Ролевые игры и социально-психологический тип личности - участника ролевой игры

Ролевые игры и социально-психологический тип личности - участника ролевой игры

Оглавление

Введение

Глава 1Теоретическая часть

1.1 Теории игры

1.1.1 Теория игры К. Грооса

1.1.2 Теория игры Бойтендайка

1.1.3 Игрушка в психосоциальном развитии ребенка

1.1.4 Е.А. Аркин

1.1.5 П.А. Рудик

1.1.6 Д.В.Менджерицкая

1.1.7 А.П.Усова

1.1.8 Виды игр

1.1.9 П.Ф.Лесгафт

1.2 Ролевое движение

1.2.1 История ролевого движения

1.2.2 Ролевое движение (РД)

1.2.3 Ролевые игры

1.3 Теоретическое и практическое исследование РД

1.3.1 Ролевое поведение личности как предмет изучения в отечественной и зарубежной психологии

1.3.2 Ричард Шведер: Интенциональные миры

1.3.3 Ролевая игра – аддикция или…

1.3.4 В.О.Ключевский: Роль природного окружения в формировании и отборе психологических черт личности

Глава 2 Исследование типа личности ролевика

2.1 Программа исследования

2.1.1 Карл Густав Юнг: аналитическая психология

2.1.2 Карл Густав Юнг: типы личности

2.1.3 Анкетирование

2.1.4 Программа исследования

2.2 Результаты исследования

2.2.1 Результаты анкетирования

2.2.2 Результаты тестирования

2.3 Обсуждение результатов исследования

2.3.1 Тест Майерс Бригс

2.3.2 Анкетирование

Заключение

Введение

Объектом моего исследования являлся тип личности человека, принимающего участие в Ролевом движении.

Ролевое движение это – уникальная молодёжная субкультура, широко распространённая не только в нашей стране, но и во всех странах с высокими культурным уровнем, более менее стабильной политической и экономической ситуацией. Оно известно по трём названиям: как движение «толкиенистов», «ролевый игры» или «реконструкция». Это сообщество людей, занимающихся и увлекающихся ролевыми играми, первоисточниками сюжетов которых послужили книги профессора оксфордского университета Дж.Р.Р.Толкиена [Толкиен, 1988, 1990, 1992], по имени которого получило название и само движение - толкиенизм. Необходимо отметить, что термины "толкиенизм" и "толкиенисты", в самом сообществе, используются для обозначения ограниченной группы людей, занимающихся изучением творчества Толкиена, создающих ролевые игры по сюжетам писателя и участвующих в этих играх. Сами члены корпорации называют себя ролевиками или игровиками, движение - ролевым (РД) или игровым. Сюжеты игр ролевиков при этом не ограничиваются миром Толкиена: это могут быть фрагменты из всемирной истории, так называемой "фэнтезийной" литературы, а также придуманные самостоятельно. Однако сюжеты первых ролевых игр в России были заимствованы из книг Толкиена. В состав движения входят люди разного возраста, социального статуса и национальности их объединяют постоянные выезды для проведения ролевых игр, походы, общение; занятия спортивным и историческим фехтованием, включающим навыки ведения боя на мечах, копьях, ножах и т.д. Ролевики не имеет сложной внутренней структуры, подобно объединениям столбистов, спелеотуристов и др., в ней существует дифференциация в зависимости от объема опыта участия в играх, в зависимости от ролевого статуса в сообществе, а также в зависимости от места жительства, как правило в клубы входит около 10-15 человек.

Предметом моего исследования были типовые особенности людей, принимающих участие в ролевых играх.

Цель исследования: изучение воздействия ролевого течения, игр на человека, принимающего в них участие.

Гипотеза заключается в том, что у людей, принимающих участие в ролевом движении, будет наблюдаться преобладание одного или нескольких типов личности.

Исследование проводилось с помощью методики, разработанной Майерс-Бригс, основанной на типологии Юнга (типология характеров). Если моя гипотеза справедлива, то будет наблюдаться различие в % разбросе по типам характеров среди людей, занимающихся ролевым движением и контрольной группой, не имеющей отношение к течению. При сборе данных, который осуществлялся с 12001 по 2003 гг., использовались методы включенного наблюдения, анкетирование, анализ документальных источников и др. Возможность фиксации фактов и анкетирования была обусловлена принадлежностью автора к корпорации. Многие наблюдения были записаны в процессе совместного с толкиенистами участия в ролевых играх.

Дипломная работа состоит из Введения, двух глав, включающих характеристику корпорации и исследование ее внутренней структуры, а также Заключения, списка Литературы и Приложений.

Описание корпорации толкиенистов основывается на исследовании толкиенистов г.Жуковского, г.Раменское, г.Расторгуево и др., проведенных во время игр, или клубных дней. Кроме того, материалами исследования послужили различные исследования, проводимые участниками РД России, и др.стран, печатные тексты (сборники, журналы, литературные альманахи, издаваемые толкиенистами).

Глава 1 Теоретическая часть

1.1 Теории игры

1.1.1 Теория игры К. Грооса

Это теория упражнения или самовосприятия.

Основные положения теории

Каждое живое существо обладает унаследованными предрасположенностями, которые придают целесообразность его поведению; у самых высших животных к прирождённым особенностям их органической натуры следует отнести и импульсивное стремление к деятельности, проявляющееся с особенной силой в период роста у высших живых существ прирождённые реакции являются недостаточными для выполнения сложных жизненных задач в жизни каждого живого существа есть детство, т.е. период развития и роста, когда оно не может самостоятельно поддерживать свою жизнь; эта возможность даётся ему при помощи родительского ухода, который опирается на природные предрасположенности время детства имеет целью сделать возможным приобретение приспособлений, необходимых для жизни, но не развивающихся непосредственно из прирождённых реакций; поэтому человеку дано особенно длинное детство – ведь чем совершеннее работа, тем дольше подготовка к ней возможная благодаря детству выработка приспособлений может быть различного рода. Особенно важный и вместе с тем самый естественный путь
выработки их состоит в том, что унаследованные реакции в связи с упомянутой импульсивной потребностью в деятельности сами стремятся к проявлению и таким образом сами дают повод к новоприобретениям, так что над прирожденной основой образуются приобретенные навыки — и прежде всего новые привычные реакции этот род выработки приспособлений приводится при и мощи тоже прирожденного человеку стремления к подражанию в теснейшую связь с привычками и способностями старшего поколения там, где развивающийся индивидуум в указанной форме из собственного внутреннего побуждения и без всякой внешней цели проявляет, укрепляет и развивает свои наклонности, там мы имеем дело с самыми изначальными явлениями игры

Критика теории игр К. Грооса

Величайшей заслугой Грооса является то, что он поднял проблему игры и своей теорией предупреждения выдвинул ее в разряд тех деятельностей, которые являются существеннейшими для всего развития в детстве. Теория К. Грооса говорит о значении игры, но ничего не говорит о природе самой игры.

В.В. Зсньковский: «Биологическая теория игры может быть удержана, если только удается показать психологическую связь игры со всеми процессами, происходящими в душе ребенка, если удастся сделать психологию игры отправной точкой для объяснения детской психики, но мы не только не находим этого, но при чтении его книги создается невольно впечатление, что он даже не подозревает всей трудности возникающих здесь проблем».

Во-первых, он хотя и считает, что и индивидуальный опыт возникает на основе видового, наследственного фиксированного, но противопоставляет эти две формы приспособлений. Такое противопоставление не отражает их действительной связи.

Во-вторых, трудно представить себе, чтобы в игре животных возникали реальные приспособления. В ней отсутствует главное — реальное подкрепление без которого, как это было известно уже во времена Грооса не возможны возникновение и фиксация новых конкретных норм видового опыта.

Грубейшую ошибку допускает К. Гроос и в том, что переносит прямо, без всяких оговорок, биологический смысл игры с животных на человека.

1.1.2 Теория игры Бойтендайка

Он строит свою теорию исходя из принципов противоположных положениям К. Грооса, т.е. детство объясняет игру: существо играет потому, что он еще молодо.

Особенности игры Бойтендайк выводит и связывает, во-первых, с особенностями динамики поведения в детстве, во-вторых с особенностями отношений данного вида животных с условиями его жизни, в-третьих, с основными жизненными влечениями.

Анализируя особенности динамики поведения, характерные для периода детства, Бойтендайк сводит ее к четырем основным чертам:

а)ненаправленность движении;

б)двигательная импульсивность, заключающаяся в том, что ребенок, как и молодое животное, постоянно находится в движении, являющемся эффектом спонтанной импульсивности, имевшей внутренние источники. Из этой импульсивности вырастает характерное для детского поведения непостоянство;

в)«патическое» отношение к действительности. Под «патическим» Бойтендайк разумеет отношение, противоположное гностическому и которое может быть характеризовано как непосредственно аффективная связь с окружающим миром, возникающая как реакция на новизну картины мира, открывающегося перед молодым животным или ребенком. С «патическим» отношением Бойтендайк связывает рассеянность, внушаемость, тенденцию к имитации и наивность, характеризующие детскость;

г)наконец, динамика поведения в детстве по отношению к среде характеризуется робостью, боязливостью, застенчивостью. Это не страх, ибо, наоборот, дети бесстрашны, а особое амбивалентное отношение, заключающееся в движении к вещи и от нее, в наступлении и отступлении. Такое амбивалентное отношение длится до тех пор, пока не возникнет единство организма и среды.

Все эти черты — ненаправленность, двигательная импульсивность, патическое отношение к действительности и робость — при известных условиях приводят молодое животное и ребенка к игре.

Однако сами по себе, вне определенных условий, эти черты не характеризует игрового поведения.

По мысли Бойтендайка, в зависимости от характера условий жизни высших животных млекопитающих можно разделить на две большие группы: травоядных и плотоядных. Последние являются природными охотниками. У этих последних игра имеет особенно большое распространение. Травоядные млекопитающие играют очень мало или вовсе не играют. Отличительной чертой взаимосвязи животных-Охотников со средой является их установка на оформленные физические объекты, четко дифференцируемые в поле охоты. Исключение из травоядных представляют обезьяны, которые в противоположность другим травоядным живут в дифференцированной и разнообразной среде. С животными-охотниками они имеют то общее, что способом добывания ими пищи является схватывание предварительно выделенных предметов. «Охотников» и обезьян Бойтендайк называет животными, «сближающимися с вещами».

Вслед за 3. Фрейдом он указывает на три исходных влечения, приводящих к игре:

•влечение к освобождению, в котором выражается стремление живого существа к снятию исходящих от среды препятствий, сковывающих свободу. Игра удовлетворяет этой тенденции к индивидуальной автономии, которая, по мнению Бойтендайка, имеет место уже у новорожденного;

•влечение к слиянию, к общности с окружающим. Это влечение противоположно первому. Вместе обе эти тенденции выражают глубокую амбивалентность игры;

•наконец, это тенденция к повторению, которую Бойтендайк рассматривает в связи с динамикой напряжения — разрешения, столь существенной для игры.

Критика теорий Бойтендайка

К. Гроос не соглашается с некоторыми основными положениями Бойтендайка, он не согласен с тем, что основными признаками игры являются ненаправленность и стремление к движению. Понятие ненаправленности, по мнению Грооса, очень многозначно и может претендовать на всеобщее значение для понимания смысла игры только в том случае, если будет дополнено возможной направленностью на цель, лежащую вне сферы самой игры. Стремление к движению тоже может быть принято как всеобщий признак, если к нему добавить и интенцию к движению, а не только реально производимые движения.

Не согласен К. Гроос и со сведением Бойтендайком всех конкретных форм игр животных к двум побуждениям (влечение к освобождению и влечение к слиянию).

Э. Клапаред считает, что Бойтендайк не дает удовлетворительного ответа на вопрос о природе феномена игры потому, что избирает неправильный путь — путь характеристики внешней формы поведения.

Если перевести несколько туманный и мистифицированный язык Бойтендайка на более простой, то окажется, что игра в своей исходной форме есть не что иное, как проявление ориентировочной деятельности. Положение Бойтендайка о том, "что играют только с вещами, которые «играют» с самим играющим, может быть понято так: играют только с предметами, которые не только вызывают ориентировочную реакцию, но и содержат достаточно элементов возможной новизны для поддержания ориентировочной деятельности.

Есть все основания считать, что между степенью фиксированности и стереотипности инстинктивных форм поведения и уровнем развития ориентировочных реакций имеет место обратно пропорциональная зависимость: чем более фиксированы к моменту рождения стереотипные инстинктивные формы поведения, связанные с удовлетворением основных потребностей животного, тем менее проявляются ориентировочные реакции, и наоборот, чем меньше фиксированы к моменту рождения стереотипные формы инстинктивного поведения, тем сильнее проявления ориентировочных реакций.

Правильной является мысль Бойтендайка о том, что игра не упражнение, а развитие. В ней появляется новое, она путь к установлению новых форм организации поведения, необходимых в связи с осложнением условий жизни. По А. Н. Леонтьеву (1965Х животные этих видов находятся на различных стадиях развития перцептивной психики, а высшие виды — на стадии интеллекта. Психическое управление поведением на стадии перцептивной психики заключается в том, что животное выделяет в окружающей его действительности условия, в которых объективно дан предмет, непосредственно побуждающий его деятельность и могущий удовлетворять биологическую потребность, а на стадии интеллекта выделяет и отношения между вещами, составляющими условия осуществления деятельности. Характерным для организации поведения последнего вида является возникновение в нем подготовительных фаз.

Следовательно, должен был возникнуть особый период в индивидуальной жизни животных и особая деятельность в это период, в которой развивалась бы и совершенствовалась необходимая организация всякой последующей деятельности непосредственно направленной на борьбу за существование сохранение рода.

Мы уже указывали, что ориентировочная деятельность и совершенное регулирование на ее основе поведения должны сложиться до того, как животное начнет самостоятельную борьбу за существование, т. е. в детстве. Игра и есть та деятельность, в которой складывается и совершенствуется управление поведением на основе ориентировочной деятельности.

Р. Хайнд: Исследовательское поведение описывает как поведение, которое знакомит животное с окружением или источником раздражения. Вместе с тем указывает на необходимость различать исследовательское поведение и игру: «Хотя некоторые виды игрового поведения также способствуют ознакомлению с предметом, исследование и игру не следует отождествлять. Если предмет незнаком, исследовательское поведение может предшествовать игровому и ослабевать по мере ознакомления с ним».

Поэтому игра молодых животных есть упражнение, но упражнение не отдельной двигательной системы или отдельного инстинкта и вида поведения, а упражнение в быстром и точном управлении двигательным поведением в любых его формах, на основе образов индивидуальных условий, в которых находится предмет, т. е. упражнение в,ориентировочной деятельности.

У детенышей высших животных вся двигательная система является к моменту рождения почти готовой, в то время как система высших анализаторов еще не готова. Система же высших анализаторов и есть та система посредством которой осуществляется ориентировочная деятельность, формирование образов предметов и условий, регулирующих поведение. А потому есть достаточно основание предполагать, что у детенышей этих животных психическая регуляция —ориентировка поведения — к моменту рождения не готова. Рассогласование в развитии двигательных систем и их психического управления сформировалось в ход биологической эволюции.

Детство детенышей этих видов животных протекает в условиях, когда взрослые особи обеспечивают удовлетворение основных потребностей и детеныши из-за физической незрелости и сформированной психической регуляции поведения не выполняют деятельности по добыванию пищи.

На этой основе и возникает особая деятельность, внутри которой происходит развитие процессов, составляющих основу для психической регуляции поведения. Эта деятельность и есть игра животных. Элементы новизны в предметах, на которые указывает Бойтендайк, являются необходимыми так как, с одной стороны, поддерживают ориентировочную деятельность, с другой — в ходе манипуляций они непрерывно изменяются, требуя психической регуляции поведения, деление ориентировочных процессов на основе соответствующих изменений среды с построением особой деятельности, посредственно не связанной с удовлетворением основных потребностей, является важнейшим фактом в эволюции форм сведения. Детство у высших животных, с этой точки зрения, есть период формирования психической регуляции повения и на этой основе — ликвидации рассогласования между сформированностью основных двигательных систем и несформированностью высших анализаторных систем. Детальностью, внутри которой происходит развитие и совершенствование психической регуляции, и является игра как обособившаяся в существенном содержании своем ориентировочная деятельность.

Порядок развития двигательных и высших анализаторных систем у ребенка является принципиально иным, чем у животных. Это дает основание предполагать, что причины и механизмы возникновения игры у ребенка будут существенно иными.

В теориях игры, которые мы излагали и анализировали, проблема психического развития, т. е. развития ориентирующей функции психики, вообще не ставилась. Может быть, именно поэтому и не могла быть создана общая психологическая теория игры.

1.1.3 Игрушка в психосексуальном развитии ребенка (Развитие функций игрушки)

Взрослому важно осознать, что ребенок не сразу научается отличать «игрушки» от «неигрушек». До 1—2 лет он пытается играть со всеми попадающими в его поле зрения предметами. Разнообразные неодушевленные предметы входят в жизнь ребенка в тот момент, когда он внезапно обнаруживает нечто в мире, отличное от его собственного тела и тела матери. Ребенок открывает для себя, что его движения могут нечто изменять в окружающем мире, причем без помощи мамы. Хотя помощь мамы может и иметь место '— когда, например, она показывает, как гремит погремушка И вкладывает ее в руку ребенка. Но открытие им того, что его движения могут производить звук, ребенок делает сам. Когда же возникает различение ребенком игрушек и «неигрушек»? Оно возникает тогда, когда в жизнь ребенка по еще непонятным для него причинам входят первые правила поведения. До этого ребенку трудно, а, точнее, и невозможно понять, какие предметы являются «серьезными» вещами, а с какими он может играть сам, не спрашивая разрешения родителей. Поэтому проще назвать первые «неигрушки»: это ночной горшок, горячий чайник, электророзетка и др.

Обычно появление первой «неигрушки» связано с периодом приучения к туалету. Ведь ребенку, строго говоря, непонятно, почему он должен менять свои прежние способы поведения. Он научается быть опрятным либо ради сохранения любви матери, либо из-за страха перед наказанием, а отнюдь не ради удовлетворения своих биологических потребностей.

Таким образом, ночной горшок —первая «серьезная вещь» в жизни ребенка, с которой явно играть нельзя. С этого момента ребенок сам начинает различать, что есть игрушка и что есть — «неигрушка». И тогда мир вещей рас-ладается для ребенка на две части: предметы, с которыми он может взаимодействовать только по правилам, то есть «как нужно взрослым», и предметы, с которыми он может взаимодействовать по собственному желанию, то есть как нужно ему самому. Этот второй мир предметов, сопричастный желаниям ребенка, обладает удивительными свойствами.

Если мир «серьезных» предметов может оказать ребенку сопротивление (с помощью или без помощи взрослых) — как, например, горячий чайник, то в мире игрушек все возможно, и желания реализуются беспрепятственно или при вполне доступных ребенку усилиях.

Играя с игрушками, ребенок делает следующее открытие: оказывается, есть желания, которые он может удовлетворить без помощи матери, то есть он не вполне безоружен перед лицом своей очевидной беспомощности. Многие труднопереносимые для ребенка переживания игрушка делает преодолимыми. Например, ребенку, отлученному от тела матери трудно заснуть одному, ведь родительское: «Иди спать» означает — «Оставайся в одиночестве, я тебя покидаю», или, что то же самое, «ты мне больше не нужен, я не хочу быть с тобой».

Большинство детей сами находят выход, укладываясь спать вместе с мягкой игрушкой, замещающей тем самым Отсутствующее дело матери и создающей иллюзию присутствия «друга».

Как правило, ребенок очень привязывается к одной-единственной мягкой игрушке, сопровождающей его ритуал отхода ко сну. Он очень дорожит ею, и столь же дорожить ею должны научиться и родители. Им не стоит побуждать ребенка к тому, чтобы «дать поиграть» ею другим детям, братьям и сестрам, обменять или подарить ее кому-нибудь. Следует помнить, что эта игрушка заменяет маму в вынужденные минуты одиночества и тревоги перед наступлением темноты и на нее переносится сложный комплекс чувств, изначально адресованных матери. А разве можно «одолжить», «подарить» или «обменять» маму?

На стадии освоения первых правил и запретов (анальная фаза) преобладают игры с материалом («в песочек», построить и разрушить», с водой, с наполнением сосудов и выливанием воды и т.д.). Эти игры символически отображают потребность в освоении способов произвольной регуляции выделительных функций собственного тела, «проигрывание» этих способов на внешних предметах с «гарантированным успехом», с ощущением собственной власти над этими предметами. Ведь регуляция функций выделения не сразу удается ребенку, и нередко ассоциируется с чувством тревоги и ощущением собственной «неумелости».

Одновременно при игре с материалом удовлетворяется и принятие первых правил, и протест против них. Ведь «строит» ребенок что-то по правилу или «по форме», но, построив, может и разрушить, тем самым проявив протест против правила. Таким образом, удовлетворяются противоречивые, амбивалентные желания, характерные для анальной фазы.

Поэтому совершенно неправильно поступают воспитатели и родители, запрещая ребенку разрушать только что построенный им домик из кубиков или пирамидку. Так ребенку в неявной форме передается запрет на свободное использование правила в им же созданной игре. Иногда этот запрет выступает в иной, более мягкой, но не менее «эффективной» форме. Например, мама не запрещаю ребенку разрушить построенный им домик из кубиков, но явно расстраивается, переживает, когда он делает это, говоря: «Бедный домик! Ты ему сделал больно, ты его сломал. Он, наверное, сейчас плачет и не может встать!» Для ребенка в этом возрасте еще не очень ясны различия между живыми и неживыми объектами. Поэтому такого рода высказывания мамы, вызванные наилучшими намерениями, могут вызвать прямо противоположный эффект: ребенок может усвоить запрет на разрушение неодушевленных предметов и игрушек и перенести агрессивные импульсы на сверстников и взрослых. Каждый воспитатель мог наблюдать детей, чрезвычайно бережно обращающихся с игрушками и агрессивно, порой жестоко обращающихся с животными и ровесниками. Поэтому на этой фазе чрезвычайно важно сформировать у ребенка правильные представления о том, на что может быть направлено деструктивное (разрушительное) действие, а на что — не может. Таким разрешенным направлением деструктивного действия может стать безопасное для самого ребенка и окружающих пространство игры типа «построить и разрушить», а однозначно запрещенным — направление деструктивных действий на людей и животных, а также на предметы, ценные и любимые для других людей.

Постепенно в игре дети начинают объединяться в группы, и в ней появляются действия, в которых дети подражают наблюдаемому ими поведению взрослых. В целом это означает переход к ролевой игре, в которой ребенок прежде всего идентифицируется с занятиями взрослых своего пола.

На стадии ролевой игры ребенок делает еще одно открытие, а уже отделенный от мира «серьезных предметов» мир игрушек подвергается очередному расщеплению: оказывается, одна и та же игрушка может выступать в совершенно различных качествах. С одной стороны, с помощью игрушки можно выполнять те же действия, что и взрослый (например, из тарелки кормить куклу) и этим действиям ребенок учится, подражая взрослым. Но, с другой стороны, игрушки могут переживать чудесные трансформации: ту же тарелку можно назвать лодкой и отправить в плавание. Этой же, магической функции игрушки ребенка никто не учит — он ее открывает сам (ведь он знает, что взрослые дяди не плавают в тарелках).

А теперь задумаемся над вопросом: а кто же путешествует в тарелках? Очевидно, маленькие живые существа, рожденные воображением ребенка. Иногда, правда, их' заменяют реальные муравьи или гусеницы. И тогда маленький ребенок вдруг становится большим по отношению к тому миру, который он создал.

Ребенок всегда является хозяином своей игры, а хозяин должен быть большим. Этого часто не понимают взрослые, создающие для детей сказочные теремки и другие малые архитектурные формы. Но разве кто-нибудь видел, чтобы дети разыгрывали в них сказки? В лучшем случае дети используют их как пространство для подвижных игр, совершенно не связанных с тематикой этих архитектурных произведений.

Очевидно, взрослые, создавая подобные городки, сами остаются большими по отношению к их размерам и бессознательно удовлетворяют собственную потребность в сказке.

Таким образом, мы видим, что и в игре с материалом, и в ролевой игре ребенок создает подвластный ему мир и населяет его воображаемыми или живыми персонажами. Но на стадии ролевой игры игрушка приобретает новое качество: ее прагматическое, утилитарное значение, задаваемое взрослыми (маленькая, но посуда, маленький, но термометр), отщепляется от непрагматического, неутилитарного значения, определяемого самим ребенком.

Непрагматическое значение игрушки позволяет использовать ее в разных ситуациях игры, делая этот предмет волшебным, а, говоря точнее, магическим. Мир таких предметов становиться текучим, постоянно превращающимся в отличие от мира «серьезных», взрослых вещей и мира соответствующих им игрушек с фиксированным прагматическим значением. Мир постоянно превращающихся предметов есть мир магический. В этот «третий» мир и уходит прямая реализация желаний ребенка, выходящих за пределы простого стремления подражать взрослым. Ведь подражая, ребенок остается маленьким, а большим он может -стать только в магическом, волшебном мире. Кстати, именно обостренное переживание ребенком этого возраста противоположности «большой — маленький» обуславливает вечный интерес детей к сказкам про великанов и лилипутов. А само это переживание становится особенно актуальным потому, что в игре ребенок уже может подражать действиям взрослых (чего не было на предшествующей, анальной фазе), но не может осуществить их «на самом деле».

1.1.4 Е.А. Аркин

Работал в области педагогики, физиологии и гигиены дошкольного возраста, характеризует развитие ролевых игр следующим образом: «На протяжении дошкольного возраста происходит эволюция от малолюдных, неустойчивых группировок к более многолюдным и устойчивым. Сама структура игр претерпевает также большие изменения: от бессюжетных, состоящих из ряда часто несвязанных друг с другом эпизодов, у детей трёх-четырёх лет они превращаются в игры с определенным сюжетом, все более усложняющимся и все более планомерно развертывающимся. Меняется сама тематика игр, которая у маленьких детей (3—4 лет) черпает свое содержание в форме коротких отрывочных эпизодов из личной жизни или ближайшего окружения, между тем как в старших группах мы нередко находим в играх отражение прочитанного рассказа, показанных картинок, события общественно-политического значения» (1948, с. 256—257).

В этой краткой обобщенной характеристике, за которой лежит большой материал, собранный автором и его сотрудниками, содержится указание на пять основных линий развития игры: а) от малолюдных группировок ко всё более многолюдным; б) от неустойчивых группировок ко всё более устойчивым; в) от бессюжетных игр к сюжетным; г) от ряда не связанных между собой эпизодов к планомерно развертывающемуся сюжету; д) от отражения личной жизни и ближайшего окружения к событиям общественной жизни.

1.1.5 П.А. Рудик (1948)

В дополнение к перечисленным особенностям развития указывает на ряд новых симптомов. Это:

1) изменение характера конфликтов у старших по сравнению с младшими;

2) переход от игры, в которой каждый ребенок играет по-своему, к игре, в которой действия детей согласованны и взаимодействие детей организовано на основе взятых на себя ролей;

3) изменение характера стимуляции игры, которая в младшем возрасте возникает под влиянием игрушек, а в старшем — под влиянием замысла независимо от игрушек;

4) изменение характера роли, которая сначала носит обобщенный характер, а затем все больше наделяется индивидуальными чертами и типизируется.

1.1.6 Д.В. Менджерицкая (1946)

Она расширяет перечень особенностей детской игры, указывая ряд новых:

во-первых, развитие использования детьми различных предметов в игре, которое при замене реального предмета игровым идет от отдаленного сходства ко все большей требовательности в отношении сходства;

во-вторых, сглаживание с возрастом противоречий между придумыванием сюжета и возможностью его реализации;

в-третьих, развитие сюжета, которое идет от изображения внешней стороны явлений к передаче их смысла;

в-четвертых, появление в старшем возрасте плана хотя схематичного и неточного, но дающего перспективу и уточняющего действия каждого участника игры;

в-пятых, усиление и одновременно изменение роли организаторов игры к старшему возрасту.

1.1.7 А.П.Усова

Резюмируя свои исследования, А. П. Усова пишет: «В итоге исследования мы можем констатировать следующее: сюжетность как характерная черта творческих, т. е. придумываемых самими детьми, игр присуща уже играм детей младшей группы детского сада в возрасте 3; 2—3; 4. Сюжеты эти отрывочны, нелогичны, неустойчивы. В старшем возрасте сюжет игры представляет логическое развитие какой-либо темы в образах, действиях и отношениях: зарождение сюжетности в играх нужно, по-видимому, отнести к преддошкольному возрасту.

Развитие сюжета идет от исполнения ролевых действий ролям-образам, в которых ребенок пользуется многими средствами изображения: речью, действием, мимикой, жестом, соответствующим роли отношением» (1947, с. 35—36).

«Изображается само действие. Так возникают игры-действа Деятельность детей принимает характер строительный — возникают строительно-конструктивные игры, в которых обычно ролей нет. Наконец, выделяются игры ролевые, ребенок создает тот или иной образ. Игры эти идут по заметным руслам: игры режиссерские, когда ребенок управляет игрушкой (действует через нее), и игры, где роль выполняется лично самим ребенком (мама, летчик и т. д.)» (1947, с.;

Развитие сюжета зависит от ряда обстоятельств. Первое] это близость темы игры к опыту ребенка. Отсутствие опыт вытекающих из него представлений становится препятствием в развитии сюжета игры.

Замечено, что дети младшей группы детского сада в играх оперируют представлениями (и отношениями), связанными с повседневным бытом; старшие дошкольники более охотно обращаются к общественным событиям, развивают и некоторые литературные темы.

Наблюдается постепенное изменение роли материала (и игрушек) в играх. У трех- четырехлетних детей материал в значительной степени направляет тему игры. Позднее дети приписывают материалу желаемые для них свойства.

«В старшем дошкольном возрасте в игрушке и материале ребенок ищет соответствия между желаемым и действительным. Изменение в требованиях ребенка к материалу игры характеризует новые этапы в развитии игры. Старшие дошкольники охотнее играют за игрушку (ролевые игры), чем игрушкой как таковой, легко обходятся без игрушек...».

Рассматривая некоторые вопросы руководства детскими играми, А. П. Усова указывает на ряд особенностей развития игр, из которых следует исходить при их организации.

Она отмечает, что «игры детей уже в трехлетнем возрасте носят сюжетный характер, и в этом направлении игра интенсивно развивается до 7 лет»; устанавливает, что «движущие начала, определяющие игру... состоят в постепенном овладении ребенком ролью, исполняемой в коллективе детей». «Сюжет игры с его ролями определяет отношение детей к игре... По мере приближения к возрасту 6—7 лет в игре образовались вовне элементы. Первоначально она складывалась из бытовых действий, выполненных детьми: варить, мыть, возить (3—4). Потом появляются ролевые обозначения, связанные с теми или иными действиями: я — мама, я — кухарка, я — шофер. Здесь в этих обозначениях наряду с ролевыми действиями появляются ролевые отношения, и наконец игра завершается появлением роли, причем ребенок ее выполняет в двояком плане — за игрушку и дам.- Опыт проведения игр показывает, как в них начинают зарождаться перспективы, планы взамен случайных и неоформленных действий... Объединение детей в играх, развитие среди них общественных связей целиком определяется самим развитием игры». А. П. Усова правильно усматривает наличие сюжета уже играх младших дошкольников и относит возникновение сюжетных игр к преддошкольному возрасту.

Развитие игровой деятельности

1.1.8 Виды игр

Основные виды игр — это игры экспериментирования, сюжетные игры, дидактические игры, игры-забавы, интеллектуальные игры и головоломки, подвижные игры, карнавальные и хороводные игры, а также игры походного типа и народные игры.

Внутри каждого из перечисленных видов игр царит большое разнообразие. Так, сюжетные игры дошкольников могут быть и подражательными, и сюжетно-ролевыми, тематика которых практически безгранична, т.к. именно они и есть детские размышления о жизни.

Сюжетные игры - режиссерские и театрализованные игры, а также игры — драматизации, карнавальные и хороводные игры, а также забытые живые картинки.

Дидактические игры могут быть обучающими (математические, языковые, музыкальные игры), логическими, сюжетнодидактическими, играми с четкими правилами. Есть дидактические игры и игрушки, смысл которых в познании цвета, формы, величины, веса, запаха, вкуса, подвижности предметов.

Игры для экспериментирования: от игр с песком, водой, глиной и снегом до игр с мыльными пузырями и трансформирующими игрушками.

1.1.9 П.ФЛесгафт

Основу классификации игр заложил П.Ф.Лесгафт

Творческие игры различаются по содержанию (отражение быта, труда взрослых, событий общественной жизни); по организации, количеству участников (индивидуальные, групповые, коллективные); по виду (игры, сюжет которых придумывают сами дети, игры-драматизации – разыгрывание сказок и рассказов; строительные)При всем разнообразии творческих игр их объединяют общие черты: Дети сами выбирают тему игру, развивают её сюжет, распределяют между собой роли, подбирают нужные игрушки

Игры с правилами имеют готовое содержание и заранее установленную последовательность действий; главное в них - решение поставленной задачи, соблюдение правил. По характеру игровой задачи они делятся на две большие группы - подвижные и дидактические. Однако это деление в значительной степени условно, так, как многие подвижные игры имеют образовательное значение (развивают ориентировку в пространстве, требуют знания стихов, песен, умения считать), а некоторые дидактические игры связаны с различными движениями.

Между играми с правилами и творческими много общего: наличие условий игровой цели, необходимость активной самостоятельной деятельности, работы воображения. Многие игры с правилами имеют сюжет, в них разыгрываются роли. Правила есть и в творческих играх - без этого не может успешно проходить игра, но эти правила дети устанивливают сами, в зависимости от сюжета.

Отличие между играми с правилами и творческих заключается в следующем: в творческой игре активность детей направлена на выполнение замысла, развитие сюжета, в играх с правилами главное - решение задачи, выполнение правил.

1.2 Ролевое движение

1.2.1 История ролевого движения

Сюжетом игры может стать мифология или фольклор какого-либо народа, например, языческие верования славян (фолъклёрка). Чаще всего ролевые игры проводятся по сюжетам "фэнтезийной" литературы или придумывается мастерами. Но первоисточниками ролевого движения, из которых заимствованы основные сюжеты, названия, термины, "расы" (названия видов разумных живых существ), являются произведения Толкиена.

К сожалению, книги Дж.Р.Р.Толкиена в России были переведены только после смерти Профессора: в конце 1970-х гг. появились переводы в перепечатках, и лишь в середине 80-х гг., когда "бум" толкиенизма в Англии и в Америке уже миновал, в России наконец были официально переведены его произведения. 1990 год, когда в Красноярске была проведена первая ролевая игра по сюжету трилогии "Властелин Колец", можно считать годом "рождения" ролевого движения в России. До этого система коммунарских отрядов "Рассвет" в 1988-89 гг. в Москве проводила бессюжетные ролевые игры под названием "Бриги" (большие ролевые игры), которые посвящались какому- либо значительному периоду истории человечества. Например, моделированию эпохи "каменного века" или средневековья. Эти игры толкиенисты не относят к традиционному ролевому движению, однако система "Рассвет" превратилась впоследствии в Московский центр по подготовке и проведению ролевых игр.

В 1954 году вышла в свет трилогия профессора оксфордского университета Джона Рональда Роуэла Толкиена "Властелин колец", где были описаны истории вымышленного мира - Средиземья. В нее вошли три книги о Средиземье: волшебная повесть- сказка "Хоббит, или путешесвие туда и обратно", приключенческая трилогия "Властелин колец" и своеобразное философско-"космогоническое" описание - "Сильмариллион". Дату появления книги "Властелин колец"(1954г.) толкиенисты считают датой рождения своеобразного молодежного движения, называемого толкиенизмом. В Англии его представляли клубы "любителей книг Профессора" (так любовно называют Толкиена его поклонники во всем мире), затем толкиенистами стали называть людей, увлеченных созданным им миром Средиземьем. Таким образом толкиенисты это прежде всего люди, чьи интересы связаны с миром книг Толкиена, играющие в ролевые игры по этим книгам. Ролевые игры это один из существенных моментов ролевого (или игрового) движения, как называют его сами члены корпорации, в основе которого лежит вымышленный мир Средиземье.

Современные ролевики во многом отходят от идей Толкиена: сюжетами ролевых игр становятся яркие моменты всемирной истории.

В 1992 году один из самых известных ролевиков Сибири Баград Чавдаров провел игру "Талисман", после чего в Красноярске возникла так называемая "вторая волна" ролевиков, или "университетская тусовка". Ее представители -известные в настоящее время мастера региональных и всесоюзных игр проводили фехтовальные тренировки в спортивном зале КрасГУ. В этом же году прошел первый толкиенистский конвент (фестиваль) в Казани - ЗиландКон. В настоящее время проводятся три ежегодных фестиваля: ЗиландКон в Казани, СибКон в Томске и ГлипКон в г. Иваново под Москвой.

В 1993 году Михаил Гончарук и Алехин - старший придумали новый тип игры МиФ ("Миры Фэнтези"). Это была игра типа "нон-стор" (не прекращающаяся), рассчитанная на несколько лет. По словам очевидца событий А. Леутина, «МиФ» создавался не как игра, а как суперсистема клубов, как надклубная надстройка", т.е. клубы, входящие в состав Мифа, желающие принять участие в игре МиФ, должны были подчиняться правилам оргкомитета. Начала издаваться газета (вестник МиФа, а уже официально существующая при клубе имени Эрнесто Че Гевары молодежная газета "Вот еще!" отводила проблемам толкиенистов несколько страниц. Игра была проведена на реке Мане, но многие красноярские клубы и отдельные игроки не присутствовали в связи с протестом игроков против вмешательства оргкомитета игры в дела клубов. Больше Мифы в Красноярске не проводились, игра была передана мастерами в Иркутск и проводится там каждый год до сих пор.

Страницы: 1, 2, 3, 4