Семантический анализ источников тревоги фирмы ООО "Спектр"
Семантический анализ источников тревоги фирмы ООО "Спектр"
Содержание
Введение
1 Основные
аспекты проблемы тревожности в психологии
1.1 Общая
классификация тревоги
1.2 Проблема
тревожности в современных исследованиях
1.3
Функциональный подход к изучению состояния тревоги
1.4
Семантический анализ источников тревоги
2
Семантический анализ источников тревоги на примеры фирмы ООО «Спектр»
2.1
Характеристика анализа
2.2 Начало
анализа, различия испытуемых групп в динамике
2.3
Результаты анализа
2.4 Выводы
семантического анализа источников тревоги
Заключение
Список
литературы
Актуальность
работы состоит в том, что проблема тревоги является междисциплинарной
проблемой. Ей посвящено значительное количество исследований не только в
психологии, но и психиатрии, патопсихологии, физиологии и философии.
Однако,
несмотря на это, в понимании тревоги как психического явления, присутствует
многозначность и семантическая неопределенность. Исследователи различных направлений
научных знаний определяют значение термина «тревога» в контексте своих теорий.
Как правило, этот термин используется в двух основных значениях: как состояние
или как черта личности.
Анализ
специальной литературы показывает, что уже имеется ряд общих точек совпадения
взглядов в современных концепциях тревоги, а теоретическая и методическая
оснащенность исследований в этой области возрастает.
В то же
время, можно констатировать тот факт, что значительной интеграции в теории и
исследовательской стратегии изучения тревоги не наблюдается. Основной
трудностью в оценке современных работ по данной проблематике является то, что
большинство исследователей определяют тревогу как сложный личностный процесс со
множественными компонентами, причем каждый специалист стремиться учесть те
аспекты или компоненты, которые вытекают из его теоретических построений.
В целом
складывается такое положение дел, когда одни авторы трактуют тревогу в рамках
доступных наблюдению поведенческих признаков, другие - в рамках защитных механизмов,
третьи склонны связывать ее с прошлыми событиями, четвертые определяют ее как
физиологическую реакция, как разновидность аффекта.
Изучение
специфики организации и проведения исследований тревоги в отечественной науке
показывает, что в настоящее время данный феномен исследуется преимущественно в
рамках прикладных проблем. Подобное положение в изучении проблем тревоги во
многом обусловлено логикой развития отечественной психологической науки, в
которой изучение эмоций, эмоциональных состояний, доминирующих эмоциональных
переживаний индивида проводилось преимущественно на психофизиологическом
уровне.
Исследование
тревоги и тревожности работников фирм в отечественной науке также носят, как
правило, ярко выраженный прикладной характер. В то же время, исследований
тревоги и тревожности явно недостаточно. Не вызывает сомнения то, что изучение
проблем тревоги и тревожности на разных предприятиях имеет важнейшее значение
как для выявлений роли и механизмов проявлений, так и для понимания
закономерностей развития эмоциональной сферы индивида и эмоционально-личностных
образований.[21. c. 50]
В последнее
время отмечается возрастание интереса к исследованию многообразных аспектов
процесса регуляции при различных формах патологии и аномалии личности. Одной из
наиболее перспективных представляется тенденция изучения роли тревоги и ее
детерминант в дезадаптивном поведении работников крупных корпораций.. Однако
конкретное проявление и механизмы нарушения этого процесса еще мало изучены,
тогда как тесная связь проблемы эмоциональной регуляции поведения и
деятельности с проблемами мотивации, эмоций, единства аффекта и интеллекта
открывает возможности для дальнейшего развития представлений о психических
механизмах тех или иных аффективных и поведенческих расстройств, а также поиска
путей оказания психологической помощи.[19. c. 129]
В данной
работе выбор тревожных расстройств в качестве материала исследований имеет два
основания: научное и практическое. Первое связано с тем, что тревога - наиболее
типичная форма аффективных и поведенческих нарушений работников крупных
предприятий. Второе основание обусловлено тем, что по частоте встречаемости
тревога является одним из самых распространенных видов психического
неблагополучия.
Анализ
механизмов и роли тревоги в деятельности и поведении позволяет подойти к
решению многих теоретических и практических проблем, связанных с познанием
закономерностей генеза и формирования тревожных синдромов, а также определить,
возможные пути и способы психологической помощи.
Итак, целью
нашей работы является семантический анализ источников тревоги. Для этого нужно
решить следующие задачи:
1. Основные аспекты проблемы
тревожности в психологии
1. 1. Общая классификация тревоги
1.2 Проблема тревожности в
современных исследованиях
1.3 Функциональный подход к
изучению состояния тревоги
1.4 Семантический анализ
источников тревоги
Практической
же частью будет семантический анализ источников тревоги на основе анализа ООО
«Спектр».
Несмотря на
большое число экспериментальных, эмпирических и теоретических исследований
состояния тревоги (anxiety), концептуальная разработка этого понятия в
современной психологической литературе до сих пор остается недостаточной.
Многогранность
и семантическая неопределенность термина "тревога" в психологических
исследованиях является следствием использования его в различных значениях. Это
и гипотетическая "промежуточная переменная", и временное психическое
состояние, возникшее под воздействием стрессовых факторов, и фрустрация
социальных потребностей, и свойство личности, которые даются через описание
внешних и внутренних характеристик с помощью родственных понятий. Кроме того,
ситуация осложняется еще и тем, что в прикладных исследованиях для описания
состояния тревоги используется много разнообразных терминов.
По
справедливому замечанию Ч. Спилбергера, при всем смысловом различии термина
"тревога" исследователи используют его чаще всего в двух основных
значениях, которые взаимосвязаны, но относятся к совершенно разным понятиям.
Речь идет о смешении в одном термине двух пониманий тревоги: как психического
состояния и как свойства личности (тревожности).
В первом
случае термин "тревога" используется для описания неприятного
эмоционального состояния, которое характеризуется субъективными ощущениями
напряжения, ожидания неблагополучного развития событий. Возникает это состояние
в ситуации неопределенной опасности, угрозы (ожидание негативной оценки или
агрессивной реакции; восприятия отрицательного к себе отношения или угрозы
своему самоуважению, престижу) и часто обусловлено неосознаваемым источником
опасности. [21.
c. 31]
Во втором
случае тревожность как черта, свойство личности характеризуется относительно
устойчивой склонностью человека воспринимать угрозу своему "Я" в
различных ситуациях и реагировать на них усилением состояния тревоги. Ее
проявления в подверженности действию различных стрессоров всегда
индивидуализированы: личность с выраженной тревожностью склонна воспринимать
окружающий мир как несущий в себе потенциальную угрозу или опасность в
значительно большей степени, чем личность с низким уровнем тревожности.
Однако
разнообразие теоретических подходов и терминологическая неоднородность в
использовании понятий не исключают, на наш взгляд, возможность разработки
единой концептуальной схемы анализа различных аспектов проявления тревоги на
основе ее функционального назначения.
Вопрос о
психологических функциях тревоги часто затрагивается попутно с обсуждением таких
традиционных проблем, как генетические корни тревоги, условия и ситуации ее
возникновения, влияния тревоги на деятельность и т. д. Однако отдельно этот
вопрос в психологической литературе, как правило, не рассматривается. Нам
представляется, что именно функциональный подход, "исследование явлений с
точки зрения не только того, какие они есть, сколько того, что они
делают", может способствовать разработке новых представлений об этом
неоднозначно объясняемом объекте психологического анализа. [3. c, 20]
Исходная
функциональная характеристика тревоги выделяется в большинстве направлений
интерпретации этого состояния. Речь идет об утверждении, что состояние тревоги
предвосхищает тот или иной вид опасности, предсказывает нечто неприятное,
угрожающее и сигнализирует об этом индивиду. Подтверждение сказанному мы
находим в художественной литературе, например у М. Булгакова при описании
состояния одного из героев. "...Сердце его вдруг стукнуло и на мгновение
куда-то провалилось. Потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме
того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему
захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо
оглянулся, не понимая, что его напугало, он побледнел, вытер платком лоб,
подумал: "Что со мной?"..."
Проблема
тревожности в современных исследованиях посвящена рассмотрению различных
подходов к изучению тревоги и тревожности.
В течение
последних десятилетий не многие психические проблемы подвергались таким
активным экспериментальным, эмпирическим и теоретическим исследования, как
состояние тревоги (anxiety. Несмотря на большое число исследований,
концептуальная разработка центрального для нее понятия «тревоги» в современной
психологической литературе остается недостаточной. (Имедадзе, 1966;
Spielberger, 1966; Mangusson, 1962; Lewitt, 1971; Sarason, 1972; Bowlby, 1975).
Многоплановость и семантическая неопределенность понятия тревоги в
психологических исследованиях является следствием использования его в различных
значениях. Этим термином обозначается и гипотетическая «промежуточная
переменная» (Hull, 1945), и временное психическое состояние, возникающее под
воздействием стрессовых факторов (Mowrer, 1940; Basselman, I 940; Bazowitz,
1964; Лазарус, 1970; Дельгадо, 1971; Ханин, 1978; Spielberger, 1972; May,
1979), и фрустрация социальных потребностей (Имедадзе, 1966; Sullivan, 1953;
Lingren, 1956; May, 1979), и свойство личности (Белоус, 1968; Левитов, 1969;
Мерлин, 1971; Суворова, 1975; Спилбергер, 1983; Taylor, 1956; Cattell, 1961;
Eysenck, 1975 и др.).[6. c. 37]
Рассматривая
роль тревоги в поведенческих и личностных расстройствах у детей необходимо
проанализировать причины и механизмы нарушений у индивида. Предполагается, что
основные формы и механизмы нарушений приспособления у детей и взрослых, в
принципе, одинаковы, но описываются отдельными авторами по-разному.
Каждая
очередная теория в той или иной степени является отрицанием предыдущих теорий,
одни и те же явления порой интерпретируются диаметрально противоположным
образом.
Первые
теории, объясняющие нарушения приспособления, были сформулированы с
использованием понятия нарушения равновесия со средой и указанием на симптомы
расстройств этого равновесия. Jannet (1910), объясняя появление этих симптомов,
опирался на теорию распада высших уровней и возврата на более низкий уровень
развития. В дальнейшем Cutty (1947) развил эту идею в теории эмоционального
регресса.
Классический
фрейдизм обогатил теорию понятием внутреннего конфликта и защитных механизмов.
По Фрейду, сущность расстройства сводится к факту неудачи «Я» при попытке
разрешения конфликта между «Ид» и требованиями социального окружения.
Последователи
Фрейда, трактовавшие причины и сущность конфликта иначе, видели основную
причину возникновения патологического процесса именно в конфликте. По их
мнению, расстройства обуславливаются конфликтами между сознанием и
бессознательным, отсутствием между ними взаимодействия, комплексами и фиксацией
(Jung, 1960), использованием непродуктивных способов разрешения конфликта,
механизмами бегства и сверхкомпенсации (Adler, 1928) или же блокировкой
возможности эмоционального выражения конфликта и вторичной дезорганизацией
(Klein, 1948).
Walder (1968)
и другие исследователи склоняются к мнению, что основной причиной поведенческих
расстройств является отступление от принципа объективности в отношениях с
внешним миром, нарушение процесса чувства реальности, свойственного индивиду, и
правильного соотношения объективного и субъективного мира. Все это приводит к
серьезному расстройству "Я" и тому, что адаптация носит поверхностный
характер, чревато возникновением конфликтов, является мнимой и характеризуется
размытостью границ между "Я" и "не-Я".
Эриксон
(1996) интерпретирует фиксацию развития как основной механизм нарушений
личности. Расстройство - это фиксация на одном их предыдущих этапов развития
или определенном способе функционирования, являющемся следствием неудачи,
постигшей индивида при попытке разрешения наиболее значимых психосоциальных
конфликтов.
Понятие
конфликта, как главной причины возникновения трудностей в процессе
приспособления описывались и представителями гуманистического направления,
рассматривавшими конфликт в связи с недостатками и давлением окружения.
Согласно Хорни (1993), конфликт противоположных тенденций, являющийся
следствием нарушения межличностных отношений, становится причиной возникновения
тревоги и приведения в действие защитных механизмов, влияние которых в
последующем сказывается на всей совокупности поведенческих актов.
Sullivan
(1956), Фромм (1994), Rank (1926) усматривают в тревоге причину всех отклонений
от нормы. Боязнь неодобрения, изоляция и отделение обуславливают подавление
тенденций, неспособность к осознанию индивидом самого себя, бегство и
иррациональные компромиссы, утрату личностной идентичности, автономности и
индивидуальности.
Иные причины
нарушений процесса приспособления указываются психологами, признающими
правильность положений теории научения. По мнению теоретиков бихевиоризма,
индивид, как таковой, здоров. Социально нежелательные формы его поведения - это
последствия закрепленных вредных с точки зрения требований окружения навыков,
приобретенных в результате применения этим окружением на сознательном и
неосознаваемом уровне определенных подкреплений. Менее ортодоксальные
сторонники такой интерпретации отмечают, что поведенческое расстройство может
оказаться следствием нарушения процесса регуляции в ситуации, в которой
нарушенный поведенческий акт является единственным ответом, обеспечивающим
ослабление тревоги (Wolp, 1969). Оно может быть свидетельством усвоения
«невротических» способов приспособления, используемых в окружении и порождающих
конфликты (Bandura, 1968) или же приводящих к чрезмерной социализации (Eysenck,
1953).
В теории
мотивации сущность расстройств определяется как одностороннее развитие
мотивации, как конфликт, обусловленный невозможностью удовлетворения
потребностей, вызывающий тревогу. По мнению Dollard и Miller (1969), конфликт
мотивов, а точнее, первичных и вторичных влечений, обусловливает блокировку
первичных влечений, избыточную социализацию, напряжение, тревогу, упрочение
ошибочных убеждений и дезорганизацию поведения.
Синтез
положений гуманистических теорий личности и теорий научения лег в основу рассмотрения
личности через призму категорий, относящихся к усвоению определенной
совокупности ролевых предписаний. Личностные расстройства стали описываться со
ссылкой на нарушения процесса усвоения ролей, а психоаналитическое понятие
идентификации отошло на задний план, уступив место понятию комплементарности.
Естественной средой развития ребенка является семья, поэтому его поведенческие
расстройства находятся в тесной связи с нарушениями процесса правильного
выполнения членами семьи своих ролей.
В современных
теориях межличностных отношений, а также в регулятивных теориях причины
поведенческих расстройств объясняются как аномалии социальных отношений,
которые приводят к тревоге и формированию ошибочных установок. В последней
концепции Reikowski (1976) депривацию потребности, недостаток информации,
необходимой для функционирования "Я" и системы ценностей,
неусвоенность адекватных способов приспособления перечисляет как возможные
причины возникновения личностных расстройств. Сущность последних заключается в
деперсонализации, либо же в постоянном напряжении, тревоге, и дезинтеграции
системы в целом.
Allport
(1970) придерживается мнения, что процессы, присущие здоровой личности,
совершенно отличны от процессов, свойственных личности аномальной, чем кстати,
объясняется невозможность постижения здоровой личности с помощью понятий,
относящихся к невротической личности.
Таким
образом, первопричину личностных расстройств усматривают в патологическом
изменении перцепции, инстинктивных влечений, мотивов и ценностей, в блокировке
или нарушениях процессов внутренней регуляции отношений с окружением, в
неправильной организации или дезорганизации всей структуры личности, в
функциональном расстройстве «Я» или же в возникновении интериоризованного
конфликта, а с ним - тревоги, связанной с действием защитных механизмов,
постепенно приводящих к дисфункции системы в целом.
Ряд
исследователей утверждают, что именно детство является периодом наибольшей
чувствительности к различным возмущающим влияниям. В подтверждении правильности
этого положения они ссылаются на свидетельства наибольшей прочности первых
впечатлений, чрезвычайно высокой чувствительности и низкой сопротивляемости
нервной системы, а с ней и полной беспомощности ребенка в сложных ситуациях и в
случае возникновения конфликта. Отсутствие необходимых для нахождения выхода из
трудных положений умений, к которым относятся умения общаться, понимать смысл
происходящего, неусвоенность основных способов приспособления, физическая
слабость и незрелость нервной системы - вот причины постоянного переживания
ребенком тревоги вследствие психических травм.
Эта точка
зрения не лишена оснований, но она слишком односторонняя. Так как, наряду с
указанными факторами, известно множество свидетельств сравнительно низкой
частоты возникновения у людей серьезных расстройств. Несформированность,
пластичность, изменчивость психики человека открывают широкие возможности
компенсации действия неблагоприятных факторов. Трудности, испытываемые
человеком - это то, с чем он раньше не сталкивался, психологические
детерминанты их появления не постоянны и вариативны.
Прогноз
тяжести расстройства в большей степени зависит от патологичности окружения, чем
от сиюминутного психического состояния человека.
Это позволяет
предположить, что, хотя человекк испытывает сильное чувство тревоги и
напряжения в ситуациях, оставляющих другого человека относительно спокойным, а
влияние ранних впечатлений может быть разнообразным и сохраняться долго, обычно
его личность глубоких патологических изменений не претерпевает, причем последствия
воздействий не всегда оказываются отрицательными. Когда ранимостьчеловека
выражена в наибольшей степени, структура его личности еще полностью не
сложилась, в силу чего она не может быть, серьезно повреждена. Остаточные
явления перенесенных тревог могут включаться в развивающуюся личность в
качестве необходимых компонентов и оказаться в подчиненном положении в
функционировании новых личностных структур.
Нам
представляется, что тревожные расстройства, наблюдаемые у людей, не вписываются
ни в одну из категорий, пригодных для описания нарушений, отмечаемых у многих
других более стабильных личностей.
Вместе с тем
данная проблема еще не решена, а специфические особенности тревожных
расстройств у детей требуют своего уточнения. Эти особенности определяет сам
факт развития. Незрелость психики и личности ребенка и их характерные черты
приводят к тому, что тревожные расстройства личности человека носят
специфический характер.
Мы
предполагаем, что наличие разных теоретических подходов к исследованию этой
проблемы не исключает возможности разработки единой концептуальной модели
изучения тревоги на основе функционального подхода.
1.3 Функциональный подход к изучению
состояния тревоги
Не столь
широко разделяемой, но тем не менее достаточно устойчивой, является традиция,
идущая от З. Фрейда, которая в характере предвосхищаемой опасности усматривает
признак для дифференциации страха, вызываемого конкретной угрозой, и тревоги
как реакции на представленную угрозу. Поэтому тревогу иногда определяют как
генерализированный, неопределенный и беспредметный страх или как состояние,
вызываемое не наличием опасности, а отсутствием возможности ее избежать в том
случае, если она вдруг появится. Следует подчеркнуть, что различение состояний,
вызываемых определенной и неопределенной угрозой, оправдано даже на уровне
процессов, регулирующих поведение животных. Существует очевидная биологическая
целесообразность в том, чтобы животное, лишившись привычной защиты, которую ему
обеспечивает нора, стадо или способность к полету, либо оказавшись на
неизвестной территории, относилось к миру с недоверием, даже если кругом ничто
особой опасности не предвещает. Отсюда следует, что тревога, влияющая на данное
отношение, не является беспредметной в буквальном смысле; ее предмет -
окружающий мир или, скорее, некоторая его часть: открытое поле, лес и т. д.
Приспособительное
значение тревоги не было бы полным, если бы она, сигнализируя о неопределенной
опасности, вместе с тем не побуждала к активному поиску ее источников,
проявляющемуся в "сканировании" наличной ситуации, чтобы определить
угрожающий предмет.
На функцию
поиска и обнаружения источников угрозы указывает ряд авторов. При этом
справедливо отмечается, что тревога не только представляется как внутренняя
призма, преломляющая воздействие извне, но и как поиск скрытой опасности, где
тревога имеет подтверждение во внешних событиях, не только преломляя, но и
притягивая сигналы беды. Она "представляет собой активное состояние
целенаправленного поиска, ориентированного вовне", и "человек ищет
угрожающую ситуацию... Соприкосновение с опасностью разряжает дремлющее в
человеке беспокойство".
Механизм
развертывания этой функции прекрасно описан Ф. Достоевским в заключительных
главах "Идиота", где Мышкин не способен полностью забыть об угрозе,
исходящей от Рогожина. Предчувствие опасности, беды преследует Мышкина всюду,
оно характеризуется сильным беспокойством и тревогой, которая ищет выхода во
внешних проявлениях - в его метаниях по Петербургу. Не находя выхода из ситуации,
Мышкин бросается вперед - пусть под нож, пусть на смерть, но главное, что
важнее всего для него в данный момент, - за все разрешающей ясностью.
Возможно,
именно этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что в критических
ситуациях смертельной опасности, например во время войны, нередко наблюдается
исчезновение невротических проявлений.
Действие
тревоги часто распространяется далеко за рамки реальной ситуации, перенося
субъекта как в будущее, так и прошедшее время. Исходя из этого, можно увидеть
существование особой, частично неадекватной тенденции во влиянии тревоги,
навязывающей субъекту "свое" видение ситуации. Форма реализации
функции поиска и обнаружения может проявляться в этом случае в виде так
называемой "надситуативной активности". Субъект по собственной
инициативе выходит за рамки предложенного ему задания, сам организует процесс
постановки новых целей и способов их достижений, нередко вступая в противоречие
с ведущими целями и мотивами осуществляемой деятельности.
Отвлечение
внимания на поиск угрозы может влиять на характер осуществляемой деятельности.
Именно активно-поисковая направленность тревоги, характеризующаяся с
содержательной стороны фиксацией внимания на "стрессовых элементах"
среды, а с динамической - длительностью и устойчивостью, может быть положена в
основу "беспорядочного поведения" или дезорганизующего влияния
тревоги на деятельность, которое известно как характерная ее особенность.
Осуществляемое тревогой побуждение к поиску опасности имеет, по-видимому,
непосредственное отношение и к патопсихологическим нарушениям, при которых
наблюдаются постоянный поиск источника опасности и нахождение угрозы в других
людях (бред ущерба), в собственном теле (ипохондрия), в результате собственных
действий (психастения) и др. Это наиболее яркие примеры неадекватной фиксации
на мотиве поиска источника тревоги, обусловливающей неэффективность поведения.
Активность, проявляющаяся в поисковой деятельности навстречу угрожающему
объекту, есть путь уменьшения тревоги - условного преодоления опасности. К.
Гольдштейн отмечал, что "свобода здорового индивида означает фактически
то, что он может выбрать между альтернативами, добиться новых возможностей для
преодоления трудностей в окружающей среде".
Пассивная
позиция угрожающей ситуации часто подвергается деформации под влиянием
состояния тревоги, в то время как активная позиция уменьшает чувство опасности.
Так, в пассивной позиции действует, по выражению А. Кемпинского, "механизм
заколдованного круга", когда страх, появившийся в результате угрожающей
опасности, гиперболизирует эту угрозу, что в свою очередь увеличивает чувство
страха.
Следующей
важной функцией тревоги является, по нашему мнению, функция оценки сложившейся
ситуации. При этом первостепенное значение имеет то, какой субъективный смысл
ей придается. На эту особенность указывает Н. И. Наенко:
"...психологическая специфика состояния напряженности... зависит не от
внешних воздействий, хотя они и должны быть сильными для человека, но от
личностного смысла цели деятельности, оценки ситуации, в которой он
находится".
Процессы,
лежащие в основе анализа значимости ситуации и отношения к ней, имеют сложный
характер: они включают не только относительно простые перцептивные функции, но
и процессы памяти, способность к абстрактному мышлению, актуализацию прошлого
опыта человека, его умений и т. д. Оценка ситуации приводит к инициации
("запуску") приспособительных действий, защитных механизмов и других
форм адаптивной активности, имеющей своей целью устранение источника
потенциальной опасности.
Традиционно
выделяются три формы поведенческих реакций на опасную ситуацию: бегство,
агрессия, ступор. Каждая из них по-своему модифицирует направленность поведения
субъекта: бегство - через устранение самой возможности столкновения с
угрожающим объектом; агрессия - через уничтожение источника опасности; ступор -
через полное свертывание какой-либо активности.
Следует
подчеркнуть, что отрицательно окрашенные эмоциональные переживания тревоги
возникают тогда, когда индивид оценивает ситуацию как опасную и не располагает
готовыми и достаточно надежными, на его взгляд, способами ее разрешения.
Это позволяет
предположить, что не само по себе наличие угрозы или опасности вызывает
тревогу. Так, например, опытный спортсмен, специализирующийся на прыжках в
воду, выполняя их на тренировках, как правило, не испытывает тревоги, хотя
объективно это достаточно опасно. Это происходит потому, что как профессионал
он владеет арсеналом внутренних средств по технике выполнения упражнений,
позволяющих ему избежать опасности. Не испытывают тревоги люди, привыкшие к
работе в опасных условиях и хорошо овладевшие способами устранения угрозы
(например, водолазы).
Следует
отметить также, что тревога обычно ослабевает, когда человек оказывается перед
лицом опасности. Характер возникающих при этом эмоциональных переживаний будет
зависеть от оценки человеком собственных возможностей по преодолению возникших
затруднений: если он считает, что объект не слишком опасен, и способен
преодолеть данное препятствие, переживания тревоги исчезают. Если же опасность
воспринимается как достаточно серьезная, то возникает чувство страха или другие
отрицательно окрашенные эмоциональные состояния. Человек предпринимает при этом
либо активные действия (агрессия, бегство), либо у него развивается
пассивно-оборонительная реакция (ступор).
Таким
образом, на основании функционального подхода к изучению тревоги можно
определить это состояние как результат сложного процесса, включающего
когнитивные, аффективные и поведенческие реакции на уровне целостной личности.
Этот процесс развертывается в ситуации, субъективно оцениваемой как
потенциально опасная. Тревога ориентирована на поиск источника опасности и
оценку средств для ее преодоления. [9. c. 90]
Возникновение
состояния тревоги является как бы "запусковым моментом" для
дальнейшего развития процесса по его преодолению. Индивид, находящийся в
состоянии тревоги, сигнализирующей о возможной опасности, не знает характера
угрозы. Это незнание ситуации, невозможность локализации источника опасности
способствует появлению у человека внутреннего напряжения, предчувствия
несчастья и беды. Переживаемый эмоциональный дискомфорт направляет его на поиск
источника потенциальной опасности и контакт с ней; формируется активность,
нацеленная на возможность благополучного разрешения ситуации и снятие реальной
угрозы. При "приближении момента" появления объекта угрозы состояние
тревоги усиливается, причем в результате большого эмоционального напряжения "время
и пространство в этом периоде удлиняются".
При встрече
субъекта с угрожающим объектом возникает вопрос: опасен объект или нет? Ответ
на этот вопрос осуществляется мерой "совместимости" данного объекта с
оценками возможностей субъекта. Если в процессе анализа ситуация
интерпретируется субъектом как безопасная, то бывший сигнал угрозы или
опасности, вызвавший у индивида тревогу и беспокойство, утрачивает свою
сигнальную функцию и опасение устраняется. В том случае, когда субъект
оценивает ситуацию как действительно опасную и она в целом (или ее отдельные
элементы) в силу внутренних (личностных) причин становится значимой, из
имеющихся у субъекта возможных средств выбирается наиболее оптимальный вариант
выхода из опасной ситуации.
Если субъект
считает, что ситуация является препятствием для удовлетворения потребностей,
скорее всего возникает тенденция к гневу и нападению (агрессия). Если же
опасность в субъективном плане кажется большей по сравнению с имеющимися
средствами по ее преодолению, то преобладает тенденция к переживаниям страха и
выходу из опасной ситуации. Наконец, если агрессия и бегство субъективно
оцениваются как невозможные, возникают состояния подавленности, апатии,
депрессии, человек отказывается от действий (ступор).
Таким
образом, во всех описанных случаях происходит трансформация состояния тревоги в
другие эмоциональные состояния, имеющие отрицательную модальность: страх, ужас,
паника, апатия и др.
Следует
отметить, что в описанном ряду существуют и так называемые критические
ситуации. Критическая ситуация может быть определена как невозможная, т. е. в
такой ситуации субъект сталкивается с серьезными препятствиями в реализации
своих мотивов, стремлений, ценностей. Такую ситуацию нельзя разрешить через
предметно-практическую и познавательную деятельность. Выход из нее возможен
через "переживание" (по терминологии Ф. Е. Василюка), понимаемое как
особая форма внутренней деятельности по перестройке субъективного отношения к
происходящему благодаря переоценке личностных позиций, переосмыслению жизненных
целей и др. Это чрезвычайно сложная форма "внутренней работы",
которая может быть осуществлена только самим человеком, переживающим кризис.
Преодолевая
критические ситуации, субъект нередко обнаруживает у себя способность
"подняться" над уровнем требований конкретной ситуации: выйти за
пределы первичных отношений, поставить новые цели для решения исходной задачи,
т. е. действовать в форме надситуативной активности, необходимой для
преодоления внешних и внутренних "барьеров" деятельности. Так, Л. С.
Выготский, анализируя известную из истории философии ситуацию буриданова осла,
указывает, что человек в подобной ситуации попытался бы овладеть ею, прорывая
горизонт биологической стимуляции поведения. Он может выйти из затруднений,
вводя иную - надбиологическую - детерминацию поведения.
Способность
встать, в принципе, над любой ситуацией, восполнить ее, вписать в более широкий
контекст бытия и составляет существо деятельности как специфической формы
отношения к действительности. "Человек, конечно, не может просто упразднить
причинные законы природы, он, конечно, не может сделать так, чтобы подброшенный
камень не падал; но зато он может сам по собственной инициативе взять да
подбросить камень, когда это не входило в "программу" действующих без
него причин; он может со своей стороны вмешаться в ход событий". [7. c, 155]
Надситуативная
активность может выразиться в бескорыстном, немотивированном риске, когда
возможный выигрыш в случае удачи представляется проблематичным по сравнению с
последствием неудачи.
Другим
вариантом надситуативной активности может быть постановка субъектом
"сверхзадачи", для решения которой в "будущем" ему
необходимо в "настоящем" последовательно решить несколько новых
задач, контекстуально не связанных с определенной ситуацией, приближая конечную
цель.
Аналогичная
по типу реализация возможности "выйти" за пределы конкретной
угрожающей ситуации в типичных стрессогенных условиях происходит в менее
драматической форме, чем преодоление критических ситуаций для личности в целом.
Она обычно осуществляется при успешном преодолении экстремальных ситуаций.
"Встать над ситуацией", переосмыслить ее значение, установить новую
иерархию последовательности решения поведенческих задач, способствующих
достижению общей цели, - эффективный путь снятия состояния тревоги и
формирования адекватных способов его преодоления.
Реализация
функционального подхода к изучению состояния тревоги позволяет сделать
следующие выводы:
·
Для развития
общей теории тревоги необходимо наряду с изучением тревоги как преходящего
состояния и личностного свойства специально выделять и анализировать функции
тревоги в рамках сложного личностно-когнитивного процесса по осмыслению и
оценке ситуации.
·
Функциональный
подход позволяет рассматривать состояние тревоги не как набор переживаний и
реакций, характеризующих данное состояние, а как субъективный фактор,
организующий деятельность личности в целом.
·
Последовательная
реализация функционального подхода предполагает проведение комплексного анализа
причин, функций и способов преодоления состояния тревоги, что позволяет выйти
на уровень создания конкретных приемов и методов оказания психологической
помощи человеку.
«Семантический
анализ источников тревоги» посвящен решению задачи по определению основных
детерминант и психологических механизмов развития тревоги и тревожности, как
причины дезадаптивного поведения. На основании функционального подхода нами
была выдвинута гипотеза о поисковой функции тревоги.[23. c. 49]
С этой целью
было проведено экспериментальное исследование, направленное на получение данных
у лиц с априорно различающимся уровнем тревожности.
Проявление
общих закономерностей в выполнении тестовых зданий у близких по уровню
тревожности групп испытуемых и их отсутствие у качественно различных явилось бы
косвенным подтверждением ее надежности в смысле повторяемости типичных
особенностей.
Содержательный
анализ наблюдаемых различий может служить базой для выделения информативных для
данной методики показателей, по которым определяется наличие или отсутствие
измеряемого свойства.
Для семантического
анализа источников тревоги отобраны 3 группы испытуемых двух корпоративных
уровней: управляющий персонал и подчиненный персонал.
Полученные
данные показали, что не обнаруживается сколько-нибудь существенных различий
между отдельными группами испытуемых.
При этом для
всех обследованных характерна тенденция к постепенному снижению общего числа
ошибок по мере повторения серии проб. Однако анализ особенностей реагирования
субъектов с разным уровнем тревоги на различные типы ошибок выявляет наличие
важных различий в индивидуальной стратегии реагирования, особенно по отношению
к ошибкам, отрицательно подкрепляемых звуком (Ош оп).
2.2 Начало анализа, различия
испытуемых групп в динамике
Начиная с
VII-IX проб эксперимента у 4 из 10 групп испытуемых количество ошибок,
отрицательно подкрепляемых звуком (Ош оп) продолжает уменьшаться по
мере накопления опыта поведения в эксперименте. У представителей других групп
испытуемых, обладающих повышенным уровнем тревоги, количество ошибок указанного
типа начинает увеличиваться.
При этом
внутри выделенных испытуемых групп различия в динамике Ош оп
статистически не значимы.
Более точно
обнаруженные нами различия можно проследить рассмотрев характер значения
коэффициента Кизб на протяжении трех частей эксперимента.
Для
упомянутых выше двух классов испытуемых кривые динамики Кизб
различаются изменением направления в ходе эксперимента.
У первой
группы испытуемых наблюдается снижение Киз6 , у испытуемых второй
группы с тревожными расстройствами - возрастание. У подчиненного пеоснала с
астеническим синдромом и общими страхами отмечается тенденция к возрастнанию Кизб
Управляющий персонал, у которых в большинстве случаев отмечен стабильный
характер Киз6, составляют группу, стоящую ближе к норме.
Обнаруженные тенденции для ошибок, отрицательно подкрепляемых звуком,
статистически достоверны.
Таким образом,
первая группа испытуемых не показывает отклонений в частоте воспроизведения
ошибок обоего рода (Ош оп, Ош н). В целом процесс их
научения характеризуется устранением этого типа ошибок.
Иначе обстоит
дело у испытуемых с тревожными нарушениями: уже во второй части эксперимента
большую значимость приобретают ошибки, отрицательно подкрепляемые звуком (Ош
оп). Более детальный анализ показывает, что это не служит стимулом для их
активного преодоления, а напротив, приобретает форму навязчивого
воспроизведения неправильных действий.
Рис.1 Изменение динамики
обучаемости у испытуемых разных групп
Полученные
данные подтверждают исходную гипотезу, что активность, определяющая
побудительную направленность тревоги, характеризуется неадекватной фиксацией
внимания на элементах среды, воспринимаемых как угрожающей. Следовательно,
разнонаправленная динамика числа отрицательно подкрепляемых ошибок жестко
связана с различным уровнем тревоги. Эти данные показывают также содержательную
валидность предлагаемой экспериментальной процедуры. Валидность нашей процедуры
подтверждается так же и тем, что величина Кизб для II части
эксперимента, являющаяся индивидуальной мерой характера ошибочных ответов, в
которой формируется индивидуальная стратегия, положительно коррелирует с
показателями традиционных методик оценки уровня тревоги с результатами тестов
CMAS и MAS (r от 0.57 до 0.75) для разных групп испытуемых. [4. c. 82]
Для более
строгой статистической проверки качественных результатов сравнительного анализа
была проведена статистическая обработка межгрупповых данных с помощью
дисперсионного анализа.
С помощью
процедур дисперсионного анализа для выборок была проведена проверка целого ряда
гипотез:
а) о влиянии
фактора группы и фактора этапа эксперимента на величину Кизб. -
различия значимы (А - р < 0.01; В - р < 0.05; А х В - р < 0.01).
б) о
зависимости величины Кизб от групповых особенностей на определенных
этапах эксперимента - различия значимы для КизбII - р < 0.05.
в) о сходстве
динамики Кизб в течение эксперимента у групп, близких по априорно
выделяемому уровню тревожности - различия не значимы.
г) о различии
динамики Кизб в течение эксперимента между уровнями испытуемых с
априорно повышенным и нормальным уровнем тревожности -различия значимы (А - р
< 0.001; В - р < 0.05).
Таким
образом, экспериментальные материалы в целом подтверждают исходную
теоретическую гипотезу о связи между способностью испытывать тревогу и
направленностью внимания на поиск угрозы, влияющей на осуществляемую в данный
момент деятельность.[10. c.
163]
2.3 Результаты анализа
Группа
испытуемых с априорно нормальным уровнем тревоги, научилась избегать
отрицательно подкрепляемых звуком ошибок с той же быстротой, что и нейтральных.
В группе с повышенным уровнем тревожности отрицательно подкрепляемые звуком
ошибки занимают особое место. С середины экспериментального сеанса наблюдается
стойкая тенденция к «застреванию» на ошибках этого рода, их повторному
воспроизведению. Это приводит к затруднению выполнения основной задачи -
заучиванию последовательности правильных ответов, так как число регулярно
повторяемых ошибок, подкрепляемых звуком, неуклонно растет. Следует отметить,
что такая субъективная фиксация не затрагивает нейтральных ошибок, число
которых, также как и у испытуемых с нормальным уровнем тревоги, постепенно
уменьшается.
Объяснением
этого феномена может служить трансформация мотивационной структуры выполняемой
в данный момент деятельности. У групп испытуемых с повышенным уровнем
тревожности в процессе эксперимента заданный в инструкции мотив деятельности -
найти" и запомнить правильную последовательность ответов - отходит как бы
на второй план.
Регулярно
поступающая стимуляция, субъективно воспринимаемая ими как потенциальный
источник угрозы - совершение ошибки, отрицательно подкрепляемой звуком -
формирует у них направленность на поиск и фиксацию тех элементов, которые ее
вызывают.
В результате
реально действующим (хотя возможно и неосознанным) мотивом становится выявление
отрицательно подкрепляемых элементов ситуации. Соответственно, меняется и
характер деятельности - она превращается в поисковую активность факторов
потенциальной угрозы, что приводит к «неупорядоченному поведению» и
дезорганизующему влиянию тревоги на деятельность.
Субъект
находит выражение в навязчивой тенденции контролировать всю ситуацию и в
направленности внимания на выделение тех «болевых точек» окружения, которые
могут нести опасность, порождают напряженность. Проявляющаяся в поисковой деятельности
активность навстречу угрожающему объекту является для лиц с повышенным уровнем
тревоги путем снижения последней, так сказать, символического преодоления
опасности и, как следствие, - психологической регуляции напряженной ситуации.
Фиксация тревоги увеличивает для субъекта структурированность ситуации и
создает возможность ограничительного или компенсационного поведения и
сопровождается созданием системы правил, выполнение которых способствует
редукции напряжения и создает ощущение устранения потенциальной угрозы.
В
психологической литературе имеется описание ряда фиксированных форм поведения,
к которым относится и ригидность.[18. c. 115]
Анализируя
эту проблему, Фрейд (1927) подчеркивал, что особенно ярко и полно это явление
выражено у невротика, который целиком отдается навязчивому повторению.
Невротическая личность (в отличие от нормальной) не может отказаться от такой
формы защиты, даже в тех ситуациях, где она становится явно излишней и
неадекватной.
Golstein
(1943) определяет ригидность как «неадекватную скованность поведения»; Verner
(1946) - как «недостаточную вариабильность реакций»; А. Лачинс и Е. Лачинс
(1959) указывают на постоянную тягу к установочному, привычному способу
решения, даже если он не приводит к успеху. Однако более полное определение
приводится Н. English и А. English, которые указывают на «привязанность к
ставшему неадекватным способу действия и восприятию или неспособность изменить
действие или отношение, когда требуют объективные условия».
Mowrer (1948)
назвал этот момент «невротическим парадоксом», где невротик упорствуя в своем
поведении, несмотря на его разрушающее действие становится жертвой своей
собственной ригидности. В основе данного преобразования лежит особый
психологический механизм -развитие ригидной формы тревоги, приводящий к
изменению адекватного действия в сторону фиксированного «слияния» или
«сращивания» цели деятельности и средств ее достижения, в следствие чего,
дифференциация последних со стороны субъекта может быть нарушена в
экстремальных или стрессовых ситуациях.
Необходимо
отметить, что связывание тревоги с конкретными стрессовыми элементами за счет
механизма фиксации и возможность предотвращения их воздействия путем
ограничительного поведения не бывает достаточно полным, что способствует
сохранению того или иного уровня неопределенной тревоги. При этом,
сохраняющаяся тенденция к фиксации тревоги обусловливает расширение круга
ситуаций, с которым тревога связывается, ведет к дополнению и усложнению
системы правил, определяющих разработку поведенческих стратегий.
2.4 Выводы семантического анализа
источников тревоги
В качестве
итога формулируются основные выводы работы:
1. Феномен тревоги, с позиции
функционального подхода, можно определить как временное психическое состояние,
возникающее в ситуациях неопределенной опасности и не только предупреждающее
индивида о возможной опасности, но и выступающее активным поведенческим
фактором, побуждая его к поиску, конкретизации и оценке этой опасности.
2. Остаточные явления перенесенных напряжений
и тревог могут проявляться уработника в форме неотреагированных аффективных
переживаний, накопления негативного эмоционального опыта, ригидной формы
тревоги, которые становятся предпосылками личностной тревожности.
3.Выделенные нами группы работников с
тревожными нарушениями объединены общей этиологией, но различающиеся
особенностями этих причинных факторов и механизмами развития. При этом общий
анализ тревожных нарушений показывает, что их необходимо рассматривать с учетом
всей совокупности условий, обусловленных системой отношений с окружением,
которое способствует травматизированию. Таким образом, полученные нами
эмпирические данные подтверждают теоретический вывод о том, что состояние
тревоги, и в первую очередь ригидные ее формы, выступают в виде
симптомокомплексов, структуры и параметры которых различны у работников
различныхя
4. Функциональный анализ позволяет
изучить феноменологию аффективных и поведенческих расстройств, рассматривать
тревогу во взаимосвязи личностных особенностей и особенностей поведения, а
также раскрыть психологические механизмы действия тревоги. В теоретическом
плане функциональный анализ дает возможность выделить приспособительные функции
тревоги.
Одна из
базовых функций тревоги заключается в предвосхищении того или иного вида
опасности и сигнализации об этом индивиду. Информируя о неопределенной
опасности, тревога побуждает к активному исследованию окружающей
действительности с установкой определить угрожающий предмет.
5. Исследование, предложенной нами
функциональной модели развития тревоги, позволило выделить в функциональной
структуре тревоги: ориентацию на поиск угрозы, характеризующуюся с
содержательной стороны фиксацией сознания на субъективно значимых
"стрессовых элементах" ситуации, которые становятся причинами дезорганизации
деятельности и дезадаптивного поведения.
Фиксация на
субъективно значимых раздражителях является психологическим механизмом
трансформации выполняемой в данный момент деятельности.
6. Следствием фиксации на субъективно
значимых элементах ситуации является накопление опыта негативных переживаний,
приводящих к ригидным формам тревоги, что находит свое выражение в навязчивой
тенденции направленности внимания на элементах ситуации, которые субъективно
могут нести опасность. Такое накопление отрицательного опыта переживания не
всегда приводит к адекватному отражению действительности, в результате чего,
индивид вырабатывает стратегии поведения, которые, однако, представляются ему
целесообразными или, во всяком случае, обеспечивающими субъективную редукцию
тревоги.
7. Накопление отрицательных аффективных
переживаний формирует симптомокомплекс ригидной формы тревоги, который приводит
к развитию индивидуальных качеств тревожности, проявляющихся в разной степени
устойчивости индивида к затрудняющим деятельность условиям.
8. Детальное изучение феноменологии и
механизмов тревожных нарушений, в контексте функционального подхода, стало
возможным с помощью разработанной нами методики "Поиск", которая
построена на выполнении заданий на запоминание в условиях отвлекающих факторов.
Эта методика является достаточно надежным диагностическим средством,
позволяющим определить возникновение и развитие тревоги, и установить ее место
и роль в аффективных и поведенческих нарушениях.
9. Эмпирические исследования показали
полезность такого критического параметра различения выполнения методики
"Поиск" лицами с высокой и нормальной тревожностью как динамика
количества ошибок, отрицательно подкрепляемых звуком (Ош оп).[6. c. 163]
Итак, цель
работы выполнена, мы рассмотрели семантический анализ источников тревоги в
теоретическом аспекте и на примере ООО «Cпектр».
Теоретически,
как подчеркивают многие авторы, разница между тревогой и страхом проста: страх
- это реакция на конкретно существующую угрозу; тревога - это состояние
неприятного предчувствия без видимой на то причины (причина существует только в
сознании индивида). В практике - исследователи сталкиваются с большими
трудностями при их дифференциации.[19. c. 8]
1. Под
феноменом тревоги понимается психическое состояние, возникающее в ситуациях
неопределенной опасности и функционально предупреждающее субъекта о возможной
опасности; тревога выступает как фактор, который побуждает индивида к поиску и
конкретизации этой опасности, к исследованию окружающей действительности с
установкой определить угрожающий предмет.
2. Для
разработки общей теории тревоги необходимо, наряду с изучением тревоги как
временного состояния и личностного свойства, рассматривать функции тревоги:
сигнала, поиска и оценки опасности, включенные в сложный личностно-когнитивный
процесс.
Ведущим
компонентом в функциональной структуре тревоги является поиск и фиксация
потенциальной угрозы, способствующие возникновению дезадаптивного поведения и
дезорганизации деятельности. Таким образом, принятый нами функциональный подход
позволяет рассматривать тревогу не только как ряд проявлений, но и как активно
действующий фактор.
3. Остаточные
явления тревог, перенесенных в детстве, оставляют так называемый
"психологический рубец", имеющий значение для дальнейшего
формирования способов реагирования при последующих психогенных воздействиях;
эти остаточные явления представляют собой неотреагированные переживания в форме
аффективного напряжения и накопления отрицательного эмоционального опыта.
4. Тревожные
расстройства, наблюдаемые у детей и подростков, не вписываются ни в одну из
категорий, пригодных для описания нарушений отмечаемых у взрослых, и
обусловлены особой системой отношений с окружением, так как психогенную
травму нельзя оценивать изолированно, а лишь с учетом всей совокупности
условий, которые способствуют травматизированию.
Аккумулирование
отрицательного эмоционального опыта становится предпосылкой развития ригидной
формы тревоги, существующей в виде симптомокомплекса. Развитие личностной
тревожности у детей и подростков с аффективными и поведенческими нарушениями
определяется симптомокомплексом ригидной формы тревоги.
5. Ригидная
форма тревоги находит выражение в навязчивой тенденции направленности внимания
на те элементы ситуации, которые субъективно могут нести опасность, порождают
напряженность. Последнее не всегда приводит к адекватному отражению
действительности и, как следствие, побуждает индивида к разработке такой
стратегии поведения, которая представляется ему целесообразной или во всяком
случае, обеспечивающей субъективную редукцию тревоги.
Параметры
этой стратегии позволяют оценить показатели индивидуального уровня тревожности,
основанные на анализе динамики обучения и эффективности избегания отрицательно
подкрепляемых ошибок.[18. c. 82]
1. Александер Ф. Психосоматическая медицина.- М.: Геррус,
2006.-350с.
2. Апресян Ю. Д. Типы информации для
поверхностно-семантического компонента модели «Смысл <=>Текст» //
Избранные труды. М., 2005. 365с.
3. Астапов В.М. Методика
"Поиск" для диагностики тревожности // Практикум по психодиагностике:
психологические методики. - Изд-во МГУ, 2009. 544с.
4. Астапов В.М. Опыт разработки
опросника для определения тревожности // Основные пути повышения качества
специалистов для народного хозяйства - Брянск, 2004. ,335с.
5. Астапов В.М. Профессиональные страхи учителей // Народное
образование, № 1, 2006. 291с.
6. Астапов В.М. Регулятивные функции
тревоги в целесообразной деятельности человека - Киев, 2006. 565с.
7. Астапов В.М. Регулятивные функции
тревоги // Актуальные вопросы реабилитации лиц летного и диспетчерского состава
- Кировоград, 207. 245с.
8. Астапов В.М. Функциональный подход при изучении состояния
тревоги // Психологический журнал, № 5, 2004. - С. 111-117.
9. Баевский Р.М. Прогнозирование
состояний на грани нормы и патологии.- М.: «Медицина», 2008- 270с.
10. Березин Ф.Б. Психическая и
психофизическая адаптация человека.- Л.Наука, 2008.- 269с.
11. Блинов Н.Н., Хомяков И.П.,
Шиповников Н.Б. Об отношении онкологических больных к своему диагнозу //
Вопросы онкологии.-2006.- №8.- 2006с.
12. Бройтигам В., Кристиан П., Рад М.
Психосоматическая медицина. Краткий учебник.- М.: ГЭОТАР Медицина, 2009.- 376
с.
13. Василюк Ф.Е Жизненный мир и
кризис: типологический анализ критических ситуаций. //Психологический
журнал,2005, №3- 349с.
14. Введение в психологию./ Под ред.
Петровского А.В.- М.: «Академия», 2005 – 496с.
15. Вилюнас В.К. Основные проблемы
психологической теории эмоций. //Психология эмоций. Тексты./ Под ред.
К.В.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер.- М.:Изд-во Московского ун-та, 2006. 327с.
16. Вундт В. Психология душевных
волнений / Под.ред. К.В.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер.- М.: Изд-во Московского
ун-та, 2006. 3255с.
17. Гнездилов А.В. Психология и
психотерапия потерь.- СПб: Речь, 2004. 162с.
18. Джемс У. Что такое эмоция? / Под.
Ред. К.В.Вилюнаса, Ю.Б. Гиппенрейтер.- М.: Изд-во Московского ун-та, 2005.
347с.
19. Клапаред Чувства и эмоции./ Под
ред К.В.Вилюнаса, ЮБ. Гиппенрейтер. .- М.: Изд-во Московского ун-та, 2005.
127с.
20. Коблер-Росс. О смерти и
умирании.- Киев: София, 2005-320с.
21. Коган Б.М. Стресс и адаптация.-
М.: «Знание», 2008-64с.
22. Краткий психологический словарь /
Под ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского- 2-е изд.- Ростов н/Д.: Феникс, 2008.-
568с.
23. Лазарус Р. Теория тресса и
психофизиологические исследования //Эмоциональны й стресс/ Под ред. Л.Леви.:
Медицина, 2007.- 328с. 208с.
24. Лакосина Н.Д., Ушаков Г.К.
Медицинская психология.- 2-е изд.,-М.: Медицина, 2004.- 272с.
25. Любан-Плоцца Б., Пельдингер В.,
Крегер Ф. Психосоматический больной на приеме у врача.- СПб.: НИПИ им.
В.М.Бехтерева, 2004.- 245 с.
26. Марычев А.А. О возможностях
реабилитации онкологических больных после радикального лечения М.:2008. 451с.
27. Мэй Р. Краткое изложение и синтез
теорий тревожности //Тревога и тревожность: Хрестоматия/ сост. Астапов В.М.-
СПб.: Питер, 2004.-256с.
28. Наенко Н.И. Психическая
напряженность.- М.: Изд. Московского университета, 2006.- 112с.
29. Немчин Т.А. Состояния
нервно-психического напряжения.- Л.: Изд.ЛГУ, 2008.- 168 с.
30. Применение интегративного теста
тревожности (ИТТ): Методические рекомендации.- СПб.: Изд. Психоневрологического
института им.В.М.Бехтерева, 2004.- 169с.
31. Русина Н.А. Эмоции и стресс при
онкологических заболеваниях // Мир психологии. Научно –методический журнал.-
2004.- №4.- 212с.
32. Селье Г. Очерки об адаптационном
синдроме.- М.-: Медгиз, 2006-254 с.
33. Сидоренко Е.В. Методы
математической обработки в психологии.- СПб.: Речь, 2004.- 350с.
34. Собчик Л.Н. Модифицированный
восьмицветовой тест Люшера: МИВ- метод цветовых выборов.- СПб.: Речь, 2004.-
112с.
35. Спилбергер Е. Концептуальные и
методологические проблемы исследования тревоги // Стресс и тревога в спорте/
сост. Ханин Ю.- М.- :Физкультура и спорт, 2008.265с.
36. Судаков К.В. Системные механизмы
эмоционального стресса.- М.: Медицина, 2008.- 232с.
|
