Теоретические подходы к объяснению различий в психике, связанные с половой принадлежностью

Теоретические подходы к объяснению различий в психике, связанные с половой принадлежностью

Министерство образования и науки Украины

Севастопольский городской гуманитарный университет

Кафедра психологии

ТЕОРИТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ОБЪЯСНЕНИЮ

РАЗЛИЧИЙ В ПСИХИКЕ, СВЯЗАННЫХ С ПОЛОВОЙ

 ПРИНАДЛЕЖНОСТЬЮ

Курсовая работа студентки

Группы  П-21

Специальности «Психология»

Юрхановой Катерины Юрьевны

Научный руководитель:

Кондрашихина Оксана Александровна

Севастополь – 2005

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………..3

ГЛАВА I. ТЕОРИИ И КОНЦЕПЦИИ, ОБЪЯСНЯЮЩИЕ РАЗЛИЧИЯ В ПСИХИКЕ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ…………………………………………..5

ГЛАВА II. ПОДХОДЫ К ОБЪЯСНЕНИЮ РАЗЛИЧИЙ В  ПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ У МУЖЧИН И ЖЕНЩИН

         2.1. Психометрические исследования половых различий в познавательных      способностях………………………………………………………………………..22

         2.2. Значение биологических факторов в дифференциации познавательных способностей мужчин и женщин……………………………………….…………29

         2.3. Социально-психологические факторы в развитии познавательных способностей…………………………………………………………….………….34

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………………..38

ЛИТЕРАТУРА………………………………………………………………..…….39

ВВЕДЕНИЕ

"мужчины"   и   "женщины"    с    безнадежным   постоянством противопоставляются  друг другу,  подобно белым  и  красным  шарам,  которые лишены всяких различий  между собою в пределах одного цвета!

                                       Отто Вайнингер

           В повседневной жизни мы постоянно сталкиваемся с различиями между полами, которые представлены стереотипами мужественности и женственности. Проблеме половой стереотипизации посвящено ряд исследований и публикаций. Первые исследования гендерных стереотипов были связаны с попытками вычленить типичные различия, относящиеся к представлениям женщин и мужчин друг о друге и о себе. С 60-х гг. большую популярность приобретают исследования стереотипных представлений о способностях мужчин и женщин, их компетентности в различных сферах деятельности и причинах их профессиональных успехов.

          Традиционно социальная значимость женщин сводится к семейным ролям, а ориентация женщины на профессиональную деятельность оценивается многими как неженственная или антисемейная. Работа может быть для женщины только "занятостью", но не профессией, а тем более карьерой. В то же время мужская и профессиональные роли представлены как тождественные. Типично мужской образ - это образ активного, независимого, ориентированного на достижения человека.

        Влиятельными остаются и традиционные взгляды на отношения мужчин и женщин как иерархические, где выделяются преимущества мужчин, тогда как женская роль выглядит второстепенной.

         Треть опрошенных россиян (33%) считают, что разделение профессий на "женские" и "мужские" предопределено природой – иначе говоря, и у мужчин, и у женщин есть свое естественное предназначение, анатомией и биологией заданные склонности и способности. Половина опрошенных (51%) склонны думать, что такая дифференциация профессий предопределена устройством общества[13].
        Известно,   что   гендерное   неравенство   выражается,   помимо    прочего,  в разделении   профессий   на   "женские"   и   "мужские",   причем   профессии, связанные   с   более   высоким   социальным   статусом   и   более   высокими доходами, как правило, "закреплены" за мужчинами.
      Изучением различий в психике у мужчин и женщин занимались Фрейд, Вайнингер, Йорсард, Гамильтон, Сандра Бэм, Цукерман, Айзенк, Геодокян, Элис Игли, Фейнгольдом, Ненси Ходоров и др.

      Существует множество теорий, объясняющих различия в психике, связанные с половой принадлежностью, но многие теории противоречат друг другу.

      Итак, целью данной работы  является исследование теоретических подходов  и концепций, объясняющих  различия в психике и способностях мужчин и женщин.

ГЛАВА I. ТЕОРИИ И КОНЦЕПЦИИ, ОБЪЯСНЯЮЩИЕ РАЗЛИЧИЯ В ПСИХИКЕ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

      Теории и концепции гендерной психологии можно разделить на 6 категорий в за­висимости от того, в каком ее разделе они появились и какую проблему объясня­ют. Это теории и концепции[2]:

1)           гендерных различий;           

2)     гендерной социализации;   

3)     психологии женщины; 

4)     психологии мужчины;

5) психологии гендерных отношений;     

6) гендерной психологии лидерства.

  Правда, иногда ту или иную концепцию трудно отнести к какому-либо опреде­ленному разделу. К примеру, некоторые концепции объясняют и гендерную со­циализацию, и гендерные различия.

  Существуют также частные концепции, которые объясняют эксперименталь­ные факты в узком диапазоне (к примеру, половые различия по болевым ощуще­ниям или отсутствие мотивации достижений у женщин). Большинство из них касает­ся различий между полами, что не удивительно — именно этот раздел гендерной психологии наиболее развит.

        Теории гендерной социализации

        Разработка представления о гендерной идентичности женщин и о нарциссизме принадлежит 3. Фрейду. В своей работе «Женственность» (название; которое можно считать символичным) он изобразил женщин завидующими мужской ана­томии (имеющими так называемый комплекс кастрации). Они также должны бы­ли быть пассивными, зависимыми, подчиненными, склонными к мазохизму — именно этот набор, по мнению Фрейда, являлся «фемининным». Мужчины изо­бражались иначе: активными, стремящимися к власти и к контролю над миром, склонными к садизму. Всякое отклонение от этих эталонов считалось проявлени­ем нездоровой гендерной идентичности. В частности, стремление женщин к вла­сти (характеристика, которая должна быть у мужчины) называлось фаллическим [9].

   Вообще считается, что здоровая гендерная идентичность может сформировать­ся лишь под влиянием мужчин: а) отцов — для обоих полов; б) мужей — для жен­щин.

Идеи Фрейда получили свое дальнейшее развитие в современной психоаналитической теории и практике (X. Когут, О. Кернберг).

С позиций психоанализа рассматривает проявление феномена нарциссизма у мужчин и женщин — лидеров норвежский психотерапевт Я. Йорстад. Он разделяет явления нормального нарциссизма, отражающего универсальную потребность человека в любви и поддержке, и патологического. Признаками последнего являются явно выраженные эгоцентризм, тревога (малейшая фрустрационная си­туация вызывает гнев), проективная тенденция (неспособность признавать свои слабости и ошибки — всегда виноваты другие), а также недостаток эмпатии и на­личие фантазии грандиозности (что проявляется в форме высокомерия, доминантности и в обесценивании других людей).

Патологический нарциссизм формируется из-за нарушения условий развития. У мальчиков это происходит, если они являются предметом поклонения своих матерей; воспитываются в семье, где нет мужчины (отца или отчима), или, если он есть, то отвергает ребенка. У девочек — если отец не любит дочь, не предоставляет ей свободы, а мать не заботится о ней и не защищает ее.

По данным Йорстада, многие лидеры организаций демонстрируют признаки нарциссической тревоги. При этом мужчины более склонны к нарциссической грандиозности (причины этого автор видит как в их анатомии, более «заметной» по сравнению с женщинами, так и в стремлении чрезмерно преувеличивать свой достиженческий имидж, поощряемый западной культурой), у женщин же проявляются пассивные формы нарциссической тревоги: неуверенность в себе, сомне­ния при принятии решений, отсутствие толерантности к критике сверху и снизу, поэтому они предпочитают быть в тени и часто отказываются от роли лидера — еще до назначения или спустя некоторое время после него, даже если обладают лидерскими качествами, либо стремятся приуменьшить свою женственность, подражая мужчинам-лидерам (роль Эхо). При наличии патологического нарциссизма мужчины и женщины прибегают к различным формам защиты. У мужчин это вы­работка нечувствительности к реальным и потенциальным источникам травм — каменное лицо и твердый голос, у женщин — окружение себя похожими сотруд­никами, которые помогают выполнять лидерскую роль.

В рамках когнитивизма известны 3 концепции:

1)     «информационной обработки человека» Д. Гамильтона;

2)     «теория схемы» С. Тейлора и Дж. Крокера

     3) теория гендерной схемы С. Бэм. Все они перекликаются друг с другом. Человек стремится упорядочить свое знание об окружающем мире и прибегает при этом к схемам. При обработке социальной информации используется три типа схем: личностные, ситуационные и ролевые. Последние могут быть связаны с полом (гендерная роль) или с должностью, позицией в группе (к примеру, лидерская роль). Схема позволяет быстро опознать социальный стимул и предсказать его поведение. Так рождаются стерео­типы о том, как должны вести себя мужчины и женщины (гендерные стереотипы). Мальчики и девочки растут в мире, где очень важны категории «мужское» и «жен­ское». Из всей окружающей информации мальчики выбирают то, что относится к «мужскому», а девочки — к «женскому», т. е. пользуются гендерными схемами. В итоге они усваивают стереотипные формы поведения для мужчин и женщин. Встречаются ситуации, когда индивид ведет себя «не по схеме» (т. е. отклоня­ется от гендерного стереотипа), но такие случаи неприятны, и человек стремится устранить рассогласование между прогнозируемым по стереотипу и реальным по­ведением другого человека. Делает он это с помощью следующих приемов:

1) каузальная атрибуция (к примеру, достижение успеха объясняется удачей, а не способностями);

2) игнорирование рассогласования (оно просто не замечается);

3)ролевое выравнивание (поведение индивида подгоняют к ролевому стереоти­пу, к примеру, интерпретируя его поступки по-своему);

4) навешивание девиантного ярлыка (к примеру, женщину, делающую карьеру, называют «синим чулком», мягкого женатого мужчину — «подкаблучником»);

5) вытеснение из группы (женщинам-менеджерам, к примеру, дают меньше информации, слишком короткие сроки для выполнения задания; мужчин не приглашают вылить пива, на футбол).

Гендерная схема более ярко проявляется при встрече незнакомых людей — в лабораторных условиях.

Теория гендерной схемы Сандры Бэм пытается совместить когнитивизм с теорией социального научения. Ее основные положения заключаются в следующем. «Гендерная схема» — это когнитивная структура, сеть ассоциаций, которая организует восприятие индивида и руководит им. Дети кодируют и организуют информацию, в том числе и информацию о себе, по дихотомической схеме «маскулинность-фемининность». Сюда включаются данные об анатомии мужчин и жен­щин, их участии в рождении детей, их профессиях и разделении занятий (в том числе и по дому), их личностных характеристиках и поведении. Эта дихотомия «мужское-женское» — самая важная из всех классификаций людей, которые существуют в человеческом обществе. Усвоив, что означает эта дихотомия, ребенок сортирует всю информацию по двум категориям. Следующий шаг — ребенок делает обобщение: какие атрибуты составляют «женское», а какие — «мужское». Формируется соответствующий гендерный стереотип — что могут делать и как себя вести мальчики и что и как — девочки. Тот, кто ведет себя согласно стереотипу, обладает гендерной типично­стью — типичный мальчик или типичная девочка.

    Теории гендерных различий

        Все концепции, объясняющие различия между полами, можно разделить на две большие категории: биологические и социальные.

Биологический подход исходит из того, что различия между мужчинами и женщинами объясняются генетическими и гормональными факторами, строением мозга, врожденными особенностями конституции, темперамента и т. п. Были проведены исследования:

1) близнецов — по изучению наследственных черт;        

2) связанные с гормонально-химическими и физиологическими переменными (X. Айзенк, М. Цукерман и др.). В частности, Цукерман предположил, что гендерные различия по доминантности и агрессивности могут быть связаны с по­ловыми гормонами. Так же пытались объяснить и различия по зрительнопространственным способностям;

3) С. Нолей-Хоекзема связывала половые различия в хромосомах со склонностью женщин к депрессии, тревожности и нейротизму.

      Эволюционную концепцию дифференциации полов В. А. Геодакяна можно отнести к этому же подходу. Мужской пол играет главную роль в измене­нии, а женский — в сохранении популяции: мужской пол — это глина, из которой природа лепит образцы, а то, что проверено, становится мрамором — женским по­лом. В онтогенезе также имеются различия. Здесь уже более изменчивым, пла­стичным является женский пол, мужской же более ригиден. Половые различия связаны с различной степенью генетической обусловленности признаков у мужчин и женщин. Эта концепция была подтверждена экспериментами на животных, проведенными В. К. Федоровой, Ю. Г. Трошихиной и В. П. Багруновым (1981). Она может объяснить и многие половые различия в сенсомоторных и интеллекту­альных функциях. Но реакция специалистов по гендерной психологии на эту кон­цепцию неоднозначна. И. С. Клецина, к примеру, считает, что неправомерно прямо переносить эволюционно-генетические закономерности полового димор­физма на человеческую психологию и поведение, поскольку психика человека не развивается по законам биологической эволюции, а человек сам создает себе сре­ду развития [6]. Однако, несмотря на критику, концепция В. А. Геодакяна по-прежне­му одна из самых популярных в отечественной психологии.

Социокультурный подход предполагает, что различия между полами формируются обществом.

Одна из наиболее известных в этом подходе — теория социальных ролей Элис Игли. Чтобы быть принятыми обществом, мужчины и женщины должны вести себя конгруэнтно своей гендерной роли, т. е. совокупности стереотипных ожиданий, кото­рые общество предъявляет данному индивиду как представителю определенного пола. Одни личностные черты и характеристики поведения являются приемле­мыми для мужчин, другие — для женщин. Эта теория очень популярна.

Согласно модели артефакта, разрабатываемой А. Фейнгольдом, гендерные сте­реотипы заставляют индивида рассматривать свои личностные характеристики как более или менее социально желательные и стремиться в самоотчетах (на которых построено большинство личностных шкал) отразить свою личность благоприятным образом. Поэтому результаты лишь подтверждают стереотипы. Мо­дель считает артефактом лишь данные, полученные по личностным шкалам, а не поведенческие показатели, хотя и последние не свободны от влияния гендерных стереотипов.

Американские психологи Сюзанна Кросс и Лаура Мэдсон использовали идею Ш. Маркуса и С. Китаямы о «взаимозависимой» и «независимой»              я-концепциях у индивидов восточной и западной культуры. На основе этой идеи они создали модель, объясняющую гендерные различия в социальном поведении. По мнению ав­торов, для американских женщин в целом характерна связь с другими людьми, т. е. «взаимозависимая», а для мужчин — «независимая» я-концепции. Формиро­вание первой происходит в тесной взаимосвязи с представлением о близких лю­дях, и их цели и потребности так же важны, как и собственные.

В независимой я-концепции главным принципом является автономия, отделение от других, а взаимоотношения с другими людьми служат лишь средством к достижению индивидуалистических целей. Чтобы достичь этой автономии и не­зависимости, мужчины стремятся получить власть над другими.

Р. Баумейстер и К. Соммер, в целом принимая эту модель, уточняют ее; мужчины и женщины являются одинаково социальными существами, но эта социаль­ность у них разная. У женщин она диадическая (они вовлечены в небольшое число тесных, близких взаимоотношений), а у мужчин — родоплеменная (они ориенти­рованы и вовлечены в более многочисленные социальные связи). Данные авторы приводят следующие проявления указанной ориентации у мужчин: 1) недостаток интимности, которую успешно реализуют в своих отношениях женщины, мужчи­ны компенсируют стремлением подчеркивать свой статус и власть; 2) получение власти для мужчин означает одновременно и расширение сексуальных контактов, а для женщин — нет: власть не увеличивает их сексуальную привлекательность; 3) мужские сексуальные желания являются более разнообразными, чем жен­ские, т. е. также ориентированы на более широкую, чем у женщин, социальную общность.

Концепция андрогинии Сандры Бэм и Джудит Спенс, речь о которой шла выше, объясняет как наличие, так и отсутствие различий между полами. Д. Спенс и коллеги рассматривали андрогинность по показателям высокой маскулинности и высокой фемининности, а С. Бэм представила ее как баланс между этими двумя категориями. Существование индивидов с гендернотипичными чертами (маску­линных мужчин и фемининных женщин) не исключает возможности совмещения этих черт в одном типе — андрогинном, который рассматривается как выход для обоих полов; можно выбирать лучшее, что есть в качествах другого пола, и интег­рировать мужские и женские характеристики. Мы уже останавливались на том, что идея андрогинии перестала быть популярной, и Бэм отказалась от нее, предло­жив теорию гендерной схемы.

     Концепция токенизма, предложенная Розабет Кентер, постулирует, что на групповую динамику оказывает влияние пропорция представителей раз­личных культурных категорий в группе (в частности, по гендерной и расовой принадлежности). В асимметричной группе ее члены, составляющие большинство по какому-то из указанных признаков, были названы доминантами, а те, кто количественно лишь символически был представлен в группе, — токенами (символами). В качестве последних, например, выступают 2-3 негра в школе для белых. Токены из-за своей малочисленности более заметны, более стереотипно воспринимаются, их характеристики преувеличиваются по сравнению с доминантами. Женщины в мужском деловом мире выступают в роли токенов. Отсюда разное восприятие мужчин и женщин в организациях [2].

Розабет Кентер обнаружила 4 неформальных роли женщин-токенов:

1) «мать» — от нее ждут эмоциональной поддержки, а не деловой активности;

2) «соблазнительница» — здесь токен выступает лишь сексуальным объектом мужчины с высоким должностным статусом в организации, вызывая негодование у коллег-мужчин;

3) «игрушка, талисман» — милая, но не деловая женщина, принося­щая удачу;

4) «железная леди» — этим токенам приписывается неженская же­сткость, и они особенно изолированы от группы.

Все эти роли мешают женщинам занять положение равных доминантой в груп­пе, снижают возможности их служебного роста, и изменить эту ситуацию может увеличение их числа в организациях.

Во многих случаях различия между полами объясняются сочетанием биологи­ческих и социальных факторов, о чем не раз будет говориться в дальнейшем.

     Теории психологии женщины

         Строго говоря, концепции, которые пытаются объяснить женское поведение отдельно от мужского (точно также, как и наоборот), постоянно обращаются к сравнению мужчин и женщин. Поэтому трудно провести грань между гипотезами из раздела гендерных различий и психологии женщины и психологии мужчины. Так, часто в книгах по гендерным различиям или по психологии женщины можно встретить одни и те же имена и одни и те же концепции. И это естественно. Говоря об одном поле, трудно абстрагироваться от другого. Мы рассмот­рим две наиболее известные концепции — Нэнси Ходоров и Кэрол Гиллиган.

Концепция Нэнси Ходоров посвящена материнству. Его назначение — подготовить мальчиков и девочек к их гендерным ролям в обществе и экономике. Мама по-разному ведет себя по отношению к дочери и сыну. В итоге девочка готовится к миру материнства и семьи (материнство репродуцирует самое себя), а мальчик становится мужчиной, который обесценивает женщину и ориентирует себя на внешний мир. Ходоров отмечала, что, становясь матерями, женщины преимуще­ственно отвечают за воспитание детей и практически не делают какого-либо су­щественного вклада в общественные достижения (науку, искусство и пр.).

Отвергая биологические объяснения материнства и отцовства (к примеру, А. Росси предполагала, что существуют биологические основания для большего вклада в ребенка со стороны матери, чем со стороны отца, по крайней мере, в пер­вые месяцы жизни), Ходоров доказывала, что процесс воспитания продуцирует дочерей, которые хотят быть матерью, и сыновей (у которых другие условия вос­питания), которые отвергают  женщин, стремясь к автономии от них. Чтобы разорвать этот цикл у мальчиков, она призвала отцов принять равное участие в воспи­тании детей.

      Критика упрекала Ходоров в том, что свои доказательства она основывала на клинических случаях, а также в узости подхода (в частности, меньший вклад женщин в науку и искусство может объясняться и другими факторами — экономическими; препятствиями, которые создает им общество, и т. п.). Также ставился во­прос о том, как отцы будут принимать равное участие в воспитании детей, если они, по мнению автора концепции, не готовы это делать в силу своего негативного опыта развития?

Кэрол Гиллиган в своей статье «Другим голосом»  утверждала, что женщины отличаются от мужчин по отношению к морали, принятой в общест­ве. Они подругому рассуждают, но их взгляды являются не менее зрелыми. Для женщин важны взаимоотношения с людьми, и нравственные нормы они рассмат­ривают в этом плане. Мужчины же рассматривают моральные суждения с пози­ции принятых законов и непредвзятости. Мужчины являются большими индивидуалистами, отражая ценности индивидуалистической культуры США, и такое половое различие поощряется обществом. Возражая Колбергу, который считал нормой мужское поведение, а женщину рассматривал лишь как дополнение к мужчине (она слушает, приносит удовольствие и помогает ему), Гиллиган, напро­тив, настаивает на большей ценности женщин. Норма заботы о других не менее важна для общества, чем норма справедливости и законности, которой придержи­ваются мужчины.

Ее положения легли в основу и других теорий — в частности, о независимой и взаимозависимой я-концепциях Кросс и Мэдсон, о которой говорилось выше.

Эту концепцию также критиковали за то, что она не учитывала многие данные об отсутствии половых различий по моральным суждениям. Помимо этого, взгляды Гиллиган противоречат представлению об андрогинии.

          Теории психологии мужчины

           То, что было сказано о концепциях в области психологии женщины, в равной мере относится и к психологии мужчины. Практически нет ни одной концепции, кото­рая бы не сравнивала мальчиков и мужчин с девочками и женщинами. К тому же разработанность этого раздела гендерной психологии еще меньше, чем раздела психологии женщины. В основном существующие гипотезы рассматривают сущ­ность маскулинности (Кон, 2001).

Биологические гипотезы объясняют преимущество мальчиков и мужчин, к примеру, мужскими гормонами (в частности, в зрительно-пространственных способ­ностях, в особенностях строения и функционирования мозга). Обычно привлека­ется и материал о поведении животных. Проявления доминантности у мальчиков и мужчин, к примеру, находят аналогии в поведении самцов приматов.

Психоанализ рассматривает формирование мужской идентичности как процесс отделения от матери, который сопровождается мизогинией, эмоциональным отчуждением от женщин и утверждением своего мужского превосходства, гордо­стью своей анатомией. Мальчик идентифицирует себя с отцом, усваивая и те ком­поненты его маскулинности, которые связаны со страхом кастрации и которые продуцируют мужскую тревогу [9].

Т. Парсонс и Р. Бейлз рассматривали мужскую роль как инструментальную.

     Э. Маккоби демонстрирует формирование особой мужской субкульту­ры, отличной от женской. Этот процесс протекает в основном под влиянием сверстников мужского пола и включает особые (физические) игры, использование особой лексики, норм поведения — в частности, подчеркнутое отделение от всего «женско­го». Это усиливается и влиянием отцов, которые иначе относятся к сыновьям, чем к дочерям, стараясь также удалить любые проявления «фемининности» в поведении мальчика. Объясняется это влиянием более глобальной маскулинной культуры, которая распространена во многих индустриальных странах.

     Теории психологии гендерных отношений

    Здесь наиболее известна концепция сегрегации-конвергенции полов, которую предложила Элеонор Маккоби в своей книге. По ее мне­нию, мальчики и девочки в детстве растут в условиях половой сегрегации. Девоч­ки первыми начинают эту сепарацию (отделение) от мальчиков, чтобы защититься от их грубости. Позднее мальчишеские группировки создают особый, «маскулин­ный» дух внутри этих группировок и регламентируют поведение мальчиков, за­прещая им общаться с девочками. В итоге создаются две гендерные субкультуры: отдельно у мальчиков и у девочек.

В дальнейшем признаки такой сегрегации полов сохраняются на протяжении всей жизни, и наиболее ярко это проявляется в деловой сфере. Однако наряду с сегрегацией появляется другая тенденция — конвергенции полов (их схожде­ния). Зарождение ее можно заметить в особых «предсексуальных» играх младших школьников. Конвергенция полов проявляется в разных сферах: а) в сексуальной жизни; б) в деловом мире — в смешанных по полу группах; в) в супружеских и г) родительских отношениях.

От того, какая тенденция превалирует на определенном возрастном этапе и у определенной пары представителей обоих полов, зависит и характер отно­шений между полами (более или менее благополучный).

Отношения между индивидами одного пола также меняются на протяжении всей жизни, будучи то более, то менее значимыми (по сравнению с межполовыми отношениями) на каждом возрастном этапе.

Родители по-разному воспроизводят свои гендерные роли в семье. Матери одинаково относятся к мальчикам и девочкам, а отцы — более строго контролиру­ют мальчиков, стараясь уберечь их от «фемининных» проявлений.

Теория блестяще подтверждается массой экспериментальных фактов. Она объясняет весь спектр гендерных отношений: внутри одного пола, между полами, между сверстниками в детстве и взрослости, между сексуальными партнерами, супругами, родителями и детьми. Также имеет она отношение и к гендерной со­циализации.   

       Теории гендерной психологии лидерства

      Одни теории и концепции объясняют различия между лидерами разного пола (или отсутствие этих различий), другие — отношения между менеджером и под­чиненным.

     Одной из наиболее распространенных зарубежных теорий лидерства является бихевиористская динамическая модель обмена в диаде «лидер—последователь» Г. Граена и коллег. В последнее время изучает­ся влияние гендера на LMX.

      Парадигма подобия-аттракции Д. Берна, согласно которой сходство между дву­мя индивидами увеличивает их взаимную симпатию и, следовательно, влияет на их взаимодействие и поведение, предсказывает, что взаимоотношения высокого LMX будут с большей легкостью формироваться в однополых диадах и что жен­щинам-лидерам труднее формировать такие отношения, поскольку их начальни­ками по-прежнему остаются мужчины, 1994) [2].

Ситуационно-должностной подход (Р. Хауз, Дж. Хант) на первое место ставит позицию человека в официальной структуре, должность, которую он занимает в организации, а не пол. Мужчины и женщины, выполняющие одни и те же лидерские роли, занимающие одни и те же менеджерские должности, не будут отли­чаться друг от друга ни по поведению, ни по лидерской эффективности. Однако ситуативные переменные могут способствовать тому, что гендер становится значимым фактором, и женщины-лидеры (с их меньшей властью, влиянием и ресур­сами) в этом плане проигрывают по сравнению с мужчинами. В частности, речь женщин, с позиций этого подхода, является «речью безвластных», а женщины, занимающие должность, дающую им формальную власть, будут говорить подобно мужчинам, подражая их доминантности. Точно так же и мужчины-подчиненные будут в своей речи похожими на женщин. Ре­зультаты, полученные Катрин Джонсон, частично подтвердили действие формальной позиции на вербальное, а гендерного эффекта — на невер­бальное поведение.

По мнению Игли и коллег, вышеописанный подход недооценивает роль стереотипов в восприятии лидеров разного пола.

Концепция гендерного потока, выдвинутая Барбарой Гутек и коллегами считает фактор пола доминирующим: он является столь мощным, что распространяет свое влия­ние на другие роли, в том числе и на лидерскую, заливая, подобно потоку, все вокруг. Возникает так называемый «гендерный эффект», когда пол становится бо­лее значимым, чем все остальные факторы. Согласно этой концепции, восприятие лидера, в том числе и его эффективности, зависит прежде всего от его пола.

Теория гендерного отбора лидеров (Дж. Боумэн и коллеги, С. Саттон и колле­ги) исходит из допущения, что люди вообще и в организациях в частности предъ­являют различные требования по отношению к лидерам разного пола; по отноше­нию к женщинам эти требования выше: чтобы получить ту же менеджерскую должность, что и мужчина, женщина должна продемонстрировать гораздо более высокую по сравнению с ним компетентность, чтобы снять влияние предубежде­ний против нее.

Концепция инграциации связана с концепцией токенизма (о которой говори­лось выше). Свое неблагоприятное положение в группе токены (составляющие меньшинство) могут компенсировать, используя так называемый впечатляющий менеджмент  — способ повлиять на других людей, сфор­мировать у них впечатление о себе с помощью слов, действий и взглядов. Одним из проявлений такого менеджмента является ингра­циация. Это понятие было введено Е. Джоунсом (а теоретическая модель разработана Р. Лайденом и Т. Митчеллом) и означает способность челове­ка быть привлекательным для других людей, добиваться их симпатии и любви. Человека, который вызывает такое отношение у окружающих, называют ингра-циатором, а объект инграциации — мишенью. Инграциаторами могут выступать и лидер, и последователь.

Джоунс и Т. Питтмен эмпирически установили 4 типа инграциационных стра­тегий [2]:

1) самопрезентацию (мишень убеждают в наличии позитивных качеств у ингра-циатора: к примеру, женщина-начальник сообщает подчиненному, что она яв­ляется опытным работником, что усиливает ее воспринимаемую компетент­ность);

2) усиление других (похвала и лесть: к примеру, подчиненный признается своему начальнику, что ему очень нравится работать с ним);

3) сходство мнений (согласие с суждениями партнера и демонстрация сходства ценностей);

4) выделение фаворитов.                                                       

В исследованиях было установлено, что менеджеры наиболее часто применяли инграциацию по отношению к своим подчиненным при выборе своего заместите­ля, а также в случаях, когда им надо было убедить окружающих, что они подходят для руководящей должности. Считается, что инграциация может помочь женщи­нам-лидерам уравнять свои шансы с мужчинами, в частности в установлении хо­роших взаимоотношений с подчиненными, тем более что, согласно стереотипам, роль инграциатора больше подходит женщине, чем мужчине.

     Статусная теория (или теория ранговых ожиданий), созданная Дж. Бергером и коллегами, имеет много приверженцев: это М. Локхид и К. Холл, Л. Карли, Б. Меккер и П. Ветцель-О'Нил, Э. Игли. Согласно этой теории, поведение челове­ка в деловых ситуациях в малых группах объясняется его статусом в больших группах и обществе в целом: поскольку статус в обществе неравен для разных по­лов или рас, то и в деловом мире мужчина, согласно стереотипам, изначально вос­принимается как высокостатусный, а женщина — как низкостатусный индивид. Чтобы стать лидером в группе, последнему приходится преодолевать больше препятствий по сравнению с первым, даже если он имеет боль­шие знания и способности, чем кто-либо еще в группе — это обнаружили Коухен и Роупер при изучении детских групп, состоящих из представителей разных рас, в отношении черных детей. По мнению Э. Маккоби и К. Жаклин, аналогично дело обстоит и с женским лидерством.

Эта теория объясняет множество эмпирических данных, обнаруживающих как сходство, так и различие лидеров разного пола по эффективности, стилю, речево­му поведению в деловых ситуациях, причем, в отличие от других направлений, она предсказывает действие гендерного эффекта и в лабораторных, и в полевых условиях. Учитывает она и стереотипы в отношении мужчин и женщин.

Теория социальных ролей Элис Игли, речь о которой шла выше, объясняет и различия в поведении лидеров. Гендерная роль требует, чтобы человек вел себя в соответствии с гендерными стереотипами. С другой стороны, роль лидера также предъявляет свои требования к индивиду. И поскольку, согласно стереотипам, эта роль является маскулинной, женщины-лидеры будут испытывать конфликт меж­ду гендерной и лидерской ролями. Негативные предубеждения против женщинлидеров могут вызывать у них снижение самооценки, неуверенность в себе и, соответственно, ухудшение продуктивности работы. И хотя компетентные женщи­ны способны преодолеть эти сложности, мужчины получают преимущество при сравнении их с женщинами в роли лидера, так как подобных барьеров для них не существует. Элис Игли считает, что смягчение ролевого конфликта у женщин-лидеров приведет к росту их достижений. Этому смягчению могут способствовать:

1) реальные успехи женщин;    

2) выбор ими той области занятий и должности в тех организациях, где лидер­ская роль по стереотипу не слишком маскулинизирована, а скорее андрогинна (к примеру, руководитель детского образовательного учреждения, а не военно­го ведомства или бизнес-компании);

3) демонстрация относительно фемининного лидерского стиля — демократиче­ского и ориентированного на взаимоотношения.

Две последние теории (статусная и гендерно-ролевая) являются наиболее пер­спективными в гендерной психологии лидерства, хотя в целом можно констати­ровать, что ни один из подходов не объясняет всех существующих эксперимен­тальных фактов.

Также пока нет и всеобъемлющей теории, которая годилась бы для объяснения всех многочисленных эмпирических фактов, полученных в гендерной психологии.

       Итак основными теориями и концепциями являются: в гендерной социализации — психоаналитическое представление о формиро­вании гендерной идентичности и нарциссизма и теория гендерной схемы С. Бэм; в области сравнения мужчин и женщин — биологический и социокультурный подходы; в психологии женщины основными являются концепции материнства Нэнси Ходоров и теория Кэрол Гиллиган об ином ценностном подходе у женщин. В разделе психологии мужчины выдвинуты различные гипотезы маскулинности: биологические (гормональная и связанная со строением и функционированием мозга), психоаналитические, представление об инструментальности мужской гендерной роли Т. Парсонса и Р. Бейлза и теория Э. Маккоби о формировании в маскулинном мире особой мужской субкультуры, отличной от женской. В психологии гендерных отношений наиболее известна концепция сегрегации-конвергенции полов Маккоби. В разделе гендерной психологии лидерства известно несколько теорий и концепций: теория LMX Г. Граена, статусно-должностной подход Р. Хау­за, концепция трансформационного лидерства Б. Басса, концепция гендерного потока Б. Гутек, теория гендерного отбора лидеров Дж. Боумена, концепция инграциации Р. Лайдена и Т. Митчелла, статусная теория М. Локхида и теория со­циальных ролей Э. Игли.

ГЛАВА II. ПОДХОДЫ К ОБЪЯСНЕНИЮ РАЗЛИЧИЙ В   ПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЯХ У МУЖЧИН И ЖЕНЩИН

2.1. Психометрические исследования половых различий в познавательных способностях

С чем связано очевидное преобладание мужчин в сфере науки и техники, особенно среди научной и технической элиты: с тем ли, что женщины (в силу своих психофизиологических особенностей) менее талантливы, или же причины следует искать в культурных традициях и нормах, которые предписывают женщинам определенные модели поведения? Этот вопрос лежит в основе сравнительных исследований познавательных способностей мужчин и женщин, которые могут быть подразделены на три основных направления: психометрические исследования половых различий в познавательных способностях; возможные биологические детерминанты этих различий; описание социально-психологических механизмов, связанных с усвоением половых ролей и влияющих на дифференциацию познавательных способностей женщин и мужчин.

Проведение подобных исследований и особенно их интерпретация, так же как и изучение, например, расовых различий, могут иметь серьезные социальные последствия и сопряжены с этическими проблемами. Поэтому в работах по этой теме трудно отделить определенные установки и оценочные суждения от строго установленных фактов. Исследователи-женщины склонны упрекать своих коллег-мужчин в том, что они нередко интерпретируют данные о половых различиях в соответствии со своими собственными стереотипами и, таким образом, не только повторяют популярные мифы, но и придают им научную респектабельность.

      Особенно острую неприязнь у феминистски настроенных исследовательниц вызывают те авторы, которые связывают половые различия в творческих достижениях с биологическими факторами, тем самым пытаясь доказать, “будто сама природа обделила женщин творческими способностями”. Эта позиция, по мнению Л. Скибинджер, имеет давнюю историю и восходит еще к Аристотелю; наиболее ярко она была представлена в работе социал-дарвинистов, которые рассматривали женщину “как мужчину, чья эволюция — и физическая, и духовная — остановилась на более примитивных ступенях развития”. В XX в., по мнению Л. Скибинджер, ученые одели эти предрассудки в новые одежды: теперь аргументы в пользу интеллектуального превосходства мужчин черпают из исследований по проблемам половых различий в гормональной регуляции, функциональной асимметрии мозга, социобиологии. Все это, равно как и чрезвычайная сложность самой проблемы, заставляет с большой осторожностью подходить к тем данным и выводам, которые содержатся в литературе[4].

Обследование детей разного возраста показало, что на ранних этапах онтогенеза (примерно до 7 лет) девочки в своем интеллектуальном развитии опережают мальчиков. В дальнейшем эти различия сглаживаются, и взрослые мужчины и женщины по усредненным показателям интеллектуального развития не отличаются. В то же время, по данным психометрических исследований, число мужчин на обоих концах кривой нормального распределения, построенной по результатам измерения коэффициентов интеллектуальности (IQ), заметно превосходит число женщин. Это означает, что среди мужчин больше умственно отсталых индивидов, но и больше высокоодаренных. Среди наиболее талантливых людей, получивших признание общества, как известно, преобладают мужчины. Массовые психометрические исследования также показывают, что исключительная одаренность чаще встречается среди мальчиков; мальчики же преобладают среди победителей различных олимпиад. Дж. Стенли с сотрудниками, обобщив результаты большого числа тестов способностей и тестов достижений, проведенных в США, также пришли к выводу, что “хотя в среднем различия между полами невелики, они сопровождаются выраженными диспропорциями на верхних уровнях условной шкалы способностей”. Так, превосходство мужчин в зрительно-пространственных способностях выражается соотношением 2:1 среди тех 10 % выборки, кто набрал самые высокие показатели в соответствующих тестах. То же касается и европейской выборки: в среднем различия незначительны, но среди тех, кто имел максимальные показатели, соотношение мужчин и женщин было 10:1. На основе подобных исследований было сделано заключение, что диапазон умственных способностей мужчин значительно шире, чем у женщин.

Мужчины и женщины отличаются не только диапазоном разброса умственных способностей; результаты психометрических исследований показывают, что у женщин более развит вербальный интеллект, а у мужчин — зрительно-пространственный. Принято считать, что превосходство женщин в развитии речевых функций проявляется начиная с 10—11 лет. Но есть сведения и о более ранних сроках: в 18 мес девочки знают приблизительно 50 слов, мальчики же приобретают такой словарный запас лишь к 22 мес. И в дальнейшем речь девочек, как правило, богаче и по словарному запасу, и по грамматическому строю; навыками чтения девочки также овладевают раньше мальчиков. Девочки проявляют больше интереса к людям, чем к предметам, к социальным ситуациям, чем к решению механических задач, и в более позднем возрасте они лучше владеют речью и лучше воспринимают внешнюю информацию.

       В отличие от этого зрительно-пространственные способности — это та сфера, где с детства лидируют мужчины. Только у 10% женщин наблюдается хорошая или отличная способность ориентироваться на местности. Приблизительно 90% женщин имеют весьма ограниченную способность к ориентации. Профессор психологии Университета штата Айова доктор Камилла Бенбоу провела сканирование мозга более миллиона мальчиков и девочек при исследовании способностей к пространственной ориентации. Она сообщила, что уже к четырем годам разница между ними была поразительной. Было установлено, что девочки мысленно отлично видели в двух измерениях, а мальчики в трех. В трехмерных видеотестах мальчики по способностям к ориентации превосходили девочек в отношении 4:1, и девочки с наивысшим уровнем способностей были хуже мальчиков с самым низким уровнем. [7]

По данным ряда исследований, половые различия в пространственных способностях возникают в подростковом возрасте, на основе чего некоторые авторы выдвигают гипотезу об их гормональной обусловленности. Однако есть данные о том, что мальчики уже в 8—9 лет значительно лучше девочек используют зрительные опоры для ориентации в пространстве. И даже у более младших детей были обнаружены различия в понимании пространственных отношений. Когда в эксперименте шестилетних детей просили сконструировать трехмерную модель их школьной комнаты, то оказалось, что мальчики гораздо точнее справляются с заданием.

Наиболее острые дискуссии среди специалистов вызывает вопрос о математических способностях. В современном обществе знание математики выступает в  качестве своеобразного фильтра на рынке труда, поскольку адекватная математическая подготовка стала необходимым условием для работы в наиболее современных и престижных областях. Математика всегда считалась мужской сферой деятельности, и в тестах математических способностей мужчины, как правило, превосходят женщин. Среди учеников начальной школы, по данным психометрических исследований, различий в уровне математических способностей не обнаруживается, эти различия начинают проявляться в подростковом возрасте и касаются в основном сложных форм математического мышления; с годами различия в уровне математической одаренности возрастают. Эти данные были подвергнуты резкой критике со стороны Е. Феннема, по мнению которой женщины под влиянием определенных социальных и психологических факторов редко выбирают математику и смежные с ней дисциплины в качестве предпочитаемых курсов, и поэтому “вывод о том, что мужчины обладают более выраженными математическими способностями, был сделан на основе исследований, где фактически сопоставлялись не мужчины и женщины, а люди с более высокой и более низкой математической подготовкой”.

Позиция Е. Феннема получила достаточно широкую поддержку и частичное экспериментальное подкрепление. Тем не менее в литературе приводятся данные, которые не позволяют отнести наблюдаемые различия только на счет разницы в математической подготовке. Обследование подростков, обучающихся по одной программе, обнаружило “выраженные половые различия в математической одаренности в пользу мальчиков”. Причем чем выше оценивалась математическая одаренность, тем выраженное становилось преобладание лиц мужского пола: среди тех, кто набрал в соответствующих тестах 500 баллов, соотношение мальчиков и девочек было 2:1, среди тех, кто набрал 600 баллов,— 4:1, а среди тех, кто набрал максимальное количество баллов (700 и более), на 13 мальчиков приходилась лишь одна девочка. Авторы этого исследования, а также некоторые другие связывают высокие достижения мужчин в математике с их врожденной способностью решать зрительно-пространственные задачи лучше женщин.

В последние годы проводились многочисленные сравнительные исследования мыслительных способностей мужчин и женщин. Так в 2002 году Организация по торговле и экономическому развитию осуществила проект с участием 250 тысяч детей в возрасте 15 лет из 41 страны. В некоторых случаях мальчики показывали лучшие результаты в математике. А иногда нет, и потом, существуют серьезные различия между странами. В Исландии девушки регулярно обходят юношей по итогам математических олимпиад. Почти всегда у юношей возникают трудности с обучением, и наблюдается дефицит внимания. В Японии, например, вовсе не делают различия между юношами и девушками (кроме того, японские девушки сумели опередить сверстниц из многих других стран, в том числе и из США)[12].

Но какой бы позиции ни придерживались исследователи, никто из них не станет отрицать огромного значения социально-психологических факторов в формировании математических способностей и отношения к математике. Обследовав большую выборку американских учащихся выпускного класса, Ш. Раллис и его коллеги обнаружили, что девочки, даже успешно прошедшие необходимые курсы по математике и естественным наукам, в три раза реже выражают желание в будущем работать в этих областях. К. П. Бенбоу получила аналогичные результаты. Она сообщает, что из 2 тыс. математически одаренных учащихся 63 % мальчиков и 30 % девочек избирают специализацию в математических дисциплинах, кроме того, мальчики в два раза чаще девочек избирают карьеру ученого-исследователя.

А причина этого, видимо, в том, что с раннего возраста женщины привыкают к мысли, что математика — не их сфера деятельности и что вряд ли им удастся добиться здесь серьезных успехов. Даже при одинаковых показателях в тестах математических способностей, начиная с подросткового возраста, при решении математических задач женщины обнаруживают более высокий уровень тревожности и меньшую уверенность в своих силах, чем мужчины. Как показали эксперименты по каузальной атрибуции, при решении задач мужчины причины успеха склонны приписывать своим способностям, тогда как женщины объясняют свои успехи чаще случайными факторами, например везением. И наоборот, в случае неудачи мужчины чаще ссылаются на не зависящие от них, привходящие обстоятельства — в отличие от женщин, которые склонны относить свои неудачи на счет недостатка способностей или сложности задания. Все это делает математику малопривлекательной областью для женщин, поскольку “человек предпочитает заниматься тем, в чем он чувствует себя уверенно, и избегает тех видов деятельности, в которых его может ждать неудача”. Причиной отставания женщин в математике служат также и усвоенные стереотипные половые роли. Если успех в той или иной области не соответствует стандартам женской половой роли (как это имеет место в случае занятий математикой), то у женщин может актуализироваться так называемый мотив избегания успеха.

Еще одна проблема, которая достаточно широко обсуждается в литературе, касается творческих способностей. Во всех видах творческой деятельности число мужчин, добившихся признания, очевидно превосходит число женщин. Однако предпринимавшиеся попытки сравнить творческий потенциал мужчин и женщин с помощью психологического тестирования успеха не принесли. Обобщая результаты проводившихся исследований, Н. Коган заключил: “При выполнении заданий на дивергентное мышление, легкость генерирования идей, продуктивность ассоциаций, оригинальность, спонтанность, гибкость мышления ... различий между полами обнаружено не было”.

Более плодотворным оказался подход, который связывал творческие способности не непосредственно с полом индивида, а с той половой ролью, которую он выполняет. В исследовании П. Селкоу была выявлена корреляция между половой ролью и математическими достижениями: испытуемые с маскулинизированным типом поведения справлялись с заданиями лучше, чем лица с феминизированным типом поведения. Эти данные согласуются с результатами других исследований, обнаруживающих, что женщины с мужскими чертами характера добиваются более высоких результатов в науке, чем женщины с традиционно женскими чертами. Таким образом, эти и другие исследования демонстрируют отчетливую связь креативности не столько с биологическим полом, сколько с теми личностными особенностями человека, которые обусловлены его полоролевой ориентацией.

Учёные калифорнийского университета, г. Ирвин, установили, что для достижения одних и тех же IQ коэффициентов мужчины и женщины используют разные области мозга. Несмотря на то, что существенных различий в уровне развития интеллекта у мужчин и женщин нет, их умственные способности берут начало в разных областях головного мозга. В женском мозге за интеллектуальные способности в большей степени отвечает белое вещество, а у мужчин – серое. Таким образом, не существует универсальной нейро-анатомической структуры, ответственной за интеллект, а два её варианта, характерные для представителей разных полов, несмотря на различия в строении, способны обеспечивать равноценные уровни интеллекта. В среднем мозг мужчины содержит приблизительно в 6,5 раз больше серого вещества, ответственного за умственное развитие, чем мозг женщины. В то же время, в женском мозге почти в 10 раз больше белого вещества, отвечающего за ту же функцию, чем у мужчин. Из серого вещества мозга состоят центры обработки информации, в то время как белое вещество несёт на себе связующую функцию, оно обеспечивает взаимодействие этих центров, обрабатывающих поступающую в мозг информацию. Этот факт может послужить объяснением того, что в основном мужчины более успешно справляются с заданиями, требующими “однонаправленного” решения (как, например, математические задачи), в то время как женщины склонны к усвоению сопоставлению информации, обрабатываемой несколькими задействованными в процессе областями серого вещества мозга, что необходимо, например, при изучении языков. Несмотря на различие этих двух механизмов, они обеспечивают одинаковый уровень развития познавательных способностей мужчин и женщин, что доказывается целым рядом специально разработанных интеллектуальных тестов [8].

2.2. Значение биологических факторов в дифференциации похнавательных способностей мужчин и женщин

Физиологические различия между полами настолько очевидны, что некоторые исследователи попытались найти биологические основания наблюдаемых различий в познавательных способностях мужчин и женщин. В поисках таких оснований исследователи прежде всего обращаются к механизмам наследования, половым различиям в гормональной регуляции, а также к особенностям межполушарного распределения функций у мужчин и женщин.

В 1961 г. Р. Е. Стэффорд получил данные, свидетельствующие о том, что способности к пространственному воображению передаются от матери к сыну и от отца к дочери, но не от отца к сыну. Эти результаты заставили его предположить существование генетического механизма наследования пространственных способностей, сцепленного с полом. Однако в работе Д. Гудинафа и его коллег с помощью метода генетических маркеров было продемонстрировано, что показатели, объединенные под одним названием пространственных способностей, радикальным образом различаются по механизмам наследования. Кроме того, известны случаи генетической и гормональной патологии (например, синдром Шерешевского — Тернера — ХО синдром, мужской псевдогермафродитизм), при которой особенности когнитивной сферы не согласуются с выдвинутой генетической моделью. Эти факты заставляют усомниться в существовании элементарной генетической основы половых различий в познавательной сфере.

Ряд авторов высказывают предположение, что половые различия в познавательных способностях связаны с воздействием половых гормонов на формирование мозговых структур либо в пренатальный, либо в пубертатный период. Наибольшую известность получила гипотеза Д. М. Бровермана и его коллег, согласно которой гонадотропные гормоны влияют на центральную нервную систему, воздействуя на метаболизм нейротрансмиттеров. Эти авторы пытались сопоставить особенности познавательной сферы с показателями гормонального уровня, но однозначных соответствий им установить не удалось, что во многом может быть связано и с недостатками прямых методов измерения гормонального уровня.

Иной подход к изучению гормональных факторов был предложен Р. Л. Вудфилдом. Он сопоставлял выполнение женщинами тестов на пространственную способность до родов и после них, т. е. в периоды, когда наблюдаются  выраженные  гормональные сдвиги. Обнаружено, что в те моменты, когда у женщин резко снижался уровень эстрогенов (женских половых гормонов), заметно улучшалось выполнение пространственных тестов. В ряде исследований объектом изучения стали сдвиги познавательных способностей женщин в течение менструального цикла. Так, А. Дж. Дэн писала о снижении умственной активности в предменструальной и менструальной фазах цикла.

Оригинальную теорию предложила Д. П. Уабер. Половые различия в познавательных способностях она связывает не с полом как таковым, а с различиями в скорости созревания мужчин и женщин, которые в свою очередь находятся под контролем гормонов. Она предположила, что вне зависимости от пола индивиды, опережающие в развитии своих сверстников, должны обладать более развитыми вербальными способностями, чем пространственными, а поскольку девочки по темпам развития на два года опережают мальчиков, следует ожидать, что у них речевые навыки будут доминировать над пространственными. Результаты исследования, проведенного Д. П. Уабер, подтвердили это предположение, однако попытки повторить это исследование не увенчались успехом.

В настоящее время активнее всего разрабатывается направление, связывающее половые различия в познавательной сфере с функциональной специализацией  мозговых  полушарий. Изучая последствия удаления части височной доли по поводу эпилептических припадков, Г. Лэнсделл одним из первых пришел к мысли, что некоторые физиологические механизмы, лежащие в основе зрительно-пространственных и вербальных способностей, в женском мозге могут перекрываться, а в мужском — располагаться в противоположных полушариях. Более поздние клинические работы привели к тем же выводам. Так, по данным психолога Дж. Мак-Глоун, афазия вследствие локальных повреждений в левом полушарии у мужчин встречалась в три раза чаще, чем у женщин. Она также установила, что у мужчин повреждение левого полушария ухудшало в основном выполнение вербальных заданий (по данным шкалы Векслера), а повреждение правого полушария — выполнение   невербальных   тестов. У женщин же показатели IQ по вербальным и невербальным тестам не зависели от стороны поражения. Исследования половых различий в межполушарном распределении функций на здоровых испытуемых с помощью дихотических тестов в основном подтверждают эту закономерность, хотя есть исследования, в которых половых различий при выполнении дихотических тестов не было обнаружено.

Половые различия в латерализации пространственных способностей, как свидетельствуют исследования, проведенные на детях, возникают довольно рано. С. Уайтлсон провела обследование 200 детей от 6 до 13 лет с помощью предложенного ею теста с дигаптической стимуляцией: испытуемый в течение 10 с одновременно ощупывает разными руками два разных, скрытых от глаз предмета неопределенной формы, а затем он должен выбрать эти две фигурки из шести выставленных на его обозрение; результаты оценивались по числу предметов, правильно выбранных каждой рукой. Проведенный анализ показал, что девочки одинаково хорошо опознавали объекты, которые предварительно ощупывали как правой, так и левой рукой. У мальчиков же показатели для левой руки были значительно лучше, чем для правой.

     Эти данные свидетельствуют, что правое полушарие становится специализированным для пространственного восприятия у мальчиков раньше, чем у девочек.

          Различия позновательных способностей мужчин и женщин биодетерминистского подхода базируются на признании межполушарной асимметрии мозга. Впервые данные об этом были получены в процессе наблюдений за пациентами с нарушением мозговой деятельности в результате травм. Доказывалось, что при повреждении одного и того же участка мозга нарушения речи у мужчин и женщин носили разный характер. На этом основании было выдвинуто предположение, что различия в нейроанатомических характеристиках полушарий мозга человека могут детерминировать их специфические особенности в осуществлении когнитивных процессов. Решение когнитивной задачи, с одной стороны, требует формирований соответствующей системы кодов, с другой - опирается на системы кодирования, уже имеющиеся в индивидуальном опыте [5]  поэтому можно предположить, что биологические различия в организации и функционировании полушарий мозга создают предпосылки для указанной дихотомии в развертывании когнитивной деятельности. Особенности нейронной организации левого полушария сравнительно с правым могут объяснить его большую способность к быстрому поиску ранее накопленной информации. Левое полушарие не только играет ведущую роль в лингвистическом кодировании [5] но и в целом более широко участвует в обеспечении когнитивных процессов, опирающихся на хорошо закрепленные дескриптивные системы. На взгляд названных авторов, правое полушарие доминирует в тех ситуациях, когда ни одна из имеющихся в индивидуальном репертуаре дескриптивных систем не соответствует поставленной задаче. Вместе с тем ряд исследователей мозга настаивает на том, что функциональная специфика мозговых структур и латеральная асимметрия левых и правых блоков в значительной степени формируется прижизненно: "В настоящее время пока нет достаточно четких критериев, позволяющих разграничивать врожденные, генотипически обусловленные и динамические, формируемые прижизненно особенности асимметрии блоков" [10].

          Таким образом, данные как клинических работ, так и исследований здоровых испытуемых с помощью дихотических тестов указывают на более выраженную тенденцию к латерализации вербальных и пространственных способностей у мужчин и к билатеральному представительству обоих типов функций у женщин. Обзор работ, не согласующихся с этим заключением, показывает, что в большинстве из них речь идет об отсутствии различий между полами, и очень редко встречаются работы, сообщающие о половых различиях в плане большей латерализации у женщин.

В целом, по мнению Ч. Синглтона, “биологические интерпретации половых различий в познавательных способностях не объясняют всей сложности имеющихся данных, хотя данные биологии весьма значимы, особенно когда речь идет о мозговой латерализации”.

2.3. Социально-психологические факторы в развитии познавательных способностей

Основную причину, препятствующую научной и изобретательской деятельности женщин, на основе чего, собственно, и родилось представление о различиях в одаренности мужчин и женщин, следует искать, видимо, в традициях и установках, глубоко укоренившихся в современном обществе.

      В числе социально-психологических факторов дифференциации познавательных способностей могут быть выделены следующие:

1) определенные традиции и культурные экспектации, которые в процессе взаимодействия ребенка с окружающим миром интериоризуются и влияют в дальнейшем на его мотивацию, систему ценностей, степень уверенности в себе пр.;

2) поведение родителей и педагогов, связанное с внушением детям представлений о стереотипных половых ролях, о "мужском" и "женском" типах поведения, "мужских" и "женских" профессиях;

3) явная и скрытая дискриминация женщин, которая существует в научном сообществе и мешает достижениям женщин на научном поприще.

          В обществе прочно утвердилось представление, что женщины и точные науки - это несовместимые понятия. Обследовав большую выборку американских учащихся выпускного класса, Ш. Раллис и его коллеги обнаружили, что девочки, даже успешно прошедшие необходимые тесты по математике и естественным наукам, в три раза реже выражают желание в будущем работать в этих областях. К. Бенбоу получила аналогичные результаты. Она сообщает, что из 2 тыс. математически одаренных американских учащихся 63% мальчиков и 30% девочек избирают специализацию в математических дисциплинах, кроме того, мальчики в два раза чаще избирают карьеру ученого-исследователя [4].

          Причина этого факта заключается, скорее всего, в том, что с раннего возраста девочки привыкают к мысли, что математика - не их сфера деятельности и что вряд ли им удастся добиться здесь серьезных успехов. Сфера научной деятельности традиционно считается мужской сферой. Учебники, а также средства массовой информации рисуют образ науки и ученого, который гораздо лучше вписывается в маскулинизированную, или патриархальную систему ценностей. Воспринимаемый образ науки и типичного ученого - сильнейший детерминирующий фактор в выборе карьеры, но, как видно из экспериментов, соответствующий образ оказывается малопривлекательным для женщин. Действительно, женщины, стремящиеся добиться успеха в науке, сталкиваются с серьезными проблемами: их стремление к достижениям, поглощенность исследовательской работой окружающие часто расценивают как утрату женственности или как способ компенсировать неудачи в личной жизни. Эта ситуация типична практически для всех стран. Так, профессор психологии Джил Моравски пишет: "Половая асимметрия современного общества выражается, в частности, в маргинальном положении женщин-ученых, которые постоянно переживают ситуацию выбора: научная самостоятельность или личные привязанности, карьера или семья, престиж или научная истина и т.д. Положение маргинала (как в науке, так и в обществе) лишает женщину научной смелости в формулировке гипотез, препятствует воспитанию последователей и созданию научных школ" [6].

Половая стереотипия существует в любом обществе, хотя ее реальное содержание может и варьировать. Процесс социализации и формирование половых ролей начинаются очень рано: родители с рождения по-разному относятся к мальчикам и девочкам, к ним предъявляются разные ожидания, они получают разные игрушки, приобретают разный опыт и т. д. Установлено, например, что игрушки и игры для мальчиков в большей степени поощряют развитие независимости и исследовательского подхода к решению задач, лучшее понимание пространственных отношений; от девочек окружающие, как правило, требуют большей дисциплинированности и подчинения правилам и установлениям. У девочек взаимоотношения с родителями часто складываются по типу гиперопеки, что препятствует развитию любознательности. В силу большей отдаленности от родителей мальчикам приходится сталкиваться с более широким кругом жизненных явлений, стимулирующих в итоге их познавательную активность. В работе Дж. Хардинг описывается поведение матерей, которых просили посидеть с незнакомым ребенком. Если этот ребёнок был одет как мальчик, то они играли с ним, заставляли проявлять большую самостоятельность, а если как девочка, то, наоборот, старались успокоить, больше держали на руках и ласкали.

Исследования показывают, что мальчики более стереотипизированы по отношению к половым ролям, чем девочки. Десятилетние норвежские мальчики думают, что заниматься естественными науками для них гораздо важнее и скорее пригодится в будущем, чем для девочек, и что девочки, которые хотят стать учеными, “не такие, как все”. Coгласно опросу, английские студенты естественных факультетов хотели бы, чтобы их будущая жена имела гуманитарное образование, но не естественнонаучное или техническое и чтобы она работала неполный рабочий день и могла больше времени уделять семье. “Задача для женщин ясна,— считает С. Сьеберг,— если вы хотите угодить мужчинам, держитесь подальше от областей, которые они считают своими”.

Вся система образования построена таким образом, что она невольно отталкивает девочек от занятий естественнонаучными и техническими дисциплинами. Формированию стереотипных половых ролей способствует дифференцированное отношение преподавателей к учащимся разного пола. Исследования, проведенные в школах разных стран, показали, что мальчикам уделяется больше внимания (учителя в среднем отводят девочкам на 20 % времени меньше, чем мальчикам); мальчиков чаще привлекают к демонстрации различных опытов в классе, девочек же обычно сажают писать протокол; в тех случаях, когда не хватает учебных пособий или приборов, их скорее получают мальчики; наконец, учителя ожидают от мальчиков более высоких результатов, особенно там, где требуется абстрактное мышление, и более высоко оценивают их работу.

Таким образом, многочисленные исследования способностей мужчин и женщин в познавательной сфере показывают, что, по сравнению с универсально-биологической, социокультурная детерминация различий играет более значимую роль. Пол объясняет только 5% различий в способностях мужчин и женщин, а 95% различий могут быть объяснены возрастом, интеллектом, уровнем образования личности, условиями ее социализации и другими аналогичными факторами [6].

Итак, представленный обзор зарубежных исследований показывает, что на развитие познавательных способностей мужчин и женщин влияет множество факторов — как биологического порядка, так и особенно социокультурного. Однако изучение этих факторов пока ведется изолированно, а для того чтобы понять причины, по которым женщины так заметно отстают в научных и технических областях, необходимы многофакторные модели, которые учитывали бы биологические и психологические особенности женщин, а также социальные детерминанты, влияние семьи, школы, стереотипов половых ролей. Но пока разработка таких моделей — дело будущего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

   В   ходе   проведенного   исследования   было   выяснено,   что   существует  два   основных   подхода   к   объяснению   различий   в   психике   и   в   познавательных   способностях   у   мужчин   и   женщин   –   это  биологический и социальный.

  Биологический   подход   исходит   из   того,   что   различия   между мужчинами   и   женщинами   объясняются   генетическими   и   гормональными факторами,   строением   мозга,   врожденными   особенностями конституции,   темперамента   и   т.   п.

  Социальный   подход   предполагает,   что   различия   между   полами формируются   обществом.

  Во   многих   случаях   различия   между   полами   объясняются   сочетанием биологи­ческих   и   социальных   факторов.

  Так   же   есть   мнение,   что   пол   объясняет   только   5%   различий   в способностях   мужчин   и   женщин,   а   95%   различий   могут   быть   объяснены   возрастом,   интеллектом,   уровнем   образования   личности, условиями   ее   социализации   и   другими   аналогичными   факторами   [6].

ЛИТЕРАТУРА

1.     Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. СПб., 2001.—345 с.

2.     Бендас Т. В. Гендерная психология: учебное пособие. – СПб.: Питер, 2005.—431 с.

3.     Берн Ш. Гендерная психология. СПб., 2001.—326 с.

4.     Виноградова Т. В., Семенов В. В. Сравнительное исследование познавательных процессов у мужчин и женщин: Роль биологических и социальных факторов // #"#">#"#">http://emigration.russie.ru/news/3/7427_1.html

12. http://www.fom.ru/topics/745.html Положение женщин в российском обществе