История сыскного дела в России: Основные периоды правового регулирования

История сыскного дела в России: Основные периоды правового регулирования

МОСКОВСКИЙ ОТКРЫТЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЗАОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Юридический факультет

Специальность «Юриспруденция»

Контрольная работа

По дисциплине: Правовые основы Оперативно-розыскной деятельности.

На тему: История сыскного дела в России: Основные периоды правового регулирования.

Москва 2005

содержание.

       Введение…………………………………………………………………………….............3

1. Органы, осуществляющин функции уголовного сыска в Древней Руси (IX—XVI вв.)………………………………………...................……….4

2. СОЗДАНИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РАЗБОЙНОГО И СЫСКНОГО ПРИКАЗОВ (XVI-XVII ВВ.)……………..……….……………………………………….....6

3. ОРГАНЫ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЕ ФУНКЦИИ УГОЛОВНОГО СЫСКА В ПЕРИОД АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ (XVIII-XIX ВВ.)………….…………………12

4. ФОРМИРОВАНИЕ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ (XIX-НАЧАЛО XX В.)……………….21

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………………………...30

СПИСОК  ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………………………….31

ВВЕДЕНИЕ.

Совершенствование государственных и правовых институтов предполагает их развитие с учетом опыта, наработанного пред­шествующими поколениями. К сожалению, в теории и практи­ке деятельности органов, осуществляющих борьбу с общеуголов­ной преступностью, были периоды, когда желание организовать ее по-новому приводило к отрицанию значительного объема исторически накопленного положительного опыта.

Это в полной мере относится к развитию и становлению уго­ловного розыска в Советской России. Слом государственного устройства в России в 1917г. механически привел к такому состоянию уголовной полиции, что организационно она переста­ла существовать, однако правительством очень скоро была осоз­нана необходимость борьбы с общеуголовной преступностью.

Анализ законодательных и ведомственных нормативных ак­тов, регулирующих оперативно-розыскную деятельность с 1917г. по настоящее время, показывает, что очень часто разработчики приступали к их подготовке, не проведя глубокого сравнитель­ного историко-юридического исследования изданных докумен­тов, посвященных тем же вопросам. В подобных случаях неиз­бежны ситуации, когда хорошо зарекомендовавшие себя ранее в теории и практике силы, средства, методы и другие институ­ты оперативно-розыскной деятельности просто забывались. Воз­рождение их может состояться через много лет, как это случилось, например, с использованием квартир-ловушек, оператив­ного внедрения, специально созданных фирм-прикрытий и т.д.

Хотелось бы обратить внимание на то, что не следует преда­вать забвению отечественный исторический опыт борьбы с преступностью. Как показало исследование, в оперативно-розыскной деятельности новое — это зачастую хорошо забытое старое.

1. Органы, осуществляющин функции уголовного сыска в Древней Руси               (IX—XVI вв.)

Чем образованнее народ, тем совершеннее определена им власть и тем выше она в его глазах. Отсюда следует, что истин­ное свое значение полиция приобретает не вдруг, а путем долгого развития.

В начале удельно-вечевого периода (IX—XII вв.) на Руси не было специальных органов либо уполномоченных лиц, выпол­няющих полицейские функции. Охрана граждан от посягательств на их жизнь и имущество главным образом являлась их собствен­ной задачей, и лишь в исключительных обстоятельствах (массовые волнения, бедствия и др.) государство в лице своих представи­телей принимало на себя функцию охраны населения и восста­новления порядка.

Так, в 1024г. в Ростовской земле по случаю голода возникли беспорядки, которые были прекращены князем Ярославом, поспе­шившим для этого из Новгорода, а волнения по поводу голода во второй половине XI в. в Ростовской и Белозерской землях были прекращены воеводой черниговского князя Святослава.

Первое упоминание о необходимости обеспечения безопас­ности личного имущества изложено в договоре князя Олега с греками (944г.), где указаны правила обращения с ворами.

Одним из важнейших памятников древнерусского права той эпохи является «Русская правда», в которой уже имеются указа­ния на то, что в случае совершения преступления на верви ле­жит обязанность разыскивать преступника. В Правде Ярославичей (Пространной Правде) вервь должна была выдавать пре­ступника князю головой (ст. 5 Пространной Правды).

Закон предписывал: если злоумышленник (тать) не пойман на месте преступления, его надлежит искать по следу. Таким об­разом, методами уголовного сыска того времени были «свод» и «гонение по следу».

Исследуя исторические документы раннефеодального строя с позиции генезиса административно-полицейских функций в государстве, следует упомянуть и об Уставе князя Владимира «О Церковных судах» (XI-XII вв.), где обнаруживается забота правительства о принятии мер для обеспечения жизни стари­ков... равно как и надзор за правильностью весов и мер город­ских, а также объявлялись подсудными волшебство, отравы, обиды и т.п.

При Ярославе Мудром полицейские функции развивались более интенсивно; обнаруживается стремление обеспечить лич­ную свободу граждан и владение имуществом. Как средство пре­дупреждения нарушений законодатель использует угрозу, оставляя каждому заботу о своем охранении. Так, в ст. 5 «Русской прав­ды» сказано: «а кто связанного вора продержит, тот обязан идти с ним на княжеский двор, где он будет наказан». В то время не было специального ведомства, занимающегося, рассмотрением противозаконных дел, ибо с древних времен у славян действо­вало правило: кто противится закону и законной власти, тот лишается покровительства законов, и каждый властен поступать с ним, как ему угодно.

После Ярослава Мудрого, во времена удельных княжеств и в период владычества монголов, государственным устройством на Руси князья практически не занимались, поэтому долгое время после «Русской правды» не возникало подобных источников, из которых можно было бы почерпнуть сведения о государствен­ном устройстве, в том числе и об административно-полицейс­ких функциях государства. Известно, что в то время князья имели обыкновение раздавать города с их округами в кормление рат­никам, ознаменовавшим себя какими-либо заслугами. Этим лицам (наместникам или посадникам) вверялось управление городом с обязанностью поддерживать в нем порядок и благочиние. Помощниками их были тиуны, праветчики и доводчики, а так­же дворские, сотские и десятские. Кроме них обязанность борьбы с преступниками распространялась и на недельщиков: в ст. 53 Судебника Иоанна IV (1550) сказано, что для поимки татей и разбойников должны направляться недельщики.

Анализ указанных исторических документов позволяет сде­лать вывод о том, что уже начиная с IX в. на Руси появляется необходимость государственного управления административно-полицейской сферой. Об этом свидетельствует, в частности, на­значение лиц, облеченных государственными полномочиями, на розыск преступников и предание их суду. Со времен Ивана IV (Грозного) круг полицейской деятель­ности начинает расширяться.

Первым актом, в котором встре­чается в собственном смысле полицейское распоряжение, является грамота крестьянам села Высоцкого от 26 января 1536г., в которой кроме судебной власти волостелю поручена полицей­ская власть вообще и в особенности надзор за нравственностью подвластных ему людей.

Наряду с указанными лицами борьбу с преступностью осуществляли старосты и целовальники (вступая в должность, целовальник давал присягу - целовал крест, отсюда название «целовальник»), им поручалось производить обыски, в том числе при преследовании и поимке разбойников.

Специально-полицейскими лицами в ту эпоху были сотские и их помощники, как следует из Двинской грамоты (1397): велеть сотникам, пятидесятникам и десятникам беречь накрепко, чтобы не было у них татей, и разбойников, и корчем, и ябедников, и подписчиков и всяких лихих людей».

Развитие феодальных отношений, окончательное освобожден от татаро-монгольского ига (1480г.) способствовало интенсивному образованию Русского централизованного государства главе с великими князьями московскими. Московское государство унаследовало от предыдущего периода и органы центрального управления - дворцово-вотчинную систему. Однако расширение территории государства и усложнение его деятельности приводят к постепенному отмиранию дворцово-вотчинной системы. В свою очередь, выполнение конкретных обязанностей в государственном управлении теряло прежний характер временного поручения, превращаясь в постоянную службу.

Все это подготавливало переход к новой системе управления — приказной. Этот процесс начался в конце XV в., но как система приказное управление оформилось только во второй половине XVI в. Тогда же утвердился и сам термин «приказ».

Интересно, что уже в этот период ставился вопрос о злоупот­реблениях должностных лиц. Так, в послании известного цер­ковного деятеля Кирилла Белозерского князю Андрею (от 1413г.), в Новгородской и Псковской судных грамотах, Двинской устав­ной грамоте, а также во многих статьях судебников (1497 и 1550 гг.) содержится запрет брать взятки. Для устранения это­го зла были созданы губные избы, которые ведали борьбой с разбойниками, татями, сыском беглых, а также имели опреде­ленные контрольные функции по отношению к губным старо­стам и целовальникам и привлекали их к ответственности за взяточничество и другие злоупотребления. В дальнейшем губ­ные грамоты были использованы при составлении Уставной книги Разбойного приказа 1555—1556 гг.

О причинах введения губного управления подробно сказано в губной Белозерской грамоте 1539г. и Медынском губном на­казе. Так,  во вводной части последнего говорится о том, что царю медынцы «били челом, а сказывают, что, де, у них в Медыни на посадке в Медынском уезде в станах, в волостях чинетца раз­бои и татбы великие, села и деревни разбивают...». Обращается внимание и на злоупотребления должностных лиц, в обязанно­сти которых входит поимка преступников. «Наши обыщики лихих людей, разбойников не имеете для того, что вам волоки­та велика...», — говорится от имени Ивана IV в Белозерской гра­моте.

Создание губных изб не означало ликвидации сотских, пятидесятских, десятских, избираемых сельским и посадским насе­лением. Эти местные выборные власти оказывали помощь губ­ным старостам и целовальникам.

Введение земского и особенно губного самоуправления в XVI в. означало вместе с тем и реформу государственного суда, поскольку важнейшей, а порой и главной функцией органов местного са­моуправления было осуществление суда и розыска.

В период проведения губной и земской реформ было издано множество губных уставных грамот. Губные грамоты начали издаваться с 30-х годов XVI в. и издавались до конца XVII в.; одна из первых известных земских уставных грамот была утверждена в 1553г., последняя — в 1632г. Они представляли собой наряду с судебниками 1497 и 1550 гг. правовую регламентацию поряд­ка формирования, состав и обязанности губных и земских орга­нов, содержали нормы уголовного права и процесса, а земские грамоты — и гражданского права. В этих нормативных актах упоминается новая форма досудебного процесса — розыск, сыск, применявшийся в случаях тяжких преступлений.

Так, ст. 5 губной Белозерской грамоты требует розыска разбой­ников не только на территории Белозерского уезда, но и в других землях: «А с разбоев те разбойники куды нибуди поедут, и в Нов­городскую землю... и вы б за теми разбойниками ездили... и вы б тех разбойников имали безпенно».

Главными доказательствами были собственное признание, повальный обыск, поимка с поличным, очная ставка. Губные грамоты требуют письменного оформления результатов сыска соответствующими подписями, удостоверяющими его достовер­ность.

В судебниках по-новому стало трактоваться само понятие «преступление».

Если согласно «Русской Правде» считались пре­ступными деяния, которые наносили непосредственный ущерб конкретному человеку — его личности или имуществу, то теперь под преступлением стали понимать также всякие действия, которые, так или иначе угрожали государству. Соответственно из­менялся и термин для обозначения преступления: вместо «оби­ды» оно теперь именуется «лихим делом»;

Государство, защищая в первую очередь интересы феодалов, берет на себя функцию активного преследования преступников. Состязательный обвинительный процесс постепенно начинает вытеснять новые формы разбирательства преступлений — розыск­ной или инквизиционный процесс.

Таким образом, анализ исторических документов X—XVI вв., в которых усматриваются административно-полицейские функ­ции, позволяет сделать вывод о том, что первоначальными ме­тодами зарождающегося уголовного сыска в России были «свод», «гонение по следу», повальный обыск, поимка с поличным, оч­ная ставка.

2. СОЗДАНИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РАЗБОЙНОГО И СЫСКНОГО ПРИКАЗОВ

(XVI-XVII ВВ.)

На рубеже XVI—XVII вв. в России развивается специализация по производству и продаже изделий. Промышленность все бо­лее отделяется от сельского хозяйства, а город — от деревни. На этой основе зарождалось развитие всероссийского рынка. Рас­тут города, развивается посадское население. Всего на террито­рии Русского государства (без Украины и Сибири) к середине XVII в. насчитывалось 226 городов (в середине XVI в. их было 160).

Существенным звеном государственного аппарата сословно-представительной монархии были приказы, сменившие органы дворцово-вотчинной системы, свойственной раннефеодальной монархии. Наибольшего развития приказы достигли в XVII в. Они были центральными исполнительными и судебно-полицейскими органами государства. Строгого распределения исполнитель­ных и судебно-полицейских функций между ними не было, хотя в принципе приказы мыслились как ведомственные органы и органы отраслевого управления. Для деятельности приказов ха­рактерен был параллелизм.

Период сословно-представительной монархии знаменуется крупнейшими событиями в истории законодательства: издани­ем Судебника 1550г. и Стоглава, а в конце этого периода — Со­борного уложения 1649г., ставшего новой важной ступенью на пути систематизации российского права.

Дела о преступлениях, совершенных в Московском уезде, были подведомственны Разбойному приказу. Эти же категории дел, но по преступлениям, совершенным в Москве, рассматривались на Земском дворе, а в других городах — губными старостами и целовальниками по наказам Разбойного приказа. Там, где не было губных старост, делами ведали воеводы и приказные люди. Раз­бойный приказ был учрежден Иваном IV. В грамоте, данной Белозерцам в 1539г., упоминаются бояре московские, которым при­казаны разбойные дела. В XVII в. Разбойный приказ стал на­зываться Разбойным сыскным, а с 1730г.— просто Сыскным23 приказом (см. приложение 1). (По мнению автора, в исследуе­мый период, возможно, существовали непродолжительное вре­мя два этих приказа.) Приказ состоял из боярина, окольниче­го дворянина, иногда стольника и двух дьяков, в обязанность которых входило хранение Уставной книги Разбойного при­каза, которой бояре руководствовались при отправлении пра­восудия. В сомнительных случаях бояре получали разрешение государя, записывая Приговор думных бояр в Уставную кни­гу. Учреждение Разбойного (затем Сыскного) приказа было вызвано необходимостью создать судебный орган с сыскны­ми обязанностями.

В основном борьба с общеуголовной преступностью была сосредоточена в Разбойном приказе или его подразделениях — губных избах, о чем свидетельствует ст. 1 гл. XXI «О разбой­ных и о татиных делах» Соборного уложения 1649 г.: «которые разбойники разбивают, и людей побивают, и тати крадут в Мос­ковском уезде и в городах, на посадах и в уездах, и такие разбойные и убийственные и татиные дела ведать в Разбойном при­казе».

В ведении Разбойного приказа находились все губные старо­сты и целовальники, губные дьяки и тюремные сторожа, а так­же вопросы устройства и содержания тюрем. В нем же и судили указанных должностных лиц в случае совершения ими преступ­лений.       Губными старостами могли быть только дворяне или выходцы из бояр. При этом требовалось, чтобы они были «доб­рые, прожиточные», т.е. имущие, отставленные от службы вследствие старости или ран, или неслужащие, потому что службу несут их дети или племянники, и обязательно грамотные.

Губных старост выбирали жители уезда, а протокол выборов посылался в Разбойный приказ. На основе этого протокола губные старосты приводились в Разбойном приказе к присяге и получали наказную память на право решения ими разбойных, убийственных и татиных дел. За удостоверение грамот печатью о назначении губными старостами взималась пошлина в Печатный приказ по 1 руб. с человека. Губное управление сосредоточивалось в губной избе. Утверждение губных старост зависела от Разбойного приказа, которому предоставлялось право нить губного старосту другим человеком без проведения выборов.

В помощь губным старостам избирались губные целовальники, дьячки и тюремные сторожа. Целовальники избирались мелкопоместных дворян или детей бояр, а также «добрых» людей из среды жителей посада или волостного крестьянства, подчиненные им тюремные сторожа могли быть из числа нанятых. Все они содержались за счет местных жителей и приводились к присяге, но не в Разбойном приказе, а на месте — воеводами в присутствии старост.

На губных старост возлагалась обязанность разыскивать татей и разбойников («чтобы они про татей и разбойников сыскивали»), следить, чтобы «одноличное нигде татей и разбойников из разбойничьих станов и приездов не было; судить ведомых лихих людей и казнить их смертью или налагать друг наказания, по мере их вины, без доклада». Поэтому губные старосты ведали устройством тюрем и назначением тюремных сторожей, по поручным записям сошлых людей. В распоряжении губных старост находились также низшие служилые люди седельщики, палачи и баричи.

В целях выявления «лихих» людей губные старосты получи­ли право удостоверить личности всех перешедших из другой губы (иной административной единицы), т.е. прибывших на посто­янное или временное местожительство. Обычно губной старо­ста по принятии в Разбойном приказе присяги и получении от него наказа приказывал представителям всех слоев населения собраться со всего своего округа и чинил им допрос: кто у них в селах и деревнях «лихие» люди — тати и разбойники, к кому они приезжают и «разбойную рухлядь привозят» и от кого «на раз­бой ездят и кому разбойную рухлядь продают». Если обыскные указывали на «лихих» людей, то губной староста должен был расспросить их; оговоренный немедленно задерживался, имуще­ство его переписывалось, запечатывалось и отдавалось на хра­нение до решения дела.

В Москве во второй половине XVII в. криминогенная обста­новка обострилась в связи с резким увеличением случаев разбоя: «ездят по улицам воры всяких чинов, люди и боярские холопы в санях и пеши ходят многолюдством, с ружьем и с бердыши, и с рогатины, и с топорами, и с большими ножами, и воруют, людей бьют и грабят, и до смерти побивают и всякое воровство от всех воров чинится». В целях активизации деятельности борьба с разбоями объявляется «государственным делом».

Статьи 49—51 Соборного уложения, определяя порядок рас­следования дел, возникших по частным жалобам, устанавлива­ют обстоятельства, когда иски, начатые по заявлениям частных лиц, подлежат расследованию розыскным процессом.

Согласно боярскому Приговору, данному в Разбойный при­каз царем Федором Ивановичем, ст. 19 Уставной книги Разбой­ного приказа указывает, что «истец может начать дело розыском только на основании поличного или повального обыска или языч­ной молки», т.е. уже в тот период основанием для проведения, как сейчас принято говорить, оперативно-розыскных меропри­ятий могли служить результаты опроса потерпевших или подо­зреваемых либо сведения, полученные от иных лиц, в том чис­ле и негласных сотрудников.

При сыске и приводе надобных Разбойному (Сыскному) при­казу лиц использовались повестные письма, сыскные памяти и наказы.

Повестные письма посылались истцам, чтобы они ходили за делом и не причиняли суду своими неявками неуважение. Сыск­ной памятью, как и повестными письмами, вызывались в суд лица привилегированных сословий: дворяне, купцы, подьячие. Сыс­кная память была, так сказать, вежливой мерой вызова в суд.

Наказ как решительная мера был насильственным приводом в суд сыскиваемых лиц, которые добровольно, по первым вы­зовам не хотели являться к ответу.

Интересно, что уже в это время законом запрещалось «взять в сыск» малолетних до 13 лет.

Розыскной порядок расследования применялся согласно ст. 22 Уставной книги Разбойного приказа только в том случае, когда подозреваемый был приведен с поличным, изъятым в присут­ствии пристава и свидетелей, и не мог указать законного спосо­ба приобретения этого имущества (ст. 50).

Принуждение ослушников к исполнению своих обязанностей; а также дознание по противоправным делам составляло главное содержание компетенции приставов. В ту эпоху не было четкой грани между гражданским, уголовным и административным правом, поэтому производство по этим делам проводилось назначенными приставами.

Приставское принуждение применялось только в том случае, когда кто-либо совершал правонарушение, проступок или пре­ступление. В московских государственных актах того времени, касающихся компетенции приставов отмечалась необходимость оградить население и каждого человека от злоупотреблений ставов.

В течение всей истории России верховная власть, какую бы форму она ни принимала (княжескую, вечевую, великокняжескую или царскую), использовалась приставами как орудие борьбы с ослушниками (в основном — политическими).

В этот период привлечение приставов к борьбе с преступниками носило эпизодический характер, поэтому подобные случаи не послужили прецедентами для образования постоянной приставкой компетенции. Но впоследствии московские великие князья, а потом цари начали постоянно использовать пристав для активного и пассивного принуждения. Особенно активно приставы использовались в эпоху борьбы московских государей с князьями и боярами, претендовавшими на разделение с ними верховной власти. Приставов не только использовали в полити­ческой борьбе между князьями и боярами, но нередко направ­ляли для пресечения противоправных действий «маленьких» людей.

Таким образом, для побуждения ослушников к исполнению своих обязанностей в отношении государства приставы могли применять следующие меры принуждения:

1) передача вызова, опубликование указа;

2) отдача на поруки провинившегося (чле­нам боярщины, общины;

3) задержание (поимка);

4) привод на службу, на работу, на место жительства, в осаду;

5) связы­вание, заковывание и пр.;

6) привлечение к содействию разных помощников;

7) взятие поручителей;

8) «правеж» выборов, по­датей и пр.;

9) выемка людей и предметов;

10) опись и конфис­кация имущества;

11) привод к административным и судебным властям;

12) «держание за-приставами, за-сторожи»;

13) привод к органам наказания;

14) отвод и содержание в ссылке;

15) выдача «головой»;

16) «сторожение» и надзор за исполнением обя­занностей.

Приставы, выполнявшие функции принуждения (в том чис­ле сыска и дознания по общеуголовным преступлениям), служили в Разбойном приказе, приказе Сыскных дел, Тайном приказе.

В Разбойном приказе приставы осуществляли борьбу с лица­ми, совершившими убийство, грабежи и другие тяжкие преступ­ления. В приказе Сыскных дел приставы ловили сбежавших хо­лопов и доставляли их в судебные органы (суд наместника или суд боярский) для определения их дальнейшей судьбы. Харак­терно, что уже в это время поимку беглеца в пределах уезда про­изводил пристав местного удельного князя или его наместника, а за его пределами — пристав того уезда, Куда сбежал холоп.

В обязанность приставов Тайного приказа входила борьба с политическими преступлениями (заговорами, восстаниями, из­менами и т.п.). Общеуголовные преступления могли быть пред­метом внимания приставов Тайного приказа в случае исключи­тельности положения лиц, в отношении которых совершались общеуголовные преступления (например, убийство или грабеж князя, боярина).

В эпоху расцвета крепостного права (конец XVI — XVII вв.) все низшие «чины» Московского государства были привязаны к тяглу, т.е. к обязательному для них занятию, составлявшему часть общей системы развития народного хозяйства.

Посадские торговые и промышленные люди должны были за­ниматься торговлей и промыслами в определенных каждому из них местах и определенным способом.        Посадские люди не име­ли права покидать свои дворы и предприятия. Если они скрыва­лись, то за ними посылали царского или воеводского пристава, который должен был «сыскивать сошлых посадских людей, взяв с собой знающего их посадского человека, чтобы узнавать их».

Когда торговые люди нарушали данные им права (торговля в неразрешенном месте, запрещенным товаром — медом, воском, вином, табаком, солью и др.), пристав, если это нарушение со­вершалось впервые, водворял их на постоянное место, а при повторном нарушении мог изъять товар (чаще всего табак и вино).

Наряду с Разбойным приказом (в центре) и губными избами (на местах) судебно-следственные и полицейско-сыскные обя­занности несла и крепостная община. Эти обязанности в основном были следующими:

а) крепостной мир принимал от своих членов и посторонних лиц заявления о преступлениях и проступках, совершившихся в районе общины или по соседству (о лесных порубках, кражах, грабежах, убийствах и пр.);

б) получив сведения о преступлениях и проступках, кресть­янская община тотчас принимала меры для сыска и поимки ви­новных.

Например, на дом крестьянина дворцовой гжельской волости, присуда села Измайлова, Успенской половины, деревни Глебовой напали воровские люди, обворовали его и при этом крестьянину чинили побои. Крестьянин заявил об этом сотскому Гребневу, ко­торый тотчас нарядил для погони человек сот до двух и за теми ворами тот поиск чинили целые сутки. Прошедшие камынское бо­лото, в глухом мелком лесу, нашли привязанных к деревьям двух, лошадей, а воровских людей не нашли;

в) лицо, совершившее преступление или подозреваемое в нем, приводилось на «преднародное собрание», или сходку, где пpoизводились предварительные допросы  обычно старостой или другим выборным от общины лицом; иногда допросы производили сами крестьяне. В делах Сыскного приказа встречаются, например, такие выра­жения: «все крестьяне той деревни собрались на сход и стали спра­шивать крестьянскую женку, куда делся ее муж».

Судебно-следственными и полицейско-сыскными обязанностями сельской общины были также поголовная подача ска­зок при обысках о членах общины, иногда о членах и ближай­ших соседних общин; поставка нужных лиц «к суду»; приня­тие членов общины из суда «на вотчинную росписку». Все эти обязанности возлагались на сельскую общину по распоряже­ниям правительственной судебной власти, которые, в свою оче­редь, основывались на общинной форме устройства крестьян­ского быта. Таким образом, сельская община следила за по­ведением своих членов, знала образ жизни и характер каждого из них и, следовательно, имела возможность дать о них точ­ные сведения.

Для управления вотчинными и мирскими делами, а также исполнения полицейских функций сельская община выбирала должностных лиц, выполнявших определенные обязанности, — земских старост, выборных сотских и пятидесятских.

Необходимо упомянуть и о «сыщиках» — особых чиновниках, посылаемых центральной властью в города и уполномоченных для поимки и преследования преступников. Институт этих государственных лиц был учрежден в период междуцарствия, а в 1627г. Указом царя Михаила Федоровича ликвидирован: «впредь сыщиков для сыску татиных, разбойных и убийственных дел в города не посылать». Однако вскоре после Соборного уложе­ния в связи с возрастанием преступности вновь учреждаются сыщики, но уже на постоянной основе. Причем положение сыщиков стало выше положения губных старост (которые сдела­лись их помощниками), так как вся земская полиция находилась под их непосредственным ведением.

В 1683г. вышел в свет Наказ сыщикам по беглым крестьянам и холопам — крупнейший законодательный памятник вто­рой половины XVII в. Этот документ преимущественно кодифи­цирует законы предшествующего времени. Согласно ему сыском беглых занимались преимущественно представители централь­ной власти—сыщики, которые рекрутировались из дворян. А.А. Новосельский подметил, что «значение этой новой формы организации сыска заключалось в приближении приказа к месту действия, в охвате сыском всей территории одного уезда или группы уездов, порученных сыщику».                            

Сыщикам предоставлялись широкие полномочия, включая расследование «татебных, разбойных и убийственных» дел. В распоряжении сыщика был целый аппарат — Приказ сыскных дел. Из центра сыщик приезжал в сопровождении дьяка и подьячих, а на месте, согласно послушной грамоте, адресованной воеводе получал от него вспомогательную силу — стрельцов, казаков, пушкарей, подьячих (в качестве писарей) и, наконец, палача.

Завершая исследование зарождения системы уголовного сыска на Руси в период XVI—XVII вв., можно заключить, что сыск и поимка татей и разбойников предусматривали:

1) деятельность сыщиков и сыскных приказов (в лице губных старост) в уездах;

2) деятельность писцов по составлению переписных книг; которая обеспечивала возможность официальной регистрации как убывших, так и прибывших беглых крестьян;

3) непосредственное участие приставов в сыске беглых и разбойников;

4) деятель­ность воевод в уездах;

5) полицейсхие функции слежки за пришлым населением выборными чинами местной администрации — сотскими, десятскими, целовальниками, приказчиками и др.

 Наконец, в общую систему уголовного сыска входил сыск самих помещиков, получавших военно-административную помощь. Лишь Указом от 1702г. должности губных старост и сыщиков были окончательно отменены. Вместе с тем, как видно из Указа от 12 октября 1711г., которым предписывалось всем губерниям не препятствовать сыщикам преследовать воров и разбойников, сыщиков использовали для розыска преступников и позднее.

Представляет интерес и уяснение сущности тех или иных категорий права, которыми законодатель оперирует при нормотворчестве, регулирующем сферу уголовного сыска (розыска). Анализ правовых документов того периода позволяет сделать вывод, что термин «розыск» («сыск») в XVII в. имел троякий смысл.

С одной стороны, он означал установление истины при расследовании обстоятельств. Отсюда формулировки в законах: «сыщится до пряма» (будет установлено доподлинно), «по сыску» (по расследованию дела), «сыскивати всякими сыски накрепко» (расследовать дело всеми способами) и т.п. (см., например, ст. 5, 7, 10 гл. X Соборного уложения).

С другой стороны, под розыском, или сыском, понималась особая форма судопроизводства, следственный процесс. Различия между оперативно-розыскными мероприятиями (с точки зрения обоснованности их осуществления, субъектов, а также доказательственного значения) и следственными действиями в законодатель­ных документах того времени четко не разграничиваются.

С третьей стороны, сыск (розыск) подразумевал действия уполномоченных на то лиц по поиску и задержанию преступников.

В качестве дополнения хотелось бы отметить, что впервые термин «свидетель», применяемый в современном праве, был использован в Указе от 21 февраля 1697г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных роспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге...»

Особенности развития уголовного сыска в России в XVI— XVII вв.:

1. В документах, регулирующих административно-полицей­ские функции, в качестве основания для производства использовались сведения, полученные методом «язычной молки» (в современном понимании — путем опроса либо получения сведений от лиц, конфиденциально сотрудничающих с оперативными аппаратами органов внутренних дел).

2.     Подозреваемое; лицо должно было дать объяснение происхождению имущества, которым оно владеет.

3.     Значительную помощь в сыске преступников оказывали приставы.

4.     Основная тяжесть в сыске преступников ложится на сыщиков — особых чиновников, посылаемых центральной властью в города и уполномоченных на поиск и задержание преступников.

5.     С учреждением сыщиков как государственных лиц в России появилась новая форма организации уголовного сыска: приближение приказа к месту действия, охват сыском всей территории одного уезда или группы уездов, порученных сыщику.

С большой долей условности можно сделать вывод, что в указанный период в России начала складываться определенная система уголовного сыска.

3. ОРГАНЫ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЕ ФУНКЦИИ УГОЛОВНОГО СЫСКА В ПЕРИОД АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ (XVIII-XIX ВВ.)

Переход к абсолютизму означал крупнейшие изменения в государственном строе России. Если вторая половина XVII в. знаменуется преимущественно отмиранием сословно-представительных органов, то первая четверть XVIII в. — строительством новой системы государственных органов. Существенный признак этого изменения в составе и структуре государственного аппа­рата — замена приказов коллегиями, Боярской думы — Сенатом, подчинение церкви государству (Синод), создание регулярной армии и полиции.

В начале своего правления (1721г.) Петр I, осознав безжиз­ненность и несостоятельность старой формы организации управ­ления государством и нерациональность внесения частичных поправок, решил провести полную реформу всего государствен­ного устройства. Большое влияние на ход и характер петровских преобразований оказал знаменитый немецкий мыслитель Г.В. Лейбниц, с которым Петр I встретился в 1711г. Под влиянием советов Лейбница Петр I заменил систему приказов, ос­нованную на личном начале, коллегиальной формой. Одновременно с преобразованием центральных и областных органов власти организуется на новых началах и полицейское) управление столицы. Можно сказать, что петербургская полиция образовалась одновременно с основанием столицы — 16 мая 1703г. Вступивший в управление Петербургом князь Меншиков| должен был согласно правилам, предписанным Воеводам, «и по городу, и по острогу в воротах, и по башням и по стенам караулы держать неоплошно; и того смотреть, чтобы нигде разбою и татьбы, и иного никакого воровства и корчмы, и зерни и баку не было. А будут какие люди учнут красть и разбивать и ины каким воровством воровать, велеть таких людей иметь и расспра­шивать и по ним сыскивать». Отсюда можно сделать вывод, что организация выполнения полицейских функций входила в обязанность главного начальника города.

Устройство исполнительных органов петербургской полиции на первых порах происходило медленно, и только с 1714г. деятельность правительства в этой сфере становится более интен­сивной. Так, из Указа от 20 мая 1715г. мы узнаем, что существо­вала уже Полицейская канцелярия; 25 мая 1718г. учреждается Генерал-полицмейстерское управление Санкт-Петербурга, затем появляется Инструкция, определяющая обязанности городской полиции. В число обязанностей входила и поимка преступни­ков.

С 1722г. генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга назначается главой московской полиции, а с 1732г. — главой полиции всей России.

Одним из первых распоряжений генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга было указание от 13 июня 1718г., в котором даны предписания по прекращению разбоев и грабежей, искоренению воров и разбойников, притонов, игорных домов и умень­шению нищенства.

После учреждения земской полиции 19 марта 1719г. в том же году воеводам предписано было принимать меры к искоренению воров и разбойников. Так, в 1719г. Указом Сената велено было губернаторам, воеводам, оберкомендантам, послан­ным в губернии и провинции, руководствоваться инструкцией, один из пунктов которой гласил, что полиция подчиняется ука­занным лицам и ей вменяется в обязанность прекратить наси­лие и грабеж, воровство и разбои.

Примечательно, что в инструкции, направленной полковнику и астраханскому губернатору Волынскому, впервые предусматривается необходимость учреждения тайных полицейских агентов (курсив мой. — В.Е.), «тайных подсылыциков» для наблю­дения, чтобы «между людьми не было какой шаткости».

В то же время издание указов и распоряжений не носило систематического характера вплоть до издания 16 января 1721г. Регламента Главному Магистрату, в котором по-новому излагается взгляд на полицию и круг ее обязанностей. Если раньше в нормативных актах не существовало даже определения понятия «полиция», то в гл. II и X Регламента законодатель впер­вые очертил задачи полиции как учреждения: «способствовать в правах и правосудии; рождать добрые порядки и нравоучения; всем подавать безопасность от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных...»

С 1721г. до царствования Екатерины II петербургская полиция не претерпевала существенных изменений, однако прика­зы, указы и распоряжения, издававшиеся в этот период, можно разделить на следующие группы:

1) предупреждение и пресече­ние пожаров;

2) искоренение нищенства;

3) поимка воров и раз­бойников;

4) надзор за постройками;

5) наблюдение за произ­водством торговли;

6) охрана здоровья;

7) предупреждение рас­пространения повальных болезней скота и др.

Например, Указом от 15 июня 1735г. генерал-полицмейстеру Салтыкову предписывалось:

1) лес по обеим сторонам перспективной дороги, идущей от С.-Петербурга до Сосницкой пристани, вырубить, «дабы ворам пристанища не было»;

2) для поимки воров посылать от Военной коллегии и Полицмейстерской канцелярии «пристойные партии солдат или драгунов с надлежащим числом обер и унтер-офицеров».

Но несмотря на принимаемые меры, преступность в городах не снижалась. Так, в августе—октябре 1724г. московская полицмейстерская канцелярия рассмотрела 66 дел о кражах. Чтобы воры не могли проникнуть во дворы, жителям предписывалось ста­вить заборы в 4 аршина высотой.

В случае если полицейские служители и караульщики были не в состоянии задержать воров или разбойников, они били в трещотки и кричали «караул». Все, кто слышал это, должны были бежать на помощь; непришедших на призыв о помощи ждало наказание наравне со «злодеями». Виновных задерживали и доставляли на съезжий двор или в полицейскую канцелярию.

В целях усиления борьбы с преступностью правительство издало Указ от 26 июня 1724г., согласно которому к этой борьбе привлекалась и армия: «Полковникам же с офицеры велено смот­реть, и проведовать накрепко того, чтоб в тех их дистрататах разбойников не было, а где явятся: тех ловить и отсылать в указанные места...»

Инструкцией 1723г. полиции поручено осматривать на форпостах купеческих людей и арестовывать найденный у них за­поведный (запрещенный) товар. Полиция наблюдала также за торговлей: устанавливала таксы, преследовала незаписанных торговцев, контролировала доброкачественность предметов продовольствия.

В 1741г. была учреждена торговая полиция на основании доклада Сенату генерал-полицмейстера Салтыкова о необходимости наблюдения за продажей харчевых припасов, в котором он просил выделить для этого две соответствующие должности — советника и ассесора. Решение о необходимости наблюдения за продажей хлебных припасов Кабинет министров утвердил и на­значил Авраама Хега на должность советника.

Одновременно были определены следующие обязанности полиции по наблюдению за производством торговли:

1) установ­ление таксы на съестные припасы и строительные материалы;

2) наблюдение за неповышением торговцами цены на съестные припасы и другие предметы торговли;

3) надзор за доброкаче­ственностью продаваемых съестных продуктов;

4) надзор за со­держанием на рынках чистоты и опрятности;

5) принятие мер к прекращению незаконной торговли;

6) искоренение корчемства;

7) надзор за мерами и весами, за соблюдением в торговых заве­дениях порядка и правил благочестия.

В средневековый период основными методами уголовного сыска являлись пытки до личного признания, считавшегося «царицей доказательств», или оговор других лиц; «повальный обыск»; «поличное» обнаруже­ние и изъятие похищенного; негласное выведывание, а также использование тайных подсыльщиков (т.е. агентов либо штат­ных негласных сотрудников). В результате полицейской реформы, проведенной Петром, произошло становление регулярной полиции, были определены ее основные задачи и функции. Общая полиция была организационно отделена от органов политического сыска. Однако, не­смотря на преобразования, она еще не в достаточной степени обеспечивала организацию борьбы с общеуголовной преступно­стью. Существовавшие для этих целей административные орга­ны — Розыскной и Сыскной приказы, в функции которых входили и обязанности по поимке беглых и судебные, — явно не справлялись с ростом уголовных преступлений. Так, в 1735г. Главная полицейская канцелярия докладывала Сенату, что «воровство умножилось близ самого Петербурга, и многих людей грабят и бьют». В 1740г. в именном указе констатировалось: «.ныне не токмо в других где местах являться стали воровства, но и в самой Санкт-Петербургской крепости воры часового убили и несколько сот рублей казны нашей покрали».

Такое положение не могло далее устраивать власть, и в 1763г. при полиции для розысков по делам воров и разбойников вместо упраздненных Розыскного и Сыскного приказов при Московской губернской канцелярии была учреж­дена Особая экспедиция для розысков по делам воров и разбой­ников, которая затем была переименована в Розыскную экспедицию.

Предметы ведомства Сыскного приказа — «татиные, разбойные и убийственные дела» — перешли полностью в Розыскную экспедицию. К ней было приписано 12 воеводских канцелярий, которые не имели права производить пытки, а всех пойманных преступников должны были посылать в экспедицию. Экспедиция была также центральным пересылочным органом для ссылаемых в Сибирь и Оренбург. В ведомстве экспедиции были все преступления против собственности, к какому бы сословию ни] принадлежал преступник. В случае возбуждения следствия по какому-либо делу без наличия обвиняемого его розыск осуществлялся либо чинами экспедиции, либо другими правительственными и частными учреждениями — по требованию экспедиции В первом случае чину экспедиции с ведома полицейской канцелярии давалась особая инструкция, уполномочивавшая его отправиться с несколькими солдатами на розыски обвиняемого. Если же экспедиция желала или находила более удобны розыск обвиняемого поручить какому-либо учреждению, то посылала туда «промеморию» или указ с требованием сыскать прислать известное лицо. С подобными требованиями чаще всего экспедиция обращалась в полицейские канцелярии обер-полшмейстеров, полицмейстеров и градоначальников, которые после упразднения экспедиции и до организации Сыскной полиции выполняли оперативно-розыскные функции. Как в сыскном приказе, так и в Розыскной экспедиции использовались допросы «с пристрастием» подсудимого били плетьми, причем количество ударов зависело от усмотрения присутствовавших при этом допросе судей) и пытки (поднятие на дыбы и удары кнутом).

Компетенция экспедиции, а также учрежденных при ней должностей сыщиков в этот период определялась рядом правовых актов: Указом Сената «О беспрепятственном розыске, преследо­вании сыщиками воров, разбойников и их сообщников» (1711), Регламентом Главного Магистрата (1721), Учреждением о гу­берниях (1775), Уставом благочиния или полицейским (1782) и др.

Розыскная экспедиция просуществовала до 1782г., после чего большая часть ее функции перешла к палате уголовных дел, которая была учреждена Указом от 7 ноября 1775г. и в которую было переведено большинство чиновников экспедиции; остальные служащие прикреплены к Управе благочиния по следственному отделению. Такой порядок просуществовал до 1842г., когда была сделана попытка образовать особый полицейский орган для розыскных дел: Временный комитет для рассмотрения предложений о мерах по предупреждению воровства в Санкт-Петербурге. 25 февраля 1843г. комитет представил министру внутренних дел проект организации С.-Петербургской сыскной команды, которая должна была состоять из пристава, сыскных надзирателей и сыщиков по особому штату. Работа должна была проводиться секретно. К сожалению, по неизвес­тным причинам вопрос об учреждении сыскной полиции ос­тавался открытым до 1866г.

Важным этапом в нормотворчестве правительства, регулирующим уголовно-правовые отношения, стало издание Наказа императрицы Екатерины II от 14 декабря 1766г. В нем впервые высказывается мысль о том, что лучше предупредить преступ­ление, нежели наказывать. Перед полицией ставится задача: ох­ранять благочиние, что подразумевает и предупреждение преступ­лений.

Сущность, предмет и пределы полицейской власти определены в особом дополнении к Наказу, изданном 28 февраля 1768г., где предусматривается, что раскрытие всех преступлений поручается полиции.

В 1782г. полицейские функции были переданы управам благочиния. С этого времени охрана общественного порядка, об­щеуголовный сыск и дознание стали возлагаться и на приставов уголовных дел. Их помощниками в этом были квартальные над­зиратели, квартальные поручители и полицейская стража. Опе­ративно-розыскную деятельность приставы осуществляли, при­меняя в основном метод личного сыска, используя при этом информацию, полученную от осведомителей и иных лиц (мест­ных жителей). Такие контакты, как правило, основывались на сугубо личных отношениях и документально не оформлялись.

В связи с развитием всероссийского рынка расширялся полицейский контроль и за торговлей. Прежде всего следует отметить борьбу с «корчемством» (запрещенным производством и торговлей спиртными напитками, а также табаком). Законодательно были установлены вознаграждение за донос о корчемстве (в размере цены незаконно изготовленного вина) и штраф за недонесение.

Полиция следила за ценами на рынке, пресекала спекуляцию отдельными товарами, что особенно важно было в неурожайные годы и после больших пожаров — тогда на полицию возлагалась обязанность решительно пресекать всякое повышение цен на продовольствие, лесоматериалы против установленных Сенатом, не позволять строителям требовать за возведение домов более высокую плату и отказываться от подрядов.

В полиции с купцов брали подписки о том, что они будут продавать товары только по установленным ценам. Сенат требовал от Главной полицмейстерской канцелярий (а та — от контор) представления еженедельных ведомостей цен на продовольствие. Полицейские чиновники ставили клеймо на предназначенном к продаже мясе, следили, чтобы не торговали ядовитыми материалами, контрабандными и неоплаченными пошлиной товарами, изделиями из порченого золота и серебра, а полицейские канцелярии и конторы отводили места для торговли, контролировали весовые и измерительные приборы.

Рост преступности и возникающие в связи с этим проблемы заставили полицейские органы разработать специальные меры поисково-разведывательного характера. Однако «служки» российского уголовного сыска в отличие от чиновников тайных розыскных дел канцелярии, ведших сыск «по государственным делам», такие меры применяли крайне редко. С воцарением на престол Екатерины II (1762) институт сыщиков окончательно был упразднен, а его функции переданы в местные органы общей полиции. Использование в уголовном сыске специальных методов предусматривалось Инструкцией следственной комиссии третьего отделения. Комиссия была создана в феврале 1843г. для «разбора» пойманных особыми средствами воров, мошенников, беглых каторжников. Упомянутые «специальные методы» представляли собой приемы, схожие по своему содержанию со способами, разработанными Видоком: осведомительство, негласное наблюдение, организация притонов-ловушек и др. Кроме того, для выявления и разоблачения преступников использовался специальный штат нижних полицейских чинов, которые производили поиск, искусно маскируясь под различные категории правонарушителей или обывателей.

Тактика применения названных методов оперативно-розыскной деятельности в уголовном сыске в тот период в нормативно-правовом отношении не регулировалась.

Знаменательным событием в реформе государственного механизма, сыгравшим в последующем определенную роль в организации службы уголовного сыска, стало учреждение в 1802г. министерств, в том числе Министерства внутренних дел. Руководство полицейской службой в России было возложено на Департамент внутренних дел, который состоял из трех экспедиций: государственного хозяйства, медицинской управы, спокойствия и благочиния. В последней и сосредоточивалось управление полицейскими органами страны. В свою очередь, экспедиция спокойствия и благочиния делилась на два отделения: первое собирало сведения по губерниям о всех происшествиях, занималось «делами цензуры», контролировало проведение массовых зрелищ, публичных собраний; в компетенцию второго отделения входили вопросы охраны общественного порядка, борьбы с преступностью, «прямого неповиновения власти и восстановления порядка». Здесь сосредоточивались сведения о количестве совершенных и раскрытых преступлений, массовых беспорядках, пожарах, несчастных случаях и о деятельности полиции.

Страницы: 1, 2