быть истолкованы как

его неспособ к адекватному построению образа другого че.

Идеализация способствует и оптимизации отно в паре, вселяя в партнеров

уверенность в от к ним другого человека и повышая их уро­вен

самопринятия. В. С. Соловьев, например, считал, что идеализация — это не

неправильное, но другое восприятие, при котором влюбленный видит в

объекте своей любви не только то, что там есть на сегодняшний день, но и то,

что там будет или по крайней мере может быть. На такую возможность указывают и

наши эмпирические результаты, приведенные в предыдущем параграфе, — близкий

чело оценивается в другой системе координат по срав с малознакомым.

Интересно, что в дружеских отношениях именно .ожидание завышенной оценки себя

обозначается мо людьми как понимание, которое и отличает дружбу от

других типов отношений, Не случай что, как обнаружила в своем

диссертационном исследовании М. А. Абалакина, склон к идеализации

партнера свойственна людям с более высоким уровнем личностного развития.

Идеализация может выступать и важным факто формирования отношений.

Повышение “ценно” партнера в глазах субъекта служит дополнитель­ны

стимулом преодоления трудностей, которые не возникают в процессе

общения. Отметим, что, по данным М. А. Абалакиной, мужчины более склонны к

идеализации своих партнеров, чем женщи. Это может быть связано с тем, что

традиционно мужчина в любовных отношениях занимает более ак позицию,

чем женщина, должен преодолевать больше трудностей и больше поэтому нуждается

в идеализации партнера.

Итак, идеализация не противоречит знанию, зна влюбленным объекта своей

любви — это действи другое и, может быть, более точное знание.

Вспомним, что исторически смысл слов “познание” и “любовь” во многих языках

был близок.

Предпринимались и попытки эмпирического изу структуры любви. Для

иллюстрации назовем работу Р. Хаттисса [147], получившего в качестве

составляющих любви, шесть факторов: ува, положительные чувства по

отношению к парт, эротические чувства, потребность в положитель­но

отношении со стороны партнера, чувство близо и интимности, чувство

враждебности.

Последний из выделенных Р. Хаттиссом факто заслуживает особого внимания.

Присутствие не чувств в синдроме любовных переживаний, хотя и

противоречит романтическому канону, пред вполне закономерным.

Любовные отноше исключительно значимы для их участников, они предполагают

тесный контакт между людьми и их взаимную зависимость (хотя бы на бытовом

уровне). Объект любви не может в этой ситуации не вызывать время от времени

отрицательных чувств, например раздражения. Многие же люди, как показывает

психокоррекционная практика, отказываются принять закономерный характер

периодического появления отрицательных переживаний и либо оправдывают их,

приписывая партнеру даже и не свойственные ему не проявления, и как

следствие проводят пе и партнера, и своих с ним отношений, либо

вытесняют эти чувства, что, естественно, также имеет деструктивные

последствия для отношений в паре. На наш взгляд, факт закономерного

проявления вза негативизма на фоне и в рамках любовных отношений

достоин широкой популяризации.

Следует остановиться еще на одной структуре, ко-была предложена 3.

Рубиным . Он выде в любви привязанность, заботу и интимность (доверие) и

создал на основе этой структуры специ вопросник. Дальнейшие

ис показали, что фактор интимности (дове) имеет меньше

оснований для вхождения в струк любви, чем факторы привязанности и

заботы. Распространенность методики 3. Рубина, однако, при к тому, что

многие авторы фактически пользу именно предложенной им структурой любви.

Изучение структуры любовных переживаний да определенный градиент в

понимании феномена любви, но не отвечает на вопрос о механизме возник­новени

этого чувства. Многими авторами база спо к любви виделась в

филогенезе человека как существа стадного, выживание которого было возможно

лишь в сотрудничестве с себе подобными.

Существование филогенетических корней любви не вызывает сомнений. Они

проявились, например, в получившей широкую известность серии исследова Г.

Харлоу, который, воспитывая шимпанзе в изоляции от матери, “заменяемой” либо

проволоч каркасом с рожком, служившим источником пи, либо таким же

каркасом, обтянутым шкурой обезьяны, показал, что удовлетворение потребности

в тактильном контакте в раннем детстве является не условием

формирования в дальнейшем способности к установлению аффективных связей.

К этим результатам примыкают и данные, свиде о роли раннего

онтогенеза в формиро способности к любви. Так, Т. Рейк под,

что, проявляя любовь к матери, ребенок демонстрирует ей, как к нему следует

относиться, как бы учит ее на своем примере. (В связи с широкой известностью

взглядов по этому вопросу 3. Фрейда мы не останавливаемся здесь на их

характеристике. Отметим только, что в его работах идеи филогенети и

онтогенетической обусловленности любви взрослого человека проводятся наиболее

последова.)

Но, на наш взгляд, полностью выводить любовь из филогенеза и раннего

онтогенеза нет оснований. Как показал Д. Кэмпбелл, высшие человеческие

чувства вообще развиваются не благодаря, а как бы вопреки биологическим

законам. Надо найти “чело” объяснение присущей человеку способно­ст

к любви.

Таким обращением для объяснения любви к соб человеческим феноменам

является теория романтической, или страстной, любви, разработанная Э.

Уолстер. Эта теория базируется на ряде со теорий эмоций, в которых

подчеркивается момент самоинтерпретации своего состояния как со части

эмоционального переживания. Непосредственно эта теория связана с так

называемой двухкомпонентной моделью С. Шехтера, согласно которой эмоции

возникают лишь при одновременном сочетании двух факторов: физиоло­гическог

возбуждения и возможностью для субъекта интерпретировать его для себя в

терминах эмоций. В ставшем классическим эксперименте, который по­служи

основой для создания этой модели, С. Шехтер и Дж. Сингер с помощью инъекции

возбуж препарата в одном случае, и плацебо — в другом, варьировали

уровень физиологического воз респондентов. Особым образом

организо ситуация эксперимента способствовала либо эмоциональному,

либо неэмоциональному, сугубо физиологическому, объяснению респондентами

своего состояния. Оказалось, что наиболее сильные эмоции переживали те

испытуемые, которые были подверг инъекции возбуждающего препарата и

имели возможность объяснить себе свое состояние в эмо ключе.

Базируясь на представлениях С. Шехтера, Э. Уол предположила, что

романтическая любовь воз в определенных ситуациях как наиболее

при объяснение самому себе состояния своего физиологического

возбуждения. Тогда становится по, что в качестве предпосылок любви

могут выступать как положительные, так и отрицательные эмоциональные

состояния, например страх. Важно лишь, чтобы они обеспечивали определенный

уровень физиологического возбуждения.

Отметим, что связь любви и отрицательных пере закреплена и в

этимологии слов, обозначаю сильные эмоции. Так, слово “страсть”

обозна одновременно и чувство любви и (в современ языке, впрочем,

довольно редко) страдание. Любовь и смерть, любовь и опасность сосуществуют и

на страницах художественных произведений. На, любовь между Ромео и

Джульеттой, пред собой один из признанных в европей культуре

образцов любовных отношений, раз на фоне смертельной опасности,

вызван враждой Монтекки и Капулетти. Реальность опи Шекспиром

ситуации была, кстати, подтверж в исследовании Р. Дрисколла и К. Дависа,

которые обнаружили, что оппозиция родителей обще молодых людей со своими

избранниками явля фактором, способствующим возникновению ро­мантическо

любви. Правда, вторая часть “эффекта Ромео и Джульетты”, как назвали авторы

свои ре, состоит в том, что через несколько месяцев инициированные

таким “внешним” образом чувства затухают или даже сменяются на

противоположные.

Оказалось, что склонность к эмоциональной или;

в нашем случае, “любовной” интерпретации даже важнее, чем наличие состояния

возбуждения. Так, в одном из экспериментов испытуемым-мужчинам предъявились

фотографии полуобнаженных девушек. В ходе эксперимента испытуемые получали

фаль обратную связь относительно ча ударов своего сердца

— в действительности частота выводившихся нэ метроном ударов задавалась

экспериментатором. На одну из фотографий “пульс” изменялся. Оказалось, что

вне зависимости от направления изменения (учащение или урежение) именно эта

фотография вызывала, по данным после замеров, максимальную аттракцию.

Возможность интерпретации своего состояния как любви связана и с наличием в

тезаурусе субъекта оп лингвистических конструкций, и с овла­дение

правилами их использования. Человек должен знать, какие ситуации следует, а

какие не следует интерпретировать тем или иным образом. Это обуче­ни

осуществляется и в период раннего онтогенеза, и в течение всей последующей

жизни. Наиболее важ же ситуациями такого обучения представляются

ситуации, названные Ю. А. Шрейдером ритуальными. Такими по отношению к любви

будут ситуации легкого флирта, в которых, с одной стороны, действия партнеров

достаточно жестко заданы традициями и нормами их субкультуры, а с другой —

остается до свобода для самовыражения и эксперимен. Примером

могут быть балы прошлого века, стро, по словам Ю. М. Лотмана как

“театрали представление, в котором каждому элементу соответствовали

типовые эмоции”, и одно дававшие возможность для достаточно

сво общения между мужчинами и женщинами. Важной чертой таких

ритуальных ситуаций и в про, и в настоящем является их относительная

пси безопасность— прямое и резкое отвержение партнера, в этих

ситуациях представляет со поведение неконвенциональное и поэтому

доста редкое. Это также дает партнерам возможность для своего рода

тренировки.

Выявление роли момента самоинтерпретации в ге чувства любви делает

более понятной и отме многими авторами близость различных ви­до

любви между собой и их взаимную обусловлен. Как говорил А. С.

Макаренко, “любовь не мо быть выращена из недр полового влечения. Си­л

“любовной” любви могут быть найдены только в опыте пеполовой человеческой

симпатии. Молодой человек никогда не будет любить свою невесту и же, если

он не любил своих родителей, товарищей, друзей”. По-видимому, эта общность

связана с тем, что, хотя объекты любви в течение жизни меняются, сам принцип

— объяснение себе своего состояния как любви, а не как, скажем, корыстной

заинтересованности, остается неизменным. Если человек в детстве научился

такой интерпрета, он будет использовать ее и в принципиально раз­личны

ситуациях.

Большинство людей имеют опыт любовных пере. Так, опрошенные У.

Кепхартом сту влюблялись в среднем шесть-семь раз, из них два раза, по

выражению респондентов, серьезно. Око половины испытуемых были, хотя бы

раз, влюб в двух людей одновременно. В рамках такой инт тенсивности

существует, однако, большое разнообра: есть люди с экстраординарно

большим роман опытом, но есть и такие, которые не испы­тывал

чувства любви никогда. Есть, по-видимому, определенные личностные

особенности, которые спо тому, что, говоря языком двухкомпонент­но

модели, люди в разной степени склонны интер происходящее с ними

как любовь.

Долгое время в психологии была популярна мысль . о том, что склонность к

любви должна быть связана с выраженностью патопсихологических свойств

(ос для таких гипотез служили представления о любви как о

манифестации слабости и дефицитар-ности субъекта — подробнее об этом будет

сказано ниже).

Однако факты опровергли такие представления. Например, в работе У. Кепхарта

было показано, что ни уровень влюбленности в момент исследования, ни число

романов, ни романтические установки не обнаружили в своих средних значениях

связи с пато чертами личности. Крайние же значе этих

характеристик, например очень большое число романов или полное их отсутствие,

оказались связаны с недостаточным уровнем эмоциональной  зрелости.

Наличие такой криволинейной взаимосвязи между интенсивностью романтического

поведения, с одной стороны, и уровнем эмоциональной зрелости, с дру,

позволяет сделать вывод о том, что в ряде слу любовь действительно

выполняет своего рода защитную функцию — об этом свидетельствует со­четани

максимальной интенсивности романтической го синдрома и низкой эмоциональной

зрелости. Од, поскольку отсутствие любовного опыта у взрос человека

тоже сопровождается низкой эмоцио зрелостью, достигающей максимума

лишь при его возрастании, можно предположить, что лю переживания

являются не помехой, а необхо условием высокого личностного развития.

Склонность к переживанию чувства любви ока связанной с такими чертами,

как уровень ро и локус контроля, причем экстернальному локусу

соответствуют большие значения романтиче поведения; обнаружены и другие

зависи. Можно предположить, что связь между склон к любви и

личностными характеристиками опосредуется представлениями людей о желательных

и соответствующих их полу, возрасту и другим пара формах поведения. В

проведенном исследовании связи отношения к себе и отношения к другим было

обна, что высокая самооценка сочетается с высо-коинтенсивным

романтическим поведением у муж и с низкоинтенсивным — у женщин. Это можно

объяснить тем, что нормативный образ “настоящего мужчины” требует значительно

большей романтиче активности, чем вообще менее определенный сте­реоти

“настоящей женщины”.

Мы рассматривали сейчас личностные корреляты склонности к романтическому

поведению. Вопрос же о личностной предрасположенности к сильным и глу­боки

любовным переживаниям (склонность к ро поведению и способность к

глубоким переживаниям — вещи, разумеется, разные) стоит особо. Здесь

фактических данных очень мало. Общепринятой является та точка зрения, что

высокий уровень принятия себя обеспечивает возможность любви;

к другому человеку. Как говорил 3. Фрейд, “либидо, или либидо “я”, кажется

нам боль резервуаром, из которого высылаются привязан к объектам и

в который они снова возвраща”. Именно в отношении к самому себе

отта то искусство любви, о котором говорил Э. Фромм.

Явно недостаточны пока и знания того, какие качества делают человека

привлекательным не в крат (вопрос об этом мы подробно обсужда­л

ранее), а в долговременных любовных отноше. Есть основания предполагать,

что главными детерминантами выступают здесь не отдельные лич свойства

объекта, а его интегральные характеристики, такие, как уровень психического

здоровья, самопринятие, компетентность и т. д.

Такая зависимость, кстати, заставляет предпола наличие одной

закономерности, с трудом, к со, поддающейся экспериментальной

провер. Субъект с благополучно развивающимися эмо отношениями

получает подтверждение своей самооценке, и общий уровень принятия себя у него

возрастает. Это делает его в глазах других лю более привлекательным как

партнера в любовных отношениях. Однако сам он в данный момент к ус­тановлени

новых эмоциональных связей не склонен. С другой стороны, в период распада

близких отноше субъект особенно заинтересован в новой любви, но из-за

падения уровня самопринятия вследствие неудач в сфере эмоциональных отношений

он становится менее привлекательным. . Привлекательность максимальна, когда

она “не нужна”, и минимальна в тот момент, когда потребность в ней выражена

на остро. Интересно, что в большинстве фильмов и литературных

произведений о любви описывается иная ситуация — привлекательный герой

“свободен” от каких-либо привязанностей и потому готов к ус­тановлени

эмоциональных отношений с незнакомым или мало знакомым ему ранее человеком.

Существующие в психологии модели любви резко различаются еще по одному,

оценочному, параметру.

Часть авторов говорит о любви как о свидетельстве слабости и несовершенства

человека, другие указы на конструктивный характер этого чувства.

К моделям первой группы может быть отнесена, например, теория Л. Каслера. Он

считает, что существуют три причины, заставляющие одного человека полюбить

другого. Влюбленный человек относится к объекту своей любви крайне

амбивалентно. Он од испытывает к нему и позитивные чувст,

например благодарность как к источнику жизнен важных благ (прежде всего

психологических), и негативные — ненавидит его, как того, кто имеет над ним

власть и может в любой момент прекратить под. Действительно

свободный человек, по Л. Каслеру, это человек, не испытывающий любви.

Общей логике подобного пессимистического взгляда соответствуют и некоторые

эмпирические данные, свидетельствующие о консерватизме межличностной

аттракции, (ее возникновение в соответствии с принципом сходства и т. д.).

Однако, как уже было показано, в некоторых си аттракция может играть

не только консер, но и конструктивную роль, способствуя расширению

знаний человека о мире. Это позволяет предположить, что и высшая форма

межличностной аттракции, любовь, может быть описана в более оп­тимистическо

духе. Примером является теория А. Маслоу.Любовь психически здорового

че характеризуется, по А. Маслоу, прежде всего снятием тревожности,

ощущением полной безопасности и психологического комфорта. Она никак не

свя с исходной враждебностью между полами (это положение Маслоу вообще

считает ложным). Свою модель он построил на эмпирическом материале — анализе

отношений нескольких десятков людей, отобранных по критерию близости к уровню

самоак. Явное и намеренное нарушение репре оправдано

здесь тем, что задачей ав было описание не статистической нормы, а

нор возможности.

Любовь в описании А. Маслоу резко отличается от тех феноменов, которые

наблюдают, используя то же название, другие исследователи. Так, с его точки

зрения и по его данным, удовлетворенность психоло и сексуальной

стороной отношений у членов пары с годами не уменьшается как обычно, а

увели. Вообще, увеличение срока знакомства парт оказывается

связанным с ростом удовлетворен. Партнеры испытывают постоянный и

растущий интерес друг к другу, заинтересованность в делах друг друга и т, д.

Они очень хорошо знают друг дру, в их отношениях практически нет элементов

иска восприятия, свойственного романтической люб. Им удается

сочетать трезвую оценку другого, осо его недостатков с полным

принятием его та, какой он есть, что и является основным факто,

обеспечивающим психологический комфорт. Они часто любили и оказались влюблены

в момент обсле. Они не стесняются своих чувств, но в то же время

сравнительно редко употребляют слово любовь для характеристики отношений (по-

видимому, это связано с высокими критериями в межличностных от).

Сексуальные связи доставляют испыту А. Маслоу очень большое

удовлетворение, и они всегда связаны у них с близким эмоциональным

кон. При отсутствии психологической близости они в сексуальную связь

не вступают. Интересно, что, хотя секс играет большую роль в отношениях

обследованных А. Маслоу пар, они легко переживают фрустрацию сексуальной

потребности. Отношения этих людей подлинно равноправны, у них нет разде­лени

на мужские и женские роли, нет двойных стан и других предрассудков.

Они хранят верность друг другу, что проявляется, как в повседневной жиз,

например, в отсутствии супружеских измен, так и в период трудностей и

болезней. По выражению А. Маслоу, болезнь одного становится болезнью обоих.

Описанная А. Маслоу ситуация может быть ил одной важной

особенности любви, кото, в идеале всегда должна присутствовать в

любов отношениях. Фактически, устойчивая долговре любовь есть

всегда любовь несмотря на недо, несовершенства партнера, как бы

вопреки им. Длительное и близкое общение не дает человеку возможности не

видеть отрицательных качеств партнера — согласно обыденной логике, выводящей

лю и симпатию из наличия у объекта экстраорди достоинств, это

делает любовь невозможной. Умение же принимать окружающих, характерное для

психически здоровых людей, позволяет им сохранить чувство любви несмотря на

осознание объективных несовершенств друг друга.

III. Заключение

Говоря о любви, крайне трудно отделить любовь как субъективное переживание,

оценку своих отно с другим человеком от любви как специфиче­ског

процесса взаимоотношений с  ним. Интимный характер любви, малодоступность ее

для изучения неизбежно приводят к. фрагментарности наших зна об этом

явлении. Тем не менее можно сказать, что понятие “любовь” репрезентирует для

большин людей определенную психологическую реаль, не смешивается с

другими близкими понятия. Выделены различные типы любви и структуры

любовных переживаний. Склонность к переживанию чувства любви связана с рядом

личностных харак субъекта, в частности, с высоким уровнем

самопринятия. Опыт любви и любовных отношений является необходимым условием

высокого личностно развития. Включение когнитивного компонента в феномен

страстной, или романтической, любви, роль вербальных структур в любовных

переживаниях де   социокультурную   обусловленность любви.

IV. Материалы тестов

Испытуемый:

Сергей Петрович

20 лет

рабочий на бензоколонке

не женат

Тест 1 Работоспособность

Состояние здороиья хорошее, занятие спортом даст хорошие результаты.

Тест 2 Ценити ли вы свое здоровье

Слишком щадит себя. Думает, что поздно заботится о соем здоровье.

Тест 3 Нервность

Раздражается лишь от очень неприятных вещей.

Тест 4 тест Айзенка

Интроверт-холерик.

Тест 5 Как ваше здоровье

Ведет здоровый образ жизни, здоровье не внушает опасения

Тест 6 Коммуникабельность

Замкнут, неразговорчив, предпочитает одиночество

Тест 7 Мотивация к успеху Т. Элерсом

Средний уровень мотивации

Тест 8 Деловые качества

Заботлив, внимателен, не пускает на самотек свои дела

Тест 9 Конфликтность

Не любит конфликты, старается их избежать.

Тест 10 Напористость

Среднее значение

Тест 11 Уверенность в себе Рейдас

Среднее значение уверенности

Выводы: В ряде тестов получены средние значения, что соответствует

реальности. Во всех случаях тесты не противоречат ни другим тестам, ни

реальности

V. Литература

1. Андреева Г. М. “Социальная психология” М., 1980

2. Благонадежина Л. В. “Эмоции и чувства” М., 1970

3. Изард К. “Эмоции человека” М., 1986