А.А. Ивин "Теория аргументации"

А.А. Ивин "Теория аргументации"

Владивостокский Государственный Университет Экономики и Сервиса

Кафедра офисного

 и культурного

 сервиса

Конспект

(А.А. Ивин «Теория аргументации»)

Выполнила:

студентка

группы

ДВ-00-02

Вронская Т.А.

Проверила:

Метляева Т.В.

Владивосток 2003г.

§ 1. Что такое аргументация

Аргументация как деятельность. Аргументация — это приведение до­водов с целью изменения позиции или убеждений другой стороны (ауди­тории).                        

Довод, или аргумент, представляет собой одно или несколько свя­занных между собой утверждений. Довод предназначается для под­держки тезиса аргументации — утверждения, которое аргументирую­щая сторона находит нужным внушить аудитории, сделать составной частью ее убеждений.

Теория аргументации исследует многообразные способы убеждения аудитории с помощью речевого воздействия.

Теория аргументации анализирует и объясняет скрытые механизмы «незаметного искусства» речевого воздействия в рамках самых разных коммуникативных систем — от научных доказательств до политичес­кой пропаганды, художественного языка и торговой рекламы.

Аргументация представляет собой речевое действие, включающее систему утверждений, предназначенных для оправдания или опровер­жения какого-то мнения. Она обращена в первую очередь к разуму человека, который способен, рассудив, принять или отвергнуть это мнение.

Таким образом, для аргументации характерны следующие черты;

• аргументация всегда выражена в языке, имеет форму про­изнесенных или написанных утверждений; теория аргументации исследует взаимосвязи этих утверждений, а не те мысли, идеи, мо­тивы, которые стоят за ними;

• аргументация является целенаправленной деятель­ностью: она имеет своей задачей усиление или ослабление чьих-то убеждений;

• аргументация — это социальная деятельность, по­скольку она направлена на другого человека или других людей, предполагает диалог и, активную реакцию другой стороны на приводимые доводы;

• аргументация предполагает разумность тех, кто ее воспри­нимает, их способность рационально взвешивать аргументы, при­нимать их или оспаривать2.

Убеждение как предмет теории аргументации. Теория аргументации изучает те многообразные дискурсивные (рассудочные) приемы, кото­рые позволяют усиливать или изменять убеждения аудитории.

Убеждение — одна из центральных категорий человеческой жизни и деятельности, и в то же время это сложная, противоречивая, с трудом поддающаяся анализу категория. Миллионы людей можно убедить в том, что они призваны построить «новый прекрасный мир», и они, живя в нищете и принося неимоверные жертвы, будут повсюду видеть ростки этого мира. Большую группу людей можно убедить в том, чтокаждый из них бессмертен, и они с радостью примут коллективное самосожжение.

Убеждение изучается многими науками: психологией, логикой, лингвистикой, философией, риторикой, теорией социальной комму­никации и др. Особое место среди них занимает теория аргумента­ции, систематизирующая и обобщающая то, что говорят об убежде­нии другие дисциплины. Эта теория отвечает на такие вопросы, как: способы обоснования и опровержения убеждений, зависимость этих способов от аудитории и обсуждаемой проблемы, своеобразие обо­снования в разных областях мышления и деятельности — от естест­венных и гуманитарных наук и до идеологии, пропаганды и искусства.

Аргументы могут приводиться не только в поддержку те­зисов, представляющихся истинными, но и в поддержку заведомо ложных или неопределенных тезисов. Аргументировано отстаиваться могут не только добро и справедливость но и то, что кажется или впоследствии окажется злом.

Основания принятия высказываний могут быть очень разными. Одни высказывания принимаются, поскольку кажутся верными опи­саниями реального положения дел, другие принимаются в качестве полезных советов, третьи — в качестве эффективных оценок или норм и т.д. Невозможно создать полный перечень оснований приня­тия высказываний или их групп. Существуют  определенные приемы, по­зволяющие с той или иной вероятностью побудить человека принять одни утверждения и отвергнуть другие. В числе таких хорошо извест­ных приемов — ссылка на эмпирические данные, на существующие логические доказательства, на определенные методологические сооб­ражения, на оправдавшую себя временем традицию, на особо про­ницательную интуицию или искреннюю веру, на здравый смысл или на вкус, на причинную связь или связь цели и средства и т.д.

Из истории теории аргументации. Теория аргументации начала по­степенно складываться еще в древности, в период, названный К. Ясперсом осевым временем (VII—II вв. до н.э.), когда почти одновременно в Китае, Индии и на Западе наметился прорыв мифологического ми­росозерцания, переход от мифа к логосу. Не удовлетворенный объяснением мира в форме мифа, человек все больше апеллирует к своему разуму. Начинает формироваться наука логика, изучающая законы и операции правиль­ного мышления, а вместе с нею и теория аргументации. У истоков последней в Древней Греции стояли Сократ, Горгий, Платон и др., развивавшие ее проблемы в рамках теории ораторского искусства, или риторики.

Сейчас можно говорить о становлении новой теории аргументации, складывающейся на стыке целого ряда наук и учитывающей в полной мере достижения современной логики, методологии научного позна­ния, философии науки, философской герменевтики, социальной пси­хологии, лингвистики и др.

В формировании главных идей новой теории аргументации важную роль сыграли работы X. Перельмана, Г. Джонстона, Ф. Ван Еемерена, Р. Гроотендорста и др.

В теории аргументации аргументация исследуется в трех взаимо­связанных аспектах: в логико-эпистемологическом, в социальном и, наконец, в историческом.,

Анализ аргументации с первой, логико-эпистемологической точки зрения включает три основных направления:

Описание способов обоснования и рационализации описательных и оценочных утверждений. В число данных способов включаются не только такие традиционные общезначимые приемы, как, скажем, дедуктивный вывод и индуктивное подтверждение след­ствий, но и контекстуальные способы обоснования, подобные ссылкам на интуицию и традицию.         

• Анализ зависимости аргументации от той проблемной ситуации, в общих рамках которой она протекает.

• Выявление тех особенностей аргументации, которые связаны с приложением ее в разных областях мышления. Существуют три такие области и, соответственно, три основные разновидности ар­гументации: теоретическая, практическая и художественная аргу­ментации. Теоретическая аргументация, в свою очередь, распада­ется на естественнонаучную и социально-гуманитарную, практи­ческая — на идеологическую и утопическую.

Анализ аргументации как человеческой деятельности, имеющей со­циальный характер, предполагает исследование тех аудиторий, в кото­рых разворачивается аргументация. Самая узкая аудитория включает только того, кто выдвигает определенное положение или мнение, и тех, чьи убеждения он стремится укрепить или изменить. Узкой ауди­торией могут быть, например, два спорящих человека или ученый, выдвигающий новую концепцию, и научное сообщество, призванное её оценить. Более широкой аудиторией в этих случаях будут все те, кто присутствует при споре, или все те, кто вовлечен в обсуждение новой научной концепции, включая и неспециалистов, завербованных на какую-то сторону благодаря пропаганде. Изучение социального изме­рения аргументации предполагает также анализ зависимости манеры аргументации от общих характеристик того конкретного целостного общества или сообщества, в рамках которого она протекает.

Изучение исторического измерения аргументации включает три вре­менных среза:

• Учет того исторически конкретного промежутка времени, в ко­торый имеет место аргументация и который оставляет на ней свой след.                                   

• Исследование стиля мышления исторической эпохи и тех осо­бенностей ее культуры, которые налагают неизгладимый отпечаток на всякую аргументацию, относящуюся к данной эпохе. Такое ис­следование позволяет выделить пять принципиально разных, сме­нявших друг друга типов, или стилей, аргументации: архаическую аргументацию, аргументацию древнего обще­ства, средневековую аргументацию, «класси­ческую» аргументацию Нового времени и современную аргумента­цию.

• Анализ тех изменений, которые претерпевает аргументация на протяжении всей человеческой истории. Именно в этом контексте становится возможным сопоставление стилей аргументации раз­ных исторических эпох и постановка вопроса о сравнимости этих стилей, возможном превосходстве одних из них над другими, о реальности исторического прогресса в сфере аргументации.

§ 2. Требование обоснованности знания

Из истории принципа достаточного основания. Наиболее важным компонентом аргументации, является умение рассуждать обоснованно, подкреплять выдвигаемые положения убедительными аргументами. Обоснованность знания — одно из наиболее важных требований, предъявляемых к теоретическому мышлению.

Важное значение принципу достаточного основания придавал не­мецкий философ Г.Лейбниц(1646—1716), которого иногда называ­ют даже первым исследователем данного принципа. По мысли Лейбни­ца, все существующее имеет достаточные основания для своего сущест­вования. В силу этого ни одно явление не может считаться действитель­ным и ни одно утверждение истинным или справедливым без указания его основания'. Если в основе всех необходимых истин лежит логический закон противоречия, считал Лейбниц, предпосылкой всех фактических и случайных истин выступает принцип до­статочного основания.

§ 3. Абсолютное и сравнительное обоснование

Структура абсолютного и сравнительного обоснования. В самом общем смысле обосновать некоторое утверждение — значит привести те убедительные или достаточные основания, в силу которых оно должно быть принято.

Обоснование теоретических положений — как правило, сложней процесс, не сводимый к построению отдельного умозаключения или проведению одноактной эмпирической, опытной проверки. Обосно­вание обычно включает серию процедур, касающихся не только самого рассматриваемого положения, но и той системы утверждений, той тео­рии, составным элементом которой оно является. Существенную роль в механизме обоснования играют дедуктивные умозаключения, хотя лишь в редких случаях процесс обоснования удается свести к умозак­лючению или цепочке умозаключений.

Все многообразные способы обоснования, обеспечивающие в ко­нечном счете достаточные основания для принятия утверждения, де­лятся на абсолютные и сравнительные.

Абсолютное обоснование — это приведение убедительных доводов, в силу которых обосновываемое положение должно быть принято. Это обо­снование относится к отдельному утверждению и представляет собой совокупность доводов в его поддержку.

Сравнительное обоснование — это система убедительных доводов в поддержку того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное, противопоставляемое ему положение. Оно касается пары связанных между собой утверждений и является системой доводов в поддержку того, что должно быть принято одно из утверждений, а не другое.

Основанием обоснования называют совокупность доводов, приводимых в поддержку обосновываемого положения.

Различие между абсолютным и сравнительным обоснованиями яв­ляется принципиальным. В первом случае обоснованность приписы­вается отдельному утверждению и выступает как его свойство:

«Обоснованно А» или «А является обоснованным».

При сравнительном обосновании обоснованность оказывается от­ношением между утверждениями:

«А более обоснованно, чем В».

Иными словами, абсолютное обоснование является аб­солютной оценкой какого-то утверждения, взятого само по себе; сравнительное обоснование — это сравнитель­ная оценка, связывающая между собой два утверждения.

Если какое-то описательное утверждение оценивается как обосно­ванное, есть основания принять его в качестве истинного. Если же говорится, что одно описательное утверждение более обоснованно, чем другое, и что лучше — в силу приведенных оснований — принять пер­вое, а не второе, это не означает, что первое утверждение истинно, а второе ложно. Они оба могут быть малоправдоподобными, но при этом одно из них может быть более правдоподобным, чем другое.

Сравнительное обоснование обычно называют рационализацией. В ус­ловиях, когда абсолютное обоснование недостижимо, сравнительное обоснование позволяет сделать существенный шаг вперед .в совершенствовании знания, в приближении его к стандартам рациональности. При этом абсолютное обоснование именуется просто обоснованием.

Независимость двух типов обоснования.

Вопрос о соотношении абсолютного и сравнительного обоснова­ний (обоснования и рационализации) остается пока неисследованным. Однако очевидно, что сравнительное обоснование несводимо к абсолют­ному. Если удалось обосновать, что одно утверждение более правдопо­добно, чем другое, этот результат невозможно выразить в терминах изолированной обоснованности одного или обоих утверждений.

Дуализм обоснования и рационализации. Требования обоснованнос­ти и рациональности знания играют ведущую роль как в системе теоретического и практического мышления, так и в сфере аргументации. Можно сказать, что обоснованность и рациональность являются си­нонимами способности постичь посредством разума действительность и извлечь выводы, касающиеся практической деятельности. Если ар­гументация не отвечает данным требованиям, она теряет одно из своих существенных качеств: перестает апеллировать к разуму тех, кто ее воспринимает, к их способности рационально оценивать приводимые аргументы и на основе такой оценки принимать их или отбрасывать.

Три момента смысла проблемы обо­снования.

·            никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со време­нем оснований теоретического и тем более практического знания не существует; можно говорить только об относительной их надеж­ности;

·            в процессе обоснования используются многочисленные и раз­нородные приемы, доля которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, каноническому их набору, представляющему то, что можно назвать научным мето­дом или более широко — рациональным методом;

·            само обоснование имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с ней техники; недопустимо автоматическое перенесение образцов обоснования, сло­жившихся в одних областях, на любые другие области.

Требования обоснования и рационализации (аб­солютного и сравнительного обоснования) конкретизируют принцип достаточного основания. Эти требования представляют собой фунда­ментальные, описательно-оценочные принципы, имманентные самой сути знания. Они аккумулируют прежний опыт познания и вместе с тем являются критерием оценки нового знания. Будучи в широких пределах независимыми друг от друга, они являются двумя разными видениями знания.

Способы обоснования составляют в совокупности ядро всех много­образных приемов аргументации, но не исчерпывают последних. В ар­гументации используются не только корректные приемы, к которым относятся способы обоснования, но и некорректные приемы, подоб­ные лжи или вероломству, не имеющие ничего общего с обоснованием. Кроме того, процедура аргументации как живая непосредственная че­ловеческая деятельность должна учитывать не только защищаемый или опровергаемый тезис, но и контекст аргументации, в первую очередь ее аудиторию. Приемы обоснования обычно безразличны к контексту аргу­ментации, в частности к аудитории.

Приемы аргументации могут быть и почти всегда являются более богатыми и более острыми, чем приемы обоснования. Но все приемы аргументации, выходящие за сферу приемов обоснования, заведомо менее универсальны и в большинстве аудиторий менее убедительны, чем приемы обоснования.

§ 4. Оппозиция описание — оценка

Описательные высказывания. Аргументация существенно зависит от того, какое утверждение призваны поддержать приводимые аргументы:

чистое описание, чистую оценку (в частности, норму) или же смешан­ное, описательно-оценочное утверждение. Прежде чем обратиться не­посредственно к анализу способов аргументации, дадим характерис­тику описательных и оценочных высказываний.

Описание и оценка — два полюса, к которым тяготеют все другие употребления языка. Анализ последних интересен сам по себе и может быть полезным во многих областях. Но он проис­ходит в рамках исходного и фундаментального противопоставления описаний и оценок.

За оппозицией описание — оценка стоит в конечном счете оппо­зиция истина — ценность, и первый элемент этой оппозиции не может быть ясно понят без прояснения второго.

Главная функция описательного, или дескриптивного, высказывания состоит в описании действительности. Если описание, даваемое вы­сказыванием, соответствует реальному положению дел, высказыва­ние считается истинным, если не соответствует — ложным.

Описа­тельное высказывание чаще всего имеет грамматическую форму по­вествовательного предложения: «Социальные революции обычно совершаются под лозунгом справедливости», «Первая мировая война поколебала до основания веру в тождественность европейских куль­тур» и т.п. Описание может выражаться и предложениями других видов; в подходящем контексте даже вопросительное предложение способно выражать описание. Описательное высказывание отлича­ется от высказываний других видов прежде всего своей основной функцией и, соответственно, особен­ностями составляющих его структурных частей. Только описательные высказывания могут быть истинными или ложными; все иные вы­сказывания, не претендующие на описание реальности, стоят вне ка­тегории истины.

Понятие описательного высказывания может быть в должной мере прояснено лишь на основе противопоставления его оценочному высказыванию. Попытка определить описание вне оппозиции опи­сание — оценка подобна намерению охарактеризовать «вареное» без упоминания о «сыром» или определить «гладкое», не ссылаясь на «шероховатое». Аналогично обстоит дело с теми определениями оце­ночного высказывания, которое не противопоставляют оценке опи­сания.

Описание и оценка являются выражением двух противоположных отношений мысли к действительности: истинностного, когда отправ­ным пунктом в сопоставлении высказывания с объектом служит объект, а высказывание выступает как его описание и характеризуется в истинностных терминах, и ценностного, когда исходным является высказывание, выступающее как стандарт или проект, которому дол­жен соответствовать объект, и если последний отвечает требованиям, предъявляемым к нему высказыванием, он считается позитивно цен­ным.

Описательное отношение высказывания к действительности иногда отмечается словами «истинно», «действительно» и т.п., но чаще всего никак не обозначается. Сказать «Трава зеленная» — все равно, что сказать «Истинно, что трава зеленая».

Всякое описание предполагает следующие четыре ком­понента:

• субъект — отдельное лицо или сообщество, дающее описание;

• предмет — описываемая ситуация;

• основание — точка зрения, в соответствии, с которой производит­ся описание;

• характер — указание на истинность или ложность предлагаемо­го описания.

Не все эти компоненты находят явное выражение в описательном высказывании: как правило, характер его не указывается; оборот «ис­тинно, что...» опускается; вместо высказываний с оборотом «ложно, что...» используются отрицательные высказывания.

Оценочные высказывания. Оценочное высказывание устанавливает абсолютную или сравнительную ценность какого-то объекта, дает ему оценку. Оценка — выражение ценностного отношения утверждения к объекту, противоположного описательному, или истинностному, от­ношению. В случае истинностного отношения отправным пунктом со­поставления утверждения и объекта является объект, а утверждение выступает какого описание. В случае ценностного отношения исход­ным служит утверждение и соответствие ему объекта характеризуется в оценочных понятиях. Позитивно ценным считается объект, соответ­ствующий высказанному о нем утверждению, отвечающий предъявлен­ным к нему требованиям.

Всякий раз, когда объект сопоставляется с мыслью на предмет со­ответствия ей, возникает ценностное отношение. Далеко не всегда оно осознается, еще реже находит выражение в особом высказывании.

Оценочное отношение мысли к действительности нередко выража­ется утверждениями с явным или подразумеваемым «должен» (или «должно быть»): «Элек­трон на стационарной орбите не должен излучать», «Ученый критичен» и т.п.

Оценка включает следующие части, или компоненты:

• субъект оценки — лицо (или группа лиц), приписывающее цен­ность некоторому объекту;

• предмет оценки — объект, которому приписывается ценность, или объекты, ценности которых сопоставляются;

• характер оценки — указание на абсолютную или сравнительную ценность объекта;

• основание оценки — точка зрения, с которой производится оце­нивание.

Не все эти части находят явное выражение в оценочном утвержде­нии. Однако без любой из них нет оценки и, значит, нет фиксирующего ее оценочного утверждения.

Таким образом, и описательное, и оценочное высказывания образуются путем припи­сывания ядру высказывания соответствующего характера (описательно­го или оценочного). Такое понимание структуры высказывания может быть распространено также на вопросы, приказы, советы, клятвы, предостережения, обещания и т.п.

Выражения оценочного характера. К выражениям оценочного ха­рактера относятся всякого рода стандарты, образцы, идеалы и т.п. Оче­виден оценочный элемент в советах, пожеланиях, методологических и иных рекомендациях, предостережениях, просьбах, угрозах и т.п.

Ценностное отношение мысли к действительности находит свое выражение и в разнообразных нормах. Их область крайне гетерогенна и включает законы государства, правила всякого рода (правила игры, грамматики, ритуала, исчислений и т.п.), команды, директивы, техни­ческие (или целевые) нормы, моральные нормы и т.д.

Обычно нормы противопоставляются и описаниям, и оценкам. Но в действительности связь между нормами и оценками проста. Нормы представляют собой частный случай ценностного отношения между  мыслью и действительностью, т.е. являются частным случаем оценок. Именно тем случаем, который нормативным авторитетом считается настолько важным, что он находит нужным установить определенное наказание за приведение действительности в Соответствие с оценкой форма — это социально навязанная и социально закрепленная оценка. Средством, с помощью которого оценка превращается в норму, является санкция, или наказание в широком смысле слова.

 Наказание многолико и разнородно — от лишения жизни до осуж­дения историей. Соответственно и граница области норм не является четкой. В частности, правовые нормы — это жестко закреплен­ные социальные оценки со строго фиксированной санкцией. Мето­дологические правила— оценки, отказ от реализации которых грозит возникновением каких-то, не оговоренных заранее затруднений в исследовательской деятельности. Правила игры — оценки со своеобразной санкцией: человек, пренебрегающий ими, выбывает из игры. Грамматические нормы — оценки с расплывчатой санкцией, во многом сходной с наказанием за нарушение правил игры, и т.д. Разнообразие возможных видов чело­веческой деятельности — от преобразования природы и общества до игры в крестики-нолики — обусловливает разнообразие тех наказаний, которыми сопровождается нарушение норм, и разнородность поля самих норм.

Существенным является различие между реальными и номиналь­ными определениями. Реальные определения представляют собой опи­сания, претендуют на соответствие действительности и являются ис­тинными или ложными. Номинальные определения — это, в сущности, завуалированные предписания. Они требуют употреблять опреде­ленный термин в задаваемом ими значении, не считаясь с особен­ностями реальной ситуации. Более того, сама эта ситуация в случае необходимости должна быть преобразована так, чтобы не приходи­лось отступать от предписанного значения. Как предписания номи­нальные определения являются оценками и представляют собой обычную форму неявного введения ценностных отношений и оце­нок.

Помимо норм, оценки неявно входят в конвенции всякого рода — предписания, находящиеся в ценностном отношении к миру. Одни конвенции вводят новые понятия, другие, что гораздо более важно для научного познания, ограничивают или расширяют уже употребляемые в науке понятия, а также отождествляют разные совокупности признаков.

§ 5. Теория речевых актов

Классификации основных употреблений языка. Функции, или упот­ребления, языка — это те основные задачи, которые решаются с помощью языка в процессе коммуникации и познания.

С помощью обычного, или естественного, языка можно описывать реальное положение дел, но можно также командовать и обещать, клясться и предостерегать, декларировать и оценивать и т.д. Обычный язык многофункционален, и это имеет существенное значение для тео­рии и практики аргументации.

С точки зрения теории аргументации, особый интерес представляет описание функций языка теорией речевых актов. Эта теория приобрела широкую известность в последние три десятилетия, хотя в ее основе лежат идеи, высказанные английским философом Дж. Остином еще в1955 г. В дальнейшем эти идеи были развиты и конкретизированы Дж.Р.Сёрлем,П.Ф.Стросономидр.2

Объектом исследования теории речевых актов являются акты речи — произнесение говорящим предложений в ситуации непосредствен­ного общения со слушающим. Теория речевых актов, во-первых, развивает деятельностное представление о языке, что важно для теории аргументации, рассматривающей аргументацию как определенного рода взаимодействие говорящего и слушающих; во-вторых, дает детальное описание внутренней структуры речевого акта — элементар­ного звена речевого общения; в-третьих, субъект речевой деятель­ности понимается здесь не как абстрактный индивид, лишенный каких-либо качеств и целей, а как носитель ряда конкретных характе­ристик: психологических (намерение, знание, мнение, эмоциональное состояние, воля) и социальных (статус по отношению к слушающему, функция в рамках определенного социального института).

Описание. Первая основная функция языка — описание, т.е. со­общение о реальном положении вещей. Сообщение, соответствующее действительности, является истинным; сообщение, не отвечающее реальному положению дел, ложно. Иногда допускается, что описание может быть неопределенным, лежащим между истиной и ложью. К неопределенным можно отнести многие описания будущего (напри­мер, «Через год в этот день будет пасмурно»), описания движения, возникновения и исчезновения каких-то объектов.

Норма. Вторая основная функция языка — попытка заставить что-то сделать. Выражения, в которых реализуется намерение гово­рящего добиться того, чтобы слушающий нечто совершил, разнообраз­ны: команды, приказы, требования, предписания, законы, правила и т.п., короче говоря, нормы.

Нормы в отличие от описаний не являются истинными или лож­ными, но они могут быть обоснованными или необоснованными, спо­собствующими достижению каких-то целей или нет и т.п.

Экспрессии. В качестве третьей основной функции языка выде­ляется его использование для выражения разнообразных чувств. Напри­мер: «Сожалею, что разбудил вас», «Искренне сочувствую вам», «По­здравляю с праздником», «Приветствую всех, кто пришел», «Извините, что не смогу быть» и т.п. Выражения чувств назовем, вслед за Сёрлем, экспрессивами. Они передают определенные психологические состояния, в них идет речь о каком-то свойстве (не обязательно дей­ствии), приписываемом либо говорящему, либо слушающему.

Декларация. Четвертая функция языка — изменение мира сло­вом. Эта задача решается при использовании выражений: «Назначаю вас председателем», «Ухожу в отставку», «Заявляю, что наш договор (настоящим) расторгается», «Увольняю вас», «Объявляю военное по­ложение», «Объявляю вас мужем и женой» и т.п. Такие выражения называются декларациями. Они выполняют специфичес­кую функцию — меняют существовавшее до их произнесения поло­жение вещей.

Декларации не описывают некоторое существующее положение дел. В отличие от норм они не направлены на то, чтобы кто-либо в будущем создал предписываемое положение вещей. Декларации непо­средственно меняют мир и делают это самим фактом своего произнесения. Очевидно, что декларации не являются истинными или ложными. Но они, подобно нормам, могут быть обоснованными или необоснованными (я могу назначить кого-то председателем, если у меня I есть право сделать это), способствующими достижению каких-то целей или нет и т.п.

Обещание. Пятая функция языка — использование языка для того, чтобы возложить на говорящего обязательство совершить некоторое бу­дущее действие или придерживаться определенной линии поведения.

Обещания можно истолковать как просьбы к самому себе, т.е. как нормы, адресованные говорящим самому себе и в чем-то предопреде­ляющие его поведение в будущем. Как и все нормы, обещания не яв­ляются истинными или ложными. Они могут быть обдуманными или поспешными, целесообразными или нецелесообразными и т.п.

Оценка. Шестая функция языка — использование языка для выра­жения положительного, отрицательного или нейтрального отношения к рассматриваемому объекту или, если сопоставляются два объекта, для выражения предпочтения одного из них другому или утверждения равно­ценности их друг другу.

В отличие от описаний они не являются истинными или ложными, но могут быть глубокими или поверхностными, обще­принятыми или нет, эффективными или нет и т.п.

Итак, можно выделить шесть разных употреблений (функций) языка: сообщение о положении дел (описание), попытка заставить сделать (норма), выражение чувств (экспрессии), изменение мира словом (декларация), принятие обязательства что-то сделать (обещание) и выражение позитивного, негативного или нейтрального отношения к чему-то (оценка).

Неуниверсальность теории речевых актов. Теория речевых актов раз­рабатывалась преимущественно в рамках лингвистики, что объясняет многие особенности данной теории и прежде всего ее недостаточную общность. В теории пропускаются некоторые основные употребления языка и одновременно выделяются в качестве самостоятельных упот­ребления, очевидным образом, сводимые к основным. Очевидно, что эта теория нуждается в существенной перестройке с тем, чтобы пре­вратить ее из частной концепции в универсальную теорию функцио­нирования языка, применимую не только в лингвистике, но и в фило­софии языка, в теории аргументации, в методологии социальных и гуманитарных наук и т.д.

§ 6. Классификация способов аргументации

Универсальная и контекстуальная аргументация.

В качестве основания классификации предлагается использовать характер аудитории, на которую распространяется воздействие аргументации. Тогда все способы аргументации можно разделить на универсальные и контекстуальные.

Универсальная аргументация применима в любой аудитории. К универсальным способам аргументации относятся прямое (эмпирическое) подтверждение, косвенное эмпирическое подтверждение (в частности, подтверждение следствий), многообразные способы теоретической ар­гументации: дедуктивное обоснование, системная аргументация, ме­тодологическая аргументация и др.

Контекстуальная аргументация эффективна лишь в определенной аудитории. Контекстуальные способы аргументации охватывают аргу­менты к традиции и авторитету, к интуиции и вере, к здравому смыслу и вкусу и др.

Граница между универсальной и контекстуальной аргументацией относительная. Способы аргументации, на первый взгляд универсаль­но приложимые, могут оказаться неэффективными в конкретной ау­дитории. И наоборот, некоторые контекстуальные аргументы, подоб­ные аргументам к традиции или интуиции, могут оказаться убедитель­ными едва ли не в любой аудитории.

Универсальная аргументация иногда характеризуется как «рацио­нальная», а контекстуальная — как «нерациональная» или даже как «иррациональная». Такое различение не является, как будет ясно из дальнейшего, оправданным. Оно резко сужает сферу «рационального», исключая из нее большую часть гуманитарных и практических рассуж­дений, немыслимых без использования «классики» (авторитетов), про­должения традиции, апелляции к здравому смыслу, вкусу и т.п.

Эмпирическая и теоретическая аргументация. Все многообразные способы универсальной аргументации можно разделить на эмпиричес­кие и теоретические.

Эмпирическая аргументация — аргументация, неотъемлемым эле­ментом которой является ссылка на опыт, на эмпирические данные.

Теоретическая аргументация — аргументация, опирающаяся на рас­суждение и не пользующаяся непосредственно ссылками на опыт.

Различие между эмпирической и теоретической аргументацией от­носительно, как относительна сама граница между эмпирическим и теоретическим знанием. Нередки случаи, когда в одном и том же про­цессе аргументации соединяются и ссылки на опыт, и теоретические рассуждения.

Общая классификация. Из разных способов теоретической аргу­ментации особо важное значение имеют: дедуктивная аргументация (выведение обосновываемого утверждения из других, ранее принятых утверждений), системная аргументация (обоснование утверждения путем включения его в хорошо проверенную систему утверждений, или теорию), принципиальная проверяем ость и принципиальная опровержимость (демонстрация принципиальной возможности эмпири­ческого подтверждения и эмпирического опровержения обосновыва­емого утверждения), условие совместимости (показ того, что обосно­вываемое положение находится в хорошем согласии с законами, принципами и теориями, относящимися к исследуемой области яв­лений), методологическая аргументация (обоснование утверждения путем ссылки на тот надежный метод, с помощью которого оно по­лучено).

Все упомянутые способы универсальной (эмпирической и теоре­тической) и контекстуальной аргументации составляют основу всех способов аргументации, но, ко­нечно, ими не исчерпывается множество возможных приемов убежде­ния.

Эмпирическая аргументация

§ 1. Прямое подтверждение

Непосредственное наблюдение. Прямое подтверждение —это непо­средственное наблюдение тех явлений, о которых говорится в обосновы­ваемом утверждении.

Например, если кто-то сказал: «She is tall and nice-looking», мы, не зная англий­ского языка, не можем сказать, истинно это предложение или нет. После перевода («Она высокая и привлекательная») мы способы, конечно, определить, соответствует это действительности или нет.

При косвенном подтверждении речь идет о подтверждении логи­ческих следствий обосновываемого утверждения, а не о прямом под­тверждении самого утверждения.

Теоретическая нагруженность фактов. Чувственный опыт челове­ка — его ощущения и восприятия — источник знания, связывающий его с миром. Обоснование путем ссылки на опыт дает уверенность в истинности таких утверждений, как «Эта роза красная», «Холодно», «Стрелка вольтметра стоит на отметке 17» и т.п. Нетрудно, однако, заметить, что даже в таких простых констатациях нет «чистого» чувст­венного созерцания. У человека оно всегда пронизано мышлением, без понятий и без примеси рассуждения он не способен выразить даже самые простые свои наблюдения, зафиксировать самые очевидные факты.

Например, мы говорим: «Этот дом голубой», когда видим дом при нормальном освещении и наши чувства не расстроены. Но мы скажем «Этот дом кажется голубым», если мало света или мы сомневаемся в нашей способности или возможности наблюде­ния.

Теоретическая нагруженность фактов особенно наглядно проявля­ется в современной физике, исследующей объекты, не наблюдаемые непосредственно, и широко использующей для их описания матема­тический аппарат. Истолкование фактов, относящихся к таким объек­там, представляет собой самостоятельную и иногда весьма сложную проблему.

Относительная надежность опыта. Неопровержи­мость  чувственного опыта, фактов относительна. Нередки случаи, когда факты, представлявшиеся поначалу достоверными, при их тео­ретическом переосмыслении пересматривались, уточнялись, а то и вовсе отбрасывались.

Особенно сложно обстоит дело с фактами в науках о человеке и обществе. Проблема, во-первых, в том, что некоторые факты могут оказаться сомнительными и даже просто несостоятельными, а во-вто­рых, в том, что полное значение факта и его конкретный смысл могут быть поняты только в определенном теоретическом контексте, при рассмотрении факта с какой-то общей точки зрения. Эту особую зави­симость фактов гуманитарных наук от теорий, в рамках которых они устанавливаются и интерпретируются, не раз подчеркивал русский фи­лософ А.Ф. Лосев. В частности, он писал, что факты всегда случайны, неожиданны, текучи и ненадежны, часто непонятны. Поэтому волей-неволей приходится иметь дело не только с фактами, но еще более того — с теми общностями, без которых нельзя понять и самих фактов.

Чувственный опыт, служащий конечным источником и критерием знания, сам не однозначен, содержит компоненты Теоретического зна­ния и потому нуждается в правильном истолковании, а иногда и в, особом обосновании. Опыт не обладает абсолютным, неопровержи­мым статусом, он может по-разному интерпретироваться и даже пере­сматриваться.

Позиция, когда опыт и опирающаяся на него теоретическая кон­струкция представляются в равной мере сомнительными, не кажется достаточно обоснованной. Эмпирические данные, факты обладают, как правило, гораздо большей устойчивостью, чем опирающиеся на них теории. Все теории, даже представляющиеся сейчас вполне надеж­ными, гипотетичны: со временем они будут пересмотрены и на смену им придут другие, более совершенные теории. Иначе обстоит дело с фактами. Пересмотр обобщающей их теории не означает автоматичес­ки ревизии лежащих в ее основании фактов. Они могут истолковы­ваться по-новому, но их основное содержание остается неизменным.

Например, вода закипает в обычных условиях при 100°С; свинец плавится при 322°С — эти фактические утверждения принимались теорией теплоты как особого ве­щества — флогистона; они оставались верными в корпускулярной теории теплоты и не подвергаются сомнению современной, квантово-механической теорией теплоты.

Сходным образом обстоит дело и с эмпирическими законами, не­посредственно опирающимися на опыт. Они более устойчивы, чем включающие и объясняющие их теории: новая теория так или иначе включает их в свой состав наряду с хорошо проверенными фактами.

Факты, даже в этом узком своем применении, не обладают абсолютной «твердостью». Даже взятые в совокупности, они не составляют совершенно надежного, незыблемого фундамента для опирающегося на них знания. Факты значат много, но далеко не все.

§ 2. Подтверждение следствий

Дедукция и индукция. В науке, и не только в ней, непосредственное наблюдение того, о чем говорится в проверяемом утверждении, ред­кость. Обычно эмпирическое подтверждение является индуктивным подтверждением, а эмпирическая аргументация имеет форму индук­тивного умозаключения.

В зависимости от того, имеется ли в умозаключении связь логичес­кого следования между его посылками и заключением, различаются два вида умозаключений: дедуктивные и индуктивные.

В дедуктивном умозаключении связь посылок заключения опирается на закон логики, в силу чего заключение с логической необходимостью вытекает (логически следует) из посылок. Такое умозаключение всегда ведет от истинных посылок к истинному заключению.

В индуктивном умозаключении посылки и заключение не связаны между собой законом логики и заключение не следует логически из посылок. Достоверность посылок не гарантирует достоверности выводимого из них индуктивно заключения. Оно вытекает из посылок не с необходи­мостью, а лишь с некоторой вероятностью. Понятие дедукции (дедуктивного умозаключения) не является, как будет показано в дальнейшем, вполне ясным. Индукция (индуктивное умозаключение) определяется, в сущности, как «недедукция» и пред­ставляет собой еще менее ясное понятие. Можно тем не менее указать относительно определенное «ядро» индуктивных способов рассужде­ния. В него входят, в частности, неполная индукция, индуктивные методы установления причинных связей, аналогия, так называемые перевернутые законы логики и др.

Убедительность индуктивных обобщений зависит от числа приво­димых в подтверждение случаев. Чем обширнее база индукции, тем более правдоподобно индуктивное заключение. Но иногда и при до­статочно большом числе подтверждений индуктивное обобщение ока­зывается все-таки ошибочным.

Например:

Алюминий — твердое тело. Железо, медь, цинк, серебро, платина, золото, никель, барий, калий, свинец — твердые тела.

Алюминий, железо, медь, цинк, серебро, платина.. золото, никель, барий, калий, свинец — металлы.

Все металлы — твердые тела. Все посылки этого умозаключения истинны, но его общее заключение ложно, по­скольку ртуть — единственный из металлов — жидкость.

Обычная ошибка в индуктивных умозаключениях и, соответствен­но, в эмпирической аргументации — поспешное обобщение, т.е. обобщение без достаточных на то оснований. Индуктивные обоб­щения всегда требуют известной осмотрительности и осторожности. Их убедительная сила невелика, особенно если база индукции незна­чительна

Опытная проверка следствий. Наиболее важным и вместе с тем уни­версальным способом индуктивного подтверждения является выведе­ние из обосновываемого положения логических следствий и их последующая опытная проверка. При этом подтверждение следствий оценивается как свидетельство в пользу истинности самого положения.

Например. 7. «Тот, кто ясно мыслит, ясно говорит». Пробным камнем ясного мышления является умение передать свои знания кому-то другому, возможно, далекому от обсуждаемого предмета. Если человек обладает таким умением и его речь ясна и

убедительна, это можно считать подтверждением того, что его мышление является ясным.

2. Известно, что сильно охлажденный предмет в теплом помещении покрывается капельками росы. Если у человека, вошедшего в дом, запотели очки, можно с достаточ­ной уверенностью заключить, что на улице морозно.

В каждом примере рассуждение идет по схеме: «Из первого выте­кает второе; второе истинно; значит, первое также является, по всей вероятности, истинным» (во втором примере: «Если на улице мороз, у человека, вошедшего в дом, очки запотеют; очки и в самом деле запо­тели; значит, на улице мороз»). Однако истинность посылок не гарантирует здесь истинности за­ключения. Из посылок «если есть первое, то есть второе» и «есть вто­рое» заключение «есть первое» вытекает только с некоторой вероят­ностью (продолжим рассматривать предыдущий пример: человек, у ко­торого в теплом помещении запотели очки, мог специально охладить их, скажем, в холодильнике, чтобы затем внушить нам, будто на улице сильный мороз).

Выведение следствий и их подтверждение, взятое само по себе, никогда не в состоянии установить справедливость обосновываемого положения. Подтверждение следствия только повышает его вероятность. Но ясно, что далеко не безразлично, является выдвинутое по­ложение маловероятным или же оно высокоправдоподобно.

Чем большее количество следствий нашло подтверждение, тем выше вероятность проверяемого утверждения. Отсюда рекоменда­ция — выводить из выдвигаемых и требующих надежного фундамента положений как можно больше логических следствий с целью их проверки. При этом значение имеет не только количество следствий, но и их характер. Чем более неожиданные следствия какого-то положения по­лучают подтверждение, тем более сильный аргумент они дают в его поддержку. И наоборот, чем более ожидаемо в свете уже получивших подтверждение следствий новое следствие, тем меньше его вклад в обоснование проверяемого положения.

Подтверждение неожиданных предсказаний, сделанных на основе какого-то положения, существенно повышает его правдоподобность. Неожиданное предсказание всегда связано с риском, что оно может не подтвердиться. Чем рискованней предсказание, выдвигаемое на основе какой-то теории, тем больший вклад в ее обоснование вносит под­тверждение этого предсказания.

§ 3. Эмпирическое опровержение

Верификация и фальсификация. Особого внимания требует пробле­ма критики выдвигаемых гипотез и теорий. Если критика, направленная на их опровержение, опирается на эмпирические данные, то, можно сказать, она имеет прямое отношение к теме их эмпирическою обоснования.

Фальсификация, или эмпирическое опровержение, проявляется через процедуру установления ложности или логической проверки.

Интерес к проблеме фальсификации привлек К. Поппер, противо­поставивший фальсификацию верификации, эмпирическое опровер­жение — эмпирическому подтверждению.

Поппер отказался считать обоснованность или эмпирическую подтверждаемость положений науки в качестве отличительной ее черты. Подтвердить опытом можно все что угодно. В частности, астроло­гия подтверждается многими эмпирическими свидетельствами. Но подтверждение теории еще не говорит о ее научности. Испытание ги­потезы должно заключаться не в отыскании подтверждающих ее данных, а в настойчивых попытках опровергнуть ее.

Противопоставление Поппером фальсификации и верификации о связи, что выдвигаемые в науке гипотезы должны быть настолько смелыми, насколько это возможно. Но это означает, что они должны быть заведомо неправдоподобными, а потому попытки верифицировать их заведомо обречены на провал.

Принцип фальсификации и фальсификационизм. Исходным пунктом позиции Поппера является очевидная асимметрия между верифика­цией и фальсификацией.

Согласно современной логике, две взаимосвязан­ные операции — подтверждение и опровержение — существенно не­равноправны. Достаточно одного противоречащего факта, чтобы окон­чательно опровергнуть общее утверждение, и вместе с тем сколь угодно большое число подтверждающих примеров не способно раз и навсегда подтвердить такое утверждение, превратить его в истину.

Например, даже осмотр миллиарда деревьев не делает общее утверждение «Все деревья теряют зимой листву» истинным. Наблюдение потерявших зимой листву дере­вьев, сколько бы их ни было, лишь повышает вероятность, или правдоподобие, данного утверждения. Зато всего лишь один пример дерева, сохранившего листву среди зимы, опровергает это утверждение.

Асимметрия подтверждения и опровержения опирается на попу­лярную схему рассуждения, которую можно назвать принципом фаль­сификации.

Принцип фальсификации является законом классической логики, сформировавшейся в конце XIX — начале XX в. его совершенно не коснулась критика в адрес логики, начавшаяся в 20-е и ставшая осо­бенно активной в 50-е гг. XX в. Этот закон принимается во всех из­вестных неклассических логических системах, претендующих на более адекватное описание отношения логического следования.

Критика фальсификационизма. Фальсификационизм Поппера под­вергается очень жесткой и аргументированной критике. В сущности, от этой концепции в ее ортодоксальной форме еще при жизни автора, продолжавшего активно ее защищать, мало что осталось.

Не будем повторять здесь критические замечания, но обратим вни­мание на один момент: критика фальсификационизма при всей ее эф­фективности не доводилась, так сказать, до своего «логического конца». Она всегда ограничивалась чисто эпистемологическими сооб­ражениями (связанными прежде всего с историей науки и реальными научными теориями) и останавливалась перед попперовским логичес­ким обоснованием фальсификационизма. Она не рисковала подверг­нуть сомнению асимметрию подтверждения и опровержения и лежа­щий в ее фундаменте принцип фальсификации.

Страницы: 1, 2