Предусмотрительное поведение: явления и механизмы

Предусмотрительное поведение: явления и механизмы

Шелльские и ашельские архантропы. Шелльская культура имеет явные следы ее создания человеком, поскольку в ней можно различить основные моменты труда. Главным материалом могут служить находки на Яве. По форме простейших шелльских рубил Европы и также грубых рубящих орудий (чопперсов) Азии и
Африки уже можно судить о предмете труда, приемах его обработки и методах использования орудий. По тем следам, которые остались на камне, приемы изготовления ручного рубила реконструированы С.А.Семеновым. Его эксперименты показывают, что уже при самых первых простых формах труда человеческой руке принадлежала громадная роль не только как органа труда, но и как органа познания свойств предметов. А это означает тесную связь трудовых процессов с теми отделами головного мозга, где располагаются корковые концы анализаторов руки.

Нижняя теменная подобласть современного человека, будучи специфически человеческой частью коры, интегрирует слуховые, зрительные и тактильные рецепции. На основании этого осуществляется стереогноз, устанавливаются причинно-следственные взаимосвязи явлений; происходит понимание чужой и собственной речи, осуществляется графическое письмо и счет. У современных человекообразных обезьян вокруг конца сильвиевой щели тоже располагаются аналогичные поля, осуществляется синтез чувственных восприятий зрительной, слуховой и тактильной зон коры мозга (однако их площадь значительно меньше и дифференцированность на подполя выражена слабее).

Наличие в культуре древнейших людей орудий определенной, закрепленной формы свидетельствует о выработке абстрактного представления как высшего этапа нервно-психических процессов (например, ручное рубило у людей шелльской поры). Если первичный поток информации от предмета труда до его обработки обусловлен в основном тактильной чувствительностью, то с началом обработки добавляются двигательные импульсы, связанные с пространственно- временными соотношениями, с расчетом последовательности ударов их целенаправленности и размерности силовой нагрузки. Наконец выполнение орудий определенной формы связано с заранее поставленной целью, с образным представлением об этой форме. Совершенно новыми для древнейших людей были процессы, связанные с абстрактным представлением о форме будущего орудия.
Оно могло возникнуть на основе обобщения их опыта по использованию отщепов или камней наиболее пригодной формы. Наличие в шелльской культуре ручных рубил свидетельствует о прогрессе нейропсихических процессов древнейших людей, о поднятии их на более высокую ступень, связанную с развитием абстрактных представлений о форме и освоением причинной зависимости явлений.

Создание ашельских рубил путем более точных соразмерных и многочисленных ударов сопровождалось, по-видимому, следующими нервно- психическими процессами. Прежде всего, усиливалось внимание на предмет труда, что было существенным преобразованием в психике древнейших людей. Об этом можно судить на основании экспериментов с современными приматами.
Опытами К.Э.Фабри (1958г.) с узконосыми обезьянами показано, что при манипулировании предметами, не имеющими пищевого значения для обезьян, их внимание было обращено главным образом на предмет находившийся у них в руках, а не на тот, на который они воздействовали.

Очень часто и человекообразные обезьяны поступают так же.
Следовательно можно допустить, что при переходе к намеренному изготовлению орудий в характере высшей нервной деятельности древнейших людей произошли существенные сдвиги в порядке перераспределения внимания и сосредоточения его на предмете труда (сосредоточенность, необходимая для любого трудового процесса при изготовлении ашельского орудия длилась дольше, чем при создании шелльских рубил).

Возвращаясь к технике, применявшейся в ходе изготовления ашельского рубила, можно реконструировать еще два важнейших момента в нейропсихических процессах древнейших людей: 1) как процесс изготовления рубила, так и конечный его результат – само орудие – требовали, безусловно, постоянно зрительного контроля за исполнением; 2) проявление свойства опережающего отражения действительности.

Мустьерские палеонтропы. Жизненные потребности древних людей в получении более приспособленных к трудовым операциям орудий вытекали не только из условий самого «производства», но и из готовности всего организма и его нервных процессов практически осуществлять этот переход. И здесь большую роль играло универсальное свойство, условно рефлекторного принципа деятельности организма, свойство опережающего отражения действительности.
Это время характеризуется колоссальными сдвигами – речевые зоны, появление разнофункциональных орудий.

Позднепалеолитические неоантропы. Главным техническим достижением людей позднего палеолита было овладение приемом работы с посредником.
Позднепалеолитический человек должен был производить многократные попытки, проявляя упорство в достижении цели и незаурядное мастерство (здесь был необходим правильно построенный расчет движений, глазомер, скоординированность действий корпуса, рук и ног). Функциональная сложность этого приема очень высока. Здесь конечная абстрактная цель достигается не через непосредственное сличение замысла с конкретно получающейся вещью, а более сложным путем, когда в эту цепь нервных механизмов включается еще одно звено, также построенное на абстрактно задуманном плане (получение средств труда) и его практическом выполнении (конкретная форма орудия).
Этому предшествовал длительный путь морфо-функционального развития.

Так у австралопитековых новая кора мозга, по-видимому, состояла из полей ядерных и рассеянных зон анализаторов, позволяющих осуществление мыслительных процессов двух высших этапов корковой переработки импульсов: уровня чувствительных образов и уровня простых представлений. Такое мышление не вышло еще за пределы элементарных конкретно чувственных форм.
Оно не в состоянии отразить причинную связь предметов, т.к. «действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции» (Ленин). Не проявляя нового качества - познания сущности явлений, эти австралопитековые вполне могли обогатить свое мышление в рамках чувственных образов и представлений за счет особой деятельности, вызванной систематическим использованием различных предметов. Эта деятельность требовала сложного анализа ситуации, особенно в пространственно-временных соотношениях. По-видимому, выживаемость австралопитековых в большей мере, чем у современных обезьян, зависела от опыта и умения вычленять полезные свойства из множества окружающих предметов и выбирать наиболее целесообразные. Для такого уровня мышления необходима интеграция чувственных образов, переработка соответствующих импульсов в ассоциативных зонах и воспроизведение по памяти в нужной ситуации этих представлений.

Труд древнейших людей осуществлялся на более высоком уровне, на уровне понятийного мышления, а «потолком» мышления австралопитековых была, вероятно, способность к формированию общих представлений (хотя по данным
Н.Н.Ладыгиной-Котс, генерализированные представления есть ушимпанзе).

Первые проблески человеческого сознания фиксируются по наличию в плейстоценовых культурах орудий закрепленной формы, что означает способность создать и неоднократно повторить в вещах форму, абстрагированную из многих конкретных предметов, несущую суммарно все необходимые полезные качества и выполненную по задуманному образцу (это четко проявляется в шелльскую эпоху). Начиная с шелля деятельность, связанную с созданием орудия, можно назвать трудом, поскольку здесь можно отметить все три основных момента: предмет труда, средство труда и целесообразность, целеполагание в деятельности. Как разделение орудий по трудовым операциям, так и элемент конструктивности в культуре палеоантропов отражают наличие у них способности устанавливать мысленные связи с объектами и явлениями, что характерно лишь для абстрактного понятийного мышления, а наличие разных комплексов орудий можно трактовать и как развитие мышления самого высокого уровня, способного осуществлять переход от абстрактного к конкретному. Для людей позднего палеолита можно реконструировать заметное превалирование действий отражающих овладение все более сложными временными и причинно-следственными взаимоотношениями в трудовых процессах и все большей ролью новых понятий. /24/. Г.Ф.Хрустов критерий человека определяет, как способность к применению орудий для изготовления орудий. В этом случае труд возникает в эпоху изготовления
«чопперсов» – оббитой о субстрат гальки.

В ходе антропогенеза и истории человек и его психика развиваются не путем надстройки высших человеческих потребностей и чувств над низшими, животными инстинктами, а путем перестройки последних и вовлечение всей психики в процесс совместной деятельности, вообще в процесс исторического развития. «Любое прогрессивное развитие есть преобразование низшего по мере возникновения высшего, а не надстраивание второго над первым». /44/.
Деятельность, труд и сознание, психика очень тесно взаимосвязаны, что дает нам возможность как бы проникнуть в сознание человека через анализ его деятельности, в которой сознание формируется и проявляется. Практическое действие – исключительно мощное средство формирование мышления (наглядного, теоретического и т.д.). Центральное звено проблемы осмысленного, разумного действия человека – это именно переход от связи действия с практическим мышлением к связи его с мышлением теоретическим, т.е. в итоге неизбежная перестройка и мышления и действия». /там же/.

А.Р. Лурия отмечает, что лобные доли мозга играют специфическую и существенную роль в обеспечении сложных форм регуляции поведения. /49/.
Роль лобных долей в регуляции состояний активности (которая выражается в ряде компонентов ориентировочного рефлекса), регуляции простых движений и действий, сложных программ деятельности и в протекании сложных интеллектуальных процессов. Лобные доли имеют большое значение и для контроля над эмоциональной жизнью и ее развитием, для возникновения графических и тотемических символов.

Искусство впервые появляется с неоантропом и известно ныне по многим сотням памятников графики, «скульптуры» и наскальных многоцветных изображений, датируемых ранним ориньяком и последующими периодами позднего палеолита. В памятниках позднепалеолитического периода были обнаружены
(правдо, неизмеримо реже) и музыкальные инструменты. Можно считать строго доказанным, что произведения искусства люди создавали не для того чтобы радоваться своему творчеству, а преследуя жизненно-важные цели, главным образом успешную охоту.

Целесообразная деятельность непременно включает в себя три рода отношений человека к окружающим его предметам. Первый, при котором предмет имеет значение как цель, второй – как средство и третий – как препятствие.
Очевидно, что всякий, стремящийся к цели, желает, чтобы предмет, избранный как цель, имел не только материальное бытие, но имел также как можно более мощное отражение этого бытия в его сознании. В своих рисунках сделанных по памяти, уже ранний неоантроп как бы овладевал своим прошлым в инструментах, которые он изготавливал для выработки других инструментов, которые в сою очередь предназначались для выработки орудий, человек делался хозяином ближайшего будущего. В своих составных орудиях, в изготовлении жилищ, во всех более сложных конструкциях, которые он создавал в отличие от палеоантопа, он охватывал связь между частью и целым.

«Палеолит – древнейшая эпоха камня в истории человечества – подарил миру расцвет сразу же с появлением современного человека: с ним, первобытным человеком разумным, пришло на нашу планету искусство, появилась новая форма живых существ – прирученных и одомашненных животных, сам вид и назначение каменных орудий сделались разнообразны чрезвычайно». /1/.

Необходимо также отметить, что именно эпоха палеолита связана с началом использования огня. Раскопки синантропов доставили бесспорное доказательство, использования синантропами огня – слой золы в пещере достигает нескольких метров. Конечно, добывание огня еще не было доступным, однако факт отсутствия страха перед огнем (что есть у животных) и умение поддерживать его годами, говорит об эволюционном скачке. Также необходимо рассмотреть археологический материал, связанный с фактом захоронений.
Существуют разные точки зрения на причины появления на определенном этапе эволюции захоронений: это и страх перед мертвыми, и почитание предков и т.д… Здесь же можно предположить, что это связано с зачатками религии, а, следовательно, и формирование мифологического мышления, где необходимо проявляется связь прошлого, настоящего и будущего (установление причинно- следственных связей, хотя и несколько специфических). Первые костные останки, дошедшие до нас в не потревоженном состоянии, датируются ашельским и мустьерским временем и принадлежат неандертальцам. Изучение таких находок позволяет с уверенностью говорить о том, что это были преднамеренные захоронения. Уже давно обратил на себя внимание тот факт, что костяки захороненных, как правило, ориентированны по линии восток – запад, т.е. их положение увязано (как-то) с движением солнца. А.П.Окладников, раскопавший остатки мальчика – неандертальца, выдвинул предположение, что здесь мы уже имеем дело с зачатками солнечного культа. Многие ученые считают, что в поздних неандертальских захоронениях отразилось зарождение примитивных религиозных представлений, в частности погребального культа. /39/.
Я.Я.Рогинский описывает захоронение молодого мужчины под грудой васильков.
Что это кроме любви к нему? Возможно зарождение мифологических представлений.

К. Бюлер пишет: «Я убежден, что история первобытного человечества есть не что иное, как история духовного развития наших детей»./9/. Это не верно, но содержит момент наивного историзма.

Рассмотренные материалы исследований по антропогенезу человека, позволяют нам сделать предположение о том, что развитие феномена предусмотрительности прошло долгий и сложный путь, как и развитие самого человечества. Так же можно сделать вывод, что становление предусмотрительного поведения происходит в трудовой деятельности. Как отмечает А.Н. Леонтьев: «только человеческое познание, первоначально совершающееся в процессе трудовой орудийной деятельности, способно в отличие от инстинктивной интеллектуальной деятельности животных переходить в подлинное мышление». /31/. Следовательно, и предусмотрительное поведение, в той форме какое оно имеется у человека на данный момент, – это долгий путь его становления в процессе трудовой орудийной деятельности в истории человечества. Приведенные в данной работе материалы говорят об усложнении орудий и способов их производства с течением времени. И в связи с тем, что происходит усовершенствование орудий, можно предположить, что орудие производится сначала в образном плане, где оно принимает форму в соответствии с потребностями тех, кто его будет использовать и уже после реализуется в материальном плане, т.е. человек производящий орудия учитывает не только прошлое и настоящее, но и будущее. Трудно предположить, что отсутствует предусмотрительное поведение там, где учитываются причинно- следственные связи, связи прошлого, настоящего и будущего.

Но наряду с этим нельзя обойти проблему мышления, неверно трактующего связи следствий с причинами, то есть мышления мифологического /30/.

Так же как и в предыдущем параграфе мы можем выделить уровни предусмотрительности.

Уровень наглядно-действенного мышления. На ранних ступенях антропогенетического развития характерно наглядно-действенного мышление, то есть неразрывная связь мыслительных процессов с практическими действиями.

Уровень наглядно-образного мышления. Возможность оперировать перцептивными образами, без участия практических действий (например, оперирование образами идеального орудия и того, которое есть на данный момент).

Уровень причинно-следственного мышления. Учет причинно-следственных связей, учет прошлого настоящего и будущего, можно наблюдать на примерах изготовления орудий (усложнение спсобов) и их усовершенствовании
(усложнение самих орудий).

1.3 Формирование и развитие феномена предусмотрительности в онтогенезе человека.

«Когда человек решает мыслительную задачу, он тем самым хотя бы в минимальной степени предвосхищает (прогнозирует) искомое будущее решение, которое в начале является (почти) совсем неизвестным». /8/. Без планирования, предвосхищения своих поступков жизнь индивида как бы исключается из социума. Социум с необходимостью ставит перед человеком условие учета жизни окружающих, так как он (индивид) является членом этого сообщества. А учет жизни окружающих предполагает планирование своих действий, предвосхищение возможных последствий совершаемых поступков, как для себя, так и для других, т.е. учет причинно-следственных связей и обязательная ориентация на будущее. Как отмечает А.З. Гафаров: «необходимым моментом всякой целенаправленной деятельности человека является «взгляд в будущее», без которого не возможно ее планирование»./18/. Т. е. психическая регуляция любого целенаправленного действия определяется не только текущей информацией о состоянии предмета, на которые направлены эти действия, и окружающих условий, но и тем, как человек предвидит их изменения. Конечно, наиболее серьезно эта тема разработана в инженерной психологии, где работа оператора предполагает необходимость учета всех возможных последствий работы различных систем и соответствующих им действий самого оператора.
Определенно можно сказать, что речь здесь идет о предусмотрительном поведении. Однако инженерная психология описывает только узкий круг ситуаций, в которых необходимо предусмотрительное поведение, но этими ситуациями не ограничивается жизнь человека, часто и в быту от человека требуется планирование, учет не только прошлого, но будущего. Наиболее распространенный термин, используемый для характеристики предусмотрительного поведения, или процесса предвосхищения – это термин
«антиципация». ««Антиципация» (от латинского anticipatio – предвосхищение)
– способность системы в той или иной степени предвидеть развитие событий, явлений, результатов действий. В психологии различают два смысловых аспекта понятия А.: 1) способность человека предвидеть себе возможный результат действия до его осуществления (В.Вундт), а также возможность его мышления представить способ решения проблемы до того, как она реально будет решена;
2) способность организма человека или животного подготовиться к реакции на какое-либо событие до его наступления». /43/.

Сам термин «антиципация» был введен В. Вундтом. Б.Ф. Ломов и
Е.Н.Сурков в своей книге «Антиципация в структуре деятельности» определяют антиципацию как «способность (в самом широком смысле) действовать и принимать те или иные решения с определенным временно-пространственным упреждением в отношении ожидаемых, будущих событий (имеет универсальное значение для всех сторон деятельности человека)». /34/.

Особенный интерес представляют исследования формирования антиципации в онтогенезе человека. Как показывают генетические исследования (Ж. Пиаже,
Дж. Брунера, А.В.Запорожца и др.) становление и развитие способности предвидеть ход событий и действовать с упреждением – процесс длительный и противоречивый. Дж. Брунер считает, что надо более тщательно изучить генез развития у ребенка способности к произвольной самостоятельной деятельности, которая необходимо включает процессы предвосхищения. А. Валлон отмечает, что пространственные и временные антиципации в их более или менее зрелой форме возможны лишь на той стадии развития ребенка, когда в его деятельности начинают использоваться вторичные образы – представления.
«Именно пространственно-временные представления, сочетающиеся со словесным обозначением, порождают условия для дифференциации пространства и времени, разделения прошлого, настоящего и будущего. «По мере того как развивается речь, расширяются возможности реконструкции прошлого и предвосхищения будущего» (П. Фресс). Т.о. актуализация временных представлений о прошлых событиях через соотношение их с настоящим моментом порождает эффект временной антиципации, направленной на отражение различных аспектов временной перспективы.

На основе обобщения многочисленных экспериментов Ж. Пиаже дает классификацию образов по их структуре, выделяя:

1). репродуктивные образы, в которых отражаются уже известные предметы или события (они делятся на три категории: статические, кинетические, преобразующие);

2). антиципирующие образы, в которых человек не только воспроизводит, но и предвосхищает с различной точностью ранее не воспринимавшиеся события, явления. Эти образы могут быть как кинетическими, так и преобразующими.
Последние могут иметь разные уровни. У одних образов структура такова, что они отражают лишь конечный результат преобразований, у других – эта структура более динамична: в них отражаются определенные этапы трансформаций объекта из начального состояния в - конечное. Развитие антиципирующих образов не заканчивается в детском возрасте, есть основания утверждать, что оно продолжается в течение всей жизни человека.

Сохранение прошлого опыта и его систематизация – необходимое условие выявления тенденций развития тех или иных событий, а, следовательно, и антиципации». /34/.

В исследования как непреднамеренного, так и преднамеренного запоминания также подчеркивается значение будущего, ориентировки на будущее. В экспериментальных исследованиях были выявлены факты, указывающие на то, что и сам процесс прогнозирования событий, в частности вероятностного, выступает как одна из детерминант непреднамеренного запоминания. Б.Ф.Ломов и Е.Н.Сурков делают вывод, что вероятностное прогнозирование как одна из форм антиципации является существенным компонентом непреднамеренного запоминания, а также предвидению, антиципации, принадлежит важная роль в процессах воспроизведения запомненного материала.

Еще более отчетливо роль антиципации обнаруживается в исследованиях мышления. Антиципация, базирующаяся на «забегающей» вперед работе мозга, представляет собой проявление познавательной активности субъекта, позволяющей в ответ на стимулы, действующей только в настоящем, предугадывать или предвосхищать еще не наступившие события, используя накопленный в прошлом опыт, и быть готовым к встрече с ним.

Антиципирующим процессам, несомненно, принадлежит ведущая роль в регуляции поведения (регулятивная функция). Именно антиципация обеспечивает формирование цели, планирование и программирование поведения (и деятельности), она включается в процессы принятия решения, текущего контроля и в коммуникативные акты. «Функции психики (когнитивная, регулятивная и коммуникативная) проявляются в феноменах антиципации в неразрывном единстве, что позволяет рассматривать их как системные процессы, т.е. специфические интегральные характеристики психической деятельности». /34/.

Важнейшим этапом в разработке понятия «антиципация» явились исследования поведения животных и человека. И.П. Павлов ввел термин
«предупредительная деятельность» как сигнализирующая (или упреждающая) о предстоящих событиях внешнего мира. «Эта особенность условного рефлекса является наиболее решающим и определяющим биологическим фактором. Именно потому, что животные имеют возможность по сигналу подготовиться к предстоящим последовательно развивающимся событиям, возможна прогрессивная эволюция. Дальнейшая, принципиальная разработка значения предупредительной деятельности для эволюции принадлежит П.К. Анохину в его теории функциональных систем»./53/. Под функциональной системой П.К. Анохин понимает центрально – периферическое образование, обеспечивающие достижение при помощи саморегуляции определенного приспособительного эффекта. Теория функциональной системы открывает путь к исследованию именно
«целесообразных» актов поведения. Примером функциональной системы могут быть как гомеостатические формы адаптации, так и весьма пластические формы поведения животных и человека. Антиципация, предвидение, результатов действия является универсальной функцией мозга, предупреждающей всякого рода ошибки, т.е. совершение действий, не соответствующих поставленной цели. Анохин пишет, что «универсальным принципом приспособления всех форм живого к условиям окружающего мира является опережающее отражение последовательно и повторно развивающихся событий внешнего мира,
«предупредительное» приспособление к предстоящим изменениям внешних условий или в широком смысле – формирование подготовительных изменений для будущих событий». /2/. Б.Ф.Ломов и Е.Н.Сурков отмечают, что в исследованиях нейрофизиологических механизмов антиципации важнейшее значение имеют теория функциональной системы, разработанная П.К.Анохиным, а так же принципы биологической активности и управления движениями, которые были сформулированы Н.А. Бернштейном; концепция «нервной модели стимула», предложенная Е.Н. Соколовым. Близкие по смыслу идеи об антиципации, разработанные Н.А. Бернштейном, рассматривают активное поведение, как процесс решения организмом определенной задачи, выступающей в форме «модели потребного будущего». Задача действия «выступает как нечто, что должно стать, но чего еще нет. Т.о. задача действия есть закодированное так или иначе в мозгу отражение или модель потребного будущего» (Бернштейн). Особое внимание Н.А. Бернштейн уделял вопросу о роли программирующего аппарата мозга. Благодаря этому аппарату строится модель не только того, что происходит в данный текущий момент, но и того, что должно произойти. Эту деятельность мозга он назвал «заглядыванием вперед», или «экстраполяцией будущего», «антиципацией». Интересную гипотезу о «нервных механизмах» экстраполяционных эффектов предложил Е.Н. Соколов. Автор назвал этот механизм «нервной моделью стимула». Нервная модель – это многомерное отражение внешнего раздражителя нервной системой. В основу гипотезы положены многочисленные исследования автора по изучению ориентировочных реакций у животных и человека. Подводя итог исследованиям «нервной модели стимула» Е.Н. Соколов пишет: «Правильно отражая внешний мир, нервная модель является системой, предвосхищающее будущее значение раздражителя
(экстраполяционный эффект)». /34/.

«В науке сформировался ряд понятий относящихся к фактору будущего времени в организации поведения животных и человека: «антиципация»,
«экстраполяция», «установка», «оперативная преднастройка», «акцептор результата действия», «модель потребного будущего», «вероятностное прогнозирование», «нервная модель стимула» и др.

Будучи универсальной закономерностью процесса приспособления живой материи, опережающее отражение обнаруживается на всех этапах биологического развития»./34/.

«У. Найссер, ведущий специалист в области когнитивной психологии, в качестве основного понятия в познавательном поведении индивида выделяет предвосхищение схемы». /53/. Наиболее важными для нас положениями концепции
Найссера являются следующие:
1) предвосхищение – неотъемлемое свойство любого психического процесса от простого сенсомоторного акта до сложного творческого процесса;
2) предвосхищение – динамичный процесс, детерминированный взаимодействием субъекта с миром;
3) перцептивный цикл, как и любое действие или движение требует для своего осуществления пространственно-временной непрерывности;
4) предвосхищение находится в непрерывном развитии и осуществляется на разных уровнях организации субъекта. /53/.

Необходимо отметить, что процессы предвосхищения имеют сознательный характер, а сознательный характер человеческой жизнедеятельности проявляется в таком существенном свойстве труда, как целесообразность и целенаправленность. В понимании С.Л. Рубинштейна предвидение представлено как одна из важнейших характеристик сознательной деятельности человека. При изучении деятельности (все концепции деятельности) подчеркивают решающее значение цели, которая «конституирует» деятельность и направляет ее. В контексте нашего исследования представляют интерес отдельные положения статьи В.М.Грищенко «Цель как форма опережающего отражения действительности». Автор не без оснований полагает, что понятие опережающего отражения глубоко характеризует многие явления, свойственные не только человеку, но и биологическим системам различного уровня организаций.

«Н. Винер и Д. Бигелоу классифицировали целенаправленное поведение с обратной связью на предсказывающее и не предсказывающее. С их точки зрения, реакции одноклеточных организмов дают примеры не предсказывающего поведения. Поведение же высокоорганизованных животных обычно бывает предсказывающим. Например, кошка не бежит прямо к местонахождению в данный момент убегающей мыши, а упреждает ее движение, т.е. движется к экстраполируемому будущему положению мыши. Но если кошка осуществляет предсказывающее поведение первого порядка, т.е. экстраполирует только путь мыши, то человек, бросающий камень в туже мышь, должен осуществить предсказание второго порядка – ему необходимо предвидеть не только путь мыши, но и путь камня». /34/.

Е.А.Сергиенко отмечает, что психологический анализ процессов антиципации показывает многообразие форм их проявлений, зависимость от поставленных задач и выполняющую роль антиципации в деятельности человека.
/53/. Основной упор в психологических исследованиях делался на сознательном планировании поведения, деятельности человека. Деятельность всегда целенаправленна. Это означает, что уже в ее начале в сознании человека имеется представление об ожидаемых результатах – предстоящих изменениях обстановки, положений в ней человека, о результатах собственных действий.

«Если процессы предвосхищения являются неотъемлемым звеном любого психического процесса, то их развитие происходит по мере развития психической деятельности индивида». /52/.

Вопрос о месте вероятностного прогнозирования в структуре деятельности субъекта рассматривается в работах А.Г. Асмолова. Автором разрабатываются представления об иерархической уровневой природе установки, которая стабилизирует деятельность. Механизм вероятностного прогнозирования действует на уровне операций, соотнесенных с условием развертывания действий, которые подчиняются осознаваемому, ожидаемому результату. При включении вероятностного прогнозирования в контекст деятельности субъект ориентируется не только на вероятность ее осуществления, но и на ее значимость. Оба эти процесса образуют вероятностный прогноз достижения результата и преднастройку операциональных единиц. «Под операциональной установкой, пишет А.Г.Асмолов, понимается готовность субъекта к осуществлению определенного способа действия, которая возникает в ситуации разрешения задачи на основе предвосхищения, опирающегося на прошлый опыт поведения в подобных ситуациях, и учета условий наличной ситуации». /3/.
Успешное же предсказание, прогнозирование или выбор той или иной реакции по мнению И.М. Фейгенберга и В.А. Иванникова, зависят от представления субъекта о среде, в которой он действует. И.М. Фейгенберг выделяет два принципиальных типа прогностического анализа поведения, которые охватывают самый широкий спектр взаимодействия организма и среды. Первый из них – это условная реакция, где вполне определен вероятностный прогноз. Второй тип – ориентировочная реакция – в условиях неопределенного вероятностного прогноза. Применяя свою модель вероятностного прогнозирования для анализа дефектов психики, И.М. Фейгенберг считает особенностью шизофрении нарушение механизма вероятностного прогнозирования». /53/. «Следствием такого нарушения вероятностного прогнозирования, пишет Фейгенберг, и использования вероятностной структуры прошлого опыта является искажение всех тех видов деятельности, в которых используется вероятностная структура прошлого опыта, будь то «простая» ориентировочная реакция или «сложная» речевая или ассоциативная деятельность. В то же время те виды деятельности, которые осуществляются по жестким программам и не используют вероятностную структуру прошлого опыта, оказываются сохраненными». /57/ «Прогнозирование не является лишь слепым использованием прошлого опыта. Прошлый опыт используется с экстраполяцией закономерности, обнаруженных на некоторой группе явлений, на другие явления, родственные тем, с которыми в прошлом встречался данный организм. Однако прогнозирование на основе прошлого опыта не может быть абсолютным и всегда является вероятностным прогнозированием.
Вероятностное прогнозирование является важным фактором биологически целесообразной активности организма»./58/ «Мы исходим из представления о том, что на основе прошлого опыта организм способен экстраполировать
(прогнозировать) дальнейшие изменения среды на определенный отрезок времени. Таким образом, ориентировочную реакцию можно рассматривать как реакцию подготовки организма к действиям в предстоящей ситуации»./59/
«Только благодаря памяти живой организм способен «заглядывать в будущее» - строить вероятностный прогноз и использовать его для организации действия.
Память, собственно, потому только и нужна живому организму, что без информации о прошлом невозможно целесообразное поведение, подготовка к будущему». /60/ «Прогнозирование событий представляет собой один из важнейших функциональных компонентов любого поведенческого акта». /54/.
«Рассмотренный подход к проблемам антиципации как вероятностному прогнозированию на примере разработки Фейгенберга показывает, что подобное решение внутренне противоречиво. На основе данной модели описать качественные различия антиципации простой сенсомоторной реакции и сложных форм предвидения не удается»./53/. «Быстрота и целесообразность реакций субъекта при возникновении тех или иных ситуаций или сигналов в значительной мере зависят от предварительной подготовки к этим реакциям еще до того, как возникла соответствующая ситуация. Подготовка осуществляется по отношению к тем реакциям, которые целесообразны в ситуациях, прогнозируемых как наиболее вероятные. Вероятностное прогнозирование основано на прошлом опыте субъекта и возможно лишь при сохранении в памяти субъекта вероятностно упорядоченных следов минувших событий, вероятностно организованного прошлого опыта». /61/.

Подводя итог традиционным психологическим разработкам проблемы антиципации, Е.А.Сергиенко отмечает, что в этих исследованиях процессы предвидения, предвосхищения выступают как функция высокоорганизованных процессов, сознательной деятельности субъекта. Цель, ожидаемый результат, задача детерминируют деятельность индивида. Таким образом, образовался как бы разрыв между пониманием антиципации как неотъемлемого свойства живой материи и предвидением как признаком высокоорганизованных творческих процессов. Е.А.Сергиенко же считает, что связующим звеном между этими крайними точками может служить гипотеа об уровневом строении антиципации, разработанная Б.Ф. Ломовым и Е.Н. Сурковым в русле системного подхода к психике человека.

Данная гипотеза определяет цель и целеполагание – как в высшей степени интегральное, системное, личностное образование, характеризующее человека в целом, а не в отдельных его аспектах, где цель деятельности по существу является моделью вероятного будущего, а важнейшая роль в целеполагании и целеобразовании принадлежит процессу антиципации. «Психологический анализ действия и связанной с ним задачи предполагает изучение процессов антиципации. В психологическом анализе деятельности как важнейшая ее
«составляющая» выделяется планирование, и ее «внутренние планы».
Формирование этих планов предполагает, во-первых, отражение тенденция развития тех явлений или предметов, на которые эта деятельность направлена; во-вторых, предвидение того, как эти явления или предметы изменяются в результате воздействия на них, т.е. психологический анализ планирования также предполагает изучение процессов антиципации. Текущая регуляция, включающая и обратные связи, также осуществляется при непрерывном участии процессов антиципации. Следовательно, без антиципации невозможно ни формирование цели деятельности, ни выделение задач, ни ее планирование, ни текущая регуляция, т.е. даже очень краткое рассмотрение структуры деятельности показывает, что процессы антиципации «пронизывают» все ее элементы, компоненты, «составляющие».

Выделяются следующие уровни антиципации:
1. Сенсомоторный уровень – антиципирующий эффект является здесь выражением относительно элементарного временно-пространственного обнаружения, различения и опережения стимула.
2. Перцептивный уровень – характеризуется определенным усложнением интеграции психических процессов, следствием которой является установка индивида на конечный эффект и синтез прошлого опыта; здесь используются локальные антиципирующие схемы в форме вторичных образов – представлений, которые позволяют выделить задачу, заранее представить возможные реакции и их результат в соответствии заданному критерию.
3. Уровень представлений – предполагает активное использование

«структурных» схем, хранящихся в оперативной и долговременной памяти. На этой основе возникает особый специфический эффект панорамного предвосхищения. Эффект панорамного предвосхищения переживается человеком как временно-пространственная непрерывность той среды, в которой он действует и будет действовать в ближайший отрезок времени.
4. Речемыслительный (вербально - логический) уровень, т.е. уровень преимущественно интеллектуальных операций, связан с еще большим усложнением интеграции психических процессов и появлением других, качественно новых форм предвосхищения, осуществляющих внеситуационное, заблаговременно упреждающее планирование действий до наступления ожидаемых событий, составляется метаплан наряду с планами, определяющими ситуационные действия человека от момента к моменту. Это позволяет субъекту формировать гипотезы об ожидаемых событиях (еще более усложняется процесс антиципации в структуре мышления человека при включении при решении групповых, коллективных задач, особенно в условиях противодействия).
5. Субсенсорный уровень – это уровень неосознаваемых нервномышечных преднастроек и движений, обеспечивающих многообразные тонические и позднотонические эффекты, с которыми связанно выполнение предстоящих действий. Эффекты антиципации этого уровня своеобразны и касаются широкого спектра функциональных сдвигов преимущественно в нервномышечной системе.

Анализ фактов и их обобщение показывает, что в антиципации проявляется системность и иерархический принцип в психической деятельности». /34/.

Антиципация, таким образом, рассматривается не только как пространственно-временное упреждение, но и как степень полноты и точности предсказания. Поэтому антиципацию нельзя сводить к вероятностному прогнозированию, так как она - результат не только повышения определенности принятия решений, но и постоянного уточнения «вероятностной части» предсказания.

«Психика же (например, мышление), в основе которой лежат
«внутренние» движения, выполняет роль предварительного организатора поведения. «…И если я сперва подумал, а потом сделал, - писал
Л.С.Выготский, - то это означает не что иное, как такое удвоение и усложнение поведения, когда внутренние реакции мысли сперва подготовили и приспособили организм а затем внешние реакции осуществили то, что было наперед установлено и подготовлено в мысли»/19/.

«…Человек строит новые формы действия сперва мысленно и на бумаге, управляет битвами по картам, работает над мысленными моделями, иначе говоря, все то, что связано с употреблением искусственных средств мышления, с социальным развитием поведения, и в частности с употреблением знаков»/14/.

Как пишет А.В. Брушлинский, для Выготскова внешне развертывающаяся активность неотделима от внутренней психической активности. Любая внешняя операция осуществляется субъектом с помощью внутренних средств./6/.

«В своей «культурно – исторической» теории Л.С. Выготский стремится раскрыть социальную природу «высших» психических, точнее психологических функций. Он пытается прежде всего выяснить соотношение социального и биологического в психическом развитии человека – главным образом на материале детской и частично «исторической» психологии, то есть в генетическом аспекте. Специфику человеческой психики Выготский видит в ее опосредованности культурными, социальными по происхождению знаками, с помощью которых человек «овладевает» течением собственных психических процессов, направляет их должным образом. Ребенок усваивает социальные формы поведения и переносит их как бы внутрь, на самого себя.
«Действительное движение процесса развития детского мышления совершается не от индивидуального к социализированному, а от социального к индивидуальному.» /7/.

Мышление ребенка в раннем и дошкольном детстве формируется благодаря общению со взрослыми людьми в процессе воспитания и обучения, в разнообразных формах предметной, предметно-игровой, игровой, трудовой и учебной деятельности. Мышление ребенка на ранних ступенях развития конкретно, неотделимо от его практической деятельности. «Наглядно- действенное мышление преобразуется в единстве с развитием предметной деятельности и претерпевает вместе с ней, а также в связи с овладением речью как средством содержательного общения за сравнительно короткий период раннего детства качественные изменения: превращается из наглядно- действенного в опосредствованное внутренним планом. Ребенок живет в социальной среде, развивающее содержание которой зависит от культурного уровня ближайшего окружения и общества в целом. В раннем детстве происходит интенсивное овладение миром социальных отношений и предметных действий».
/37/.

Валлон А. Отмечает, что нет такой психической реакции, которая бы не зависела, если не в своем появлении, то по меньшей мере в своих средствах и содержаниях от внешних условий, от ситуации, от среды. /10/. В книге «Роль среды и наследственности в формировании индивидуальности человека» при рассмотрении ранних психогенетических теорий, отмечается, что одним из серьезных недостатков этих работ было игнорирование средовых особенностей, влияющих на формирование интеллектуальной сферы человека, нельзя забывать, что интеллектуальные особенности выступают как «реальные процессы, включенные в деятельность человека и выполняющие регулятивную функцию», следовательно, и их развитие связанно с деятельностью человека и его
«включенностью» в социальную среду. /50/.

У ребенка одновременно с присвоением готовых способов действия наблюдается и самостоятельное приобретение опыта в ходе деятельности с предметами. Обобщенный многовековой человеческий опыт фиксирован в физических и динамических свойствах предметов и способах действия с ними.
Овладевая способами действия с предметами, ребенок тем самым постепенно присваевает и культурное наследие, обобщенное в предметах, и накапливает индивидуальный опыт деятельности. Накопление ребенком индивидуального опыта осуществляется и путем его самостоятельной деятельности, и путем присвоения уже готового человеческого опыта.

«Приобретение и обобщение опыта предметной деятельности в раннем детстве происходит в связи со становлением и взаимодействием предметно- продуктивной и предметно-игровой деятельности.

В раннем детстве в развитии предметной деятельности можно выделить три этапа. Для первого характерны предметные манипуляции, которые через операции обследования преобразуются в ориентировочные действия. На втором на базе ориентировочных действий формируются предметно-специфические действия. Третий этап в развитии предметной деятельности связан с возникновением предметно-опосредствованных действий»./37/.

С.Л.Новоселовой было проведено сопоставление самостоятельного и подражательного формирования опосредствованной деятельности у приматов и человека /см. таблицу №1/, что позволяет сделать некоторые выводы. При самостоятельной деятельности возникновение опосредственного способа действия носит и у капуцина, и у шимпанзе, и у ребенка ситуационно связанный, но зачастую случайный характер. При последующем становлении обобщенного способа действия вскрывается качественное различие между обезьянами и ребенком в характере связей, лежащих в основе образования принципа действия. Обезьяны по подражанию могут установить результативную связь между средством достижения цели и самой целью, но они не в состоянии по подражанию усвоить обобщенный принцип действия. Ребенок раннего возраста может по подражанию усвоить и реализовать общий принцип действия предметом относительно цели./37/.

В результате проделанного анализа можно выделяются главнейшие условия развития мышления в раннем возрасте. Мышление формируется в условиях содержательного общения взрослого с ребенком в процесс воспитания и обучения. Общение со взрослым в совместной деятельности обеспечивает ребенку присвоение человеческого типа мышления.

«Умение выполнять известные действия в уме открывает возможность предвидеть результаты такого же внешнего действия. И образец и исполнение действия должны отражаться в сознании субъекта так, чтобы в предметах он выделял существенные отношения действия, а в понятиях видел отражение предметных связей, чтобы в этих разных условиях он мог правильно ориентировать на них самый процесс исполнения действия на новом материале.
Все это требует большого числа условий, которые должны быть созданы, и большого количества механизмов, которые должны быть образованы, воспитаны, чтобы умственное действие могло удовлетворить всем этим требованиям
(ориентировочная основа действия)». /16/.

Поиск информации и ее обработка – это разные части процесса познания.
Здесь используются различные стратегии и средства познавательной деятельности. Разные люди различаются по своим способностям поиска и обработки информации. Когда животные или человек играет с каким-то предметом, он лучше узнает его уже известные свойства, то есть игра выполняет в определенной мере функцию исследования,

«Экспериментальное мышление, по классификации А. Деметроу, является одной из пяти основных специализированных структурных систем познавательной деятельности человека. Его функция является выявление причинных связей во взаимодействующих структурах. Состав экспериментального мышления входят следующие компоненты.
1) Комбинаторные способности, необходимые для исчерпывающего поиска всех возможных взаимодействий.
2) Способности по формированию гипотез о возможных причинных отношениях.
3) Способность строить планы экспериментов, направленных на проверку выдвинутых гипотез.
4) Способность конструирования объяснительных моделей.

Весь окружающий мир – и физический, и социальный – построен на взаимодействиях, и ребенок не может ориентироваться в нем, не понимая их в той или иной мере»./41,42/.

Веракса Н.Е. выдвинул предположение, что в качестве условий, стимулирующих рефлексивную мыслительную деятельность ребенка дошкольника, выступает противоречивые проблемные ситуации (ППС). В качестве наиболее доступного ребенку средства отражения противоречивости ситуации, на его взгляд выступает образ. Однако противоречие может быть отражено в образном плане только в том случае, если ребенком одновременно «схвачены» взаимоисключающие стороны. Условия, при которых наиболее вероятна возможность такого отражения, связаны с развитием предвосхищения у дошкольников. То есть, можно сказать, что только при построении ребенком предвосхищающего образа, возникает реальная возможность для отражения противоречивой ситуации. По результатом экспериментов был сделан вывод, что в качестве условия возникновения ППС выступает определенный уровень развития образного предвосхищения дошкольников.

«А к звеньям процесса образования ППС относится такие как: предвосхищение изменений ситуации в плане образа; синтезирование сложного предвосхищающего образа, отражающего наличие в ситуации взаимоисключающих свойств и отношение предметов и др.». /13/.

Сергиенко Е.А. утверждает, что элементарные формы антиципации представлены в перцептивном поведении младенца. Они проявляются в избирательности восприятия, в упреждающих эффектах простых сенсомоторных реакций, в предвосхищении перцептивных событий, в «представлении» о существовании невидимого объекта, о метрике пространства и законах движения объекта. В процессе развития младенца происходит совершенствование антиципирующих процессов, что связанно с быстрым развитием возможностей перцептивного отражения. Факт избирательности движущегося объекта и опережающее развитие элементарных форм антиципации в условиях непрерывного движения по сравнению с дискретной стимуляцией подтверждает существование общих антиципирующих схем континуального пространства, через которые происходит детализация восприятия. Предсказуемость движения (в нашем случае визуально заданного) можно рассматривать как фундаментальное условие развития антиципации в раннем онтогенезе. Именно движение дает представление об объекте, пространстве и возможных отношениях с другими элементами среды. Процессы антиципации, их генезис можно представить как основополагающий фактор в развитии психики. Усложнение уровней развития антиципации происходит по мере усложнения антиципирующих схем, которые отражают результат взаимодействия индивида со средой. Совершенствование уровней антиципации характеризует переход индивида на новый уровень соотношения со средой в самом широком смысле (с физическим и социальным миром). «Поэтому уровень развития антиципации свидетельствует об уровне развития психики в целом. Данное положение имеет своей целью подчеркнуть значимость исследований процессов антиципации и возможность путем их анализа построить диагностическую модель развития психики. Разумеется, наши общие предположения нуждаются в дальнейшей экспериментальной и теоретической разработке». /52/.

Страницы: 1, 2, 3, 4