Катамнез лиц, уволенных из вооруженных сил с пограничными психическими расстройствами

Катамнез лиц, уволенных из вооруженных сил с пограничными психическими расстройствами

Для определения механизмов психологической защиты (МПЗ) применялась методика LSI (Life Style Index), разработанная в 1979 году на основе психоэволюционной теории R.Plutchik и структурной теории личности H.Kellerman, которую, по мнению Л.И Вассермана (1999), "следует признать наиболее удачным диагностическим средством, позволяющим диагностировать всю систему МПЗ, выявить как ведущие, основные механизмы, так и оценить степень напряженности каждого защитного механизма".

Использовавшийся вариант опросника состоял из 97 вопросов, ориентированных на оценку 8 видов МПЗ: отрицание, вытеснение, замещение, компенсацию, реактивные образования, проекцию, интеллектуализацию и регрессию. Каждому из этих 8 МПЗ соответствовует от 10 до 14 утверждений, описывающих личностные реакции индивида, возникающих в различных ситуациях. Ответы на эти утверждения фиксировались на бланке по типу "верно-неверно" и затем подсчитывалось количество баллов по каждому виду МПЗ. "Сырые" оценки затем переводились в процентили и на специальном профильном бланке строился профиль защитной структуры индивида.

Результаты применения указанных экспериментально-психологических методик сопоставлялись как с данными клинической оценки состояния, так и с результатами использования других методов.

2.2.5 Оценка качества социальной адаптации

Уровень социальной адаптации определяли, в соответствии со специально разработанными критериями (Рустанович А.В., Фролов Б.С., 2001), в основных сферах жизнедеятельности, к которым большинство авторов (Коцюбинский А.П. с соавт., 1991; Попов Ю.В., 1994) относят профессиональную, семью и межличностные отношения, быт и досуг, особенности индивидуальных и общественных ценностей.

По каждому из указанных направлений уровень адаптации оценивался по пятибалльной шкале. Из-за существенных колебаний степени дезадаптации одного и того же человека в разных сферах жизнедеятельности рассчитывался также интегральный показатель уровня социальной адаптации.

Таким образом, для оценки исходов изучались структура окончательных диагнозов, выраженность расстройств и показатели социальной адаптации на момент катамнестического исследования. В качестве характеристик катамнеза использовали также такие показатели, как вид диспансерного учета и частота повторных госпитализаций.

Сводные данные о количестве лиц, обследованных с помощью указанных методов приводятся в табл. 2.

2.2.6 Статистическая обработка данных

Статистическая обработка результатов клинических исследований выполнена с использованием пакета прикладных программ "Microsoft Excel ХР" и "Statistica 5.0 for Windows" на ЭВМ типа IBM PC/AT. Средне-групповые значения, дисперсия результатов исследований, минимальные и максимальные значения показателей вычислялись в процедуре "Basic Statistics" программы "Statistica 5.0 for Windows". Использовались показатели дескриптивной статистики. Достоверность различий между результатами исследования различных групп оценивалась по t-критерию Крускала-Уоллиса (процедура "Two-Sample Analysis"), U-критерию Манна–Уитни, тесту ANOVA. Различия считали достоверными при р<0,05. При построении прогностических заключений для группировки анализируемых признаков в кластеры проводился факторный анализ с применением различных процедур вращения данных ("Varimax", "Quartimax" и т.д.).

Таблица 2 Количество лиц, обследованных различными диагностическими методами

ГЛАВА III. ДИНАМИКА ПОГРАНИЧНЫХ ПСИХИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ И СОЦИАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ

При вынесении заключения о наличии психического расстройства пограничного регистра, военнослужащие, в большинстве случаев, увольняются из ВС. Вместе с тем, нозологический диагноз, как следует из сведений, представленных в литературном обзоре, зачастую не является фактором, однозначно определяющим исход заболевания. Поскольку же в дальнейшем, как правило, эти больные не попадают в поле зрения не только военных психиатров, но и психиатров районных психоневрологических диспансеров, в настоящей главе проанализированы течение заболевания и качество социальной адаптации больных после их увольнения из армии с разными диагнозами пограничного регистра.

3.1 Динамика пограничных психических расстройств у лиц, уволенных из Вооруженных Сил

Одним из основных критериев точности диагностики служит катамнестическая верификация диагностического заключения, в связи с чем нами, в первую очередь, была проанализирована структура окончательных диагнозов больных. Как следует из данных, представленных в табл. 3, психопатологические проявления в катамнезе, соответствующие критериям определенных психических расстройств, отмечены у 59.5 % обследованных лиц (69 человек). При этом, достоверно (р<0.05 по критерию Фишера) большее количество практически выздоровевших лиц наблюдалось в группах больных с невротической и личностной патологией (45.8 % и 43.8 % соответственно). У пациентов с органическими расстройствами практическое выздоровление отмечалось лишь в 20 % случаев.

В группе из 69 человек с выявленной в катамнезе психической патологией, преобладали расстройства личности, диагностированные почти у четвертой части обследованных (24.1 %). Невротические и связанные со стрессом расстройства, органические расстройства пограничного уровня и патология психотического регистра встречались реже и отмечены, примерно, в равном числе случаев (11.2 %, 11.2 % и 10.3 % соответственно). Незначительную долю составили больные с аддиктивной патологией (2.6 %).

В группе лиц, уволенных с невротическими расстройствами, окончательный диагноз был изменен у 26 человек (58.3 %). При этом, лишь в 9 случаях (18.8 %) диагностическое заключение при катамнестическом обследовании соответствовало расстройствам невротического круга. Несколько чаще у них были диагностированы расстройства личности – 11 человек (22.9 %). Патология психотического регистра, как и аддиктивные расстройства, были установлены у 6.3 % больных: 2 случая шизофрении, 1 – биполярного аффективного расстройства, 2 – опиатной наркомании и 1 – алкоголизма.

У больных, уволенных с диагнозом расстройства личности, вариабельность диагностических заключений (в катамнезе) оказались менее выраженной: патология личности была выявлена в 37.5 % случаев, а остальные психопатологические проявления встречались в значительно реже (невротические состояния диагностированы в 6.3 % случаев, расстройства психотического регистра – в 10.4 %). В одном случае установлен органический генез психопатоподобных расстройств (2.1 %).

В группе больных с органическими психическими расстройствами диагнозы изменялись реже всего: из 16 человек с сохраняющейся в катамнезе патологией у всех имеются указания на органический генез расстройств, в том числе психотического регистра (20.0 %).

Структура психических расстройств в катамнезе лиц, уволенных из Вооруженных Сил с пограничными расстройствами (в соответствии с критериями МКБ-10) представлена в табл. 4. Анализ этих данных свидетельствует, что формулировка окончательных диагнозов по данной систематике, в целом, соответствует рассмотренной выше, что подтверждает общность различных классификаций применительно к пограничной психиатрии.

Таблица 4 Распределение психических расстройств в катамнезе больных по классификации МКБ-10

* - достоверность различий с группой органических психических расстройств p<0.05

При последующем анализе было установлено, что у значительной части обследованного контингента выявлялась сопутствующая психиатрическая патология, сведения о которой приводятся в табл. 5. Эти данные показывают, что почти у трети больных с пограничными расстройствами была отмечена аддиктивная патология, прежде всего, злоупотребление алкоголем. Синдром зависимости выявлялся существенно реже (2.1 %). При этом, если распространенность аддиктивной патологии в группе больных невротического и психопатического кругов была одинаковой (по 22.9 %), то у лиц с органическими расстройствами подобная коморбидность выявлена в 60 % случаев.

Таблица 5 Коморбидные расстройства у обследованных больных

* - достоверность различий с группой органических психических расстройств p<0.05

Показатели диспансерного учета обследованного контингента больных приведены в табл. 6 и на рисунке 1. Как следует из приведенных данных, только четвертая часть больных состоит под наблюдением психиатров. При этом, если лица с невротическими расстройствами в анамнезе состоят на учете в ПНД в 12.5 % случаев, то в группе лиц с расстройствами личности данный показатель в три (39.5 %), а с органической патологией (30.0 %) более, чем в 2 раза выше.

Таблица 6 Распределение больных по видам диспансерного учета

Рис.1. Показатели диспансерного учета больных

Повторные госпитализации после увольнения из Вооруженных Сил у обследованных больных встречались лишь в единичных случаях (рис. 2). Так, из числа больных, уволенных с невротическими расстройствами, в дальнейшем были госпитализированы 4 человека (8.3 %): 2 – с шизофренией, 1 – с ипохондрическим расстройством и 1 – с декомпенсацией эмоционально-неустойчивой психопатии. Лица с патологией личности в анамнезе повторно госпитализировались в 6 случаях (12.5 %): 3 – с шизофренией, 2 – с острым шизофреноподобным расстройством, и 1 – с демонстративным суицидальным поведением на фоне истерической психопатии, а больные с психическими расстройствами органического генеза – в двух случаях (10.0 %) по поводу органического бредового расстройства.

Рис. 2. Частота повторных госпитализаций в катамнезе больных с пограничными психическими расстройствами

По данным изучения синдромологической структуры пограничных психических расстройств на момент увольнения установлено, что она отличалась значительной полиморфностью, нестабильностью, сочетанием различных вариантов эмоциональных, вегетативных и волевых нарушений. В связи с этим мы выделяли лишь основные симптомокомлексы, сгруппировав их в синдромы, данные о которых представлены в табл. 7. Анализ этих сведений показывает, что у больных при увольнении из Вооруженных Сил преобладали астено-депрессивный, истеро-депрессивный синдром и синдром эмоционально-волевой неустойчивости (25.9 %, 22.4 % и 31.9 %, соответственно) и значительно реже отмечались депрессивный, тревожно-фобический и истерический синдромы (8.6 %, 7.8 % и 3.4 %, соответственно)

При сравнительном рассмотрении представленности синдромов в катамнезе установлено, что распространенность синдрома эмоционально-волевых нарушений осталась максимальной (23.3 %), в то время как астено-депрессивный синдром не выявлялся вовсе.

Распространенность истерического и тревожно-фобического синдромов практически не изменилась (2.6 % и 8.6 %, соответственно). Депрессивный и истеро-депрессивный наблюдались значительно реже (1.7 % и 5.1 %, соответственно). Вместе с тем отмечено формирование, хоть и в незначительном числе случаев, ранее не выявлявшихся синдромов: ипохондрического (3.4 %), обсессивного (2.6 %), галлюцинаторно-бредовых и аффективно-бредовых синдромов (10.3 %) и синдромов зависимости (1.7 %).

Следует отметить значительную трансформацию синдромологической структуры расстройств в динамике. Сопоставление психопатологических проявлений на момент увольнения и при катамнестическом обследовании показало, что наиболее динамичным состояние оказалось при депрессивном и астено-депрессивном синдромах, которые в 100 % случаев либо редуцировались, либо сменялись иным синдромом. Подобная же тенденция отмечена и у истерического и истеро-депрессивного синдромов, которые претерпевали изменения в большинстве случаев. При тревожно-депрессивном синдроме аналогичные проявления выявлены несколько реже (88.8 %). Синдром эмоционально-волевой неустойчивости оказался наиболее стабильным в динамике: его структура практически не изменилась в 45.9 % случаев.

Полная редукция симптоматики (практическое выздоровление) при депрессивном и истеро-депрессивном синдромах отмечена более, чем в половине случаев (80.0 % и 53.8 %, соответственно). При преобладании в клинической картине инициального периода заболевания истерической симптоматики и синдрома эмоционально-волевой неустойчивости подобная динамика встречалась значительно реже (в 25.0 % и 32.4 %, соответственно). При астено-депрессивном синдроме выздоровление отмечено в 40.0 % наблюдений.

Приведенные данные свидетельствуют, что в динамике пограничных психических расстройств у военнослужащих отмечается тенденция к нарастанию полиморфности синдромологической структуры выявляемой патологии: наряду с эмоциональными и вегетативными нарушениями появляются и более специфичные синдромы (ипохондрический, галлюцинаторно-бредовые, синдромы зависимости и т.п.), отражающие этапы структурирования и нозологической дифференциации психопатологических проявлений. При этом, синдромология начального периода болезни имеет прогностическую значимость: вероятность благоприятного исхода значительно выше при расстройствах депрессивного круга, чем, например, при наличии эмоционально-волевых нарушений.

Соотношение нозологической и синдромологической структуры диагнозов представлено в табл. 1 и 8. Анализ этих данных показывает, что на инициальном этапе у больных с невротическими расстройствами чаще отмечались различные варианты депрессивного синдрома, встречавшемся более, чем в 90 % случаев. При расстройствах личности клиническая картина определялась преимущественно синдромом эмоционально-волевой неустойчивости (64.6 %) и истеро-депрессивным синдромом (25.0%), а при органической патологии – астено-депрессивным синдромом (40.0%) и синдромом ЭВН (30.0 %).

Таблица 8 Синдромальная структура психических расстройств

В катамнезе больных невротическими расстройствами преобладали тревожно-фобический синдром (10.4 %) и синдром ЭВН (16.7 %), при расстройствах личности – эмоционально-волевые нарушения (31.3 %), а при органической патологии равно представленными оказались ипохондрический синдром, галлюцинаторно-бредовые синдромы и синдром эмоционально-волевой неустойчивости. Таким образом, если при расстройствах личности отмечена относительная стабильность клинической картины в динамике, то при невротических и органических расстройствам выявлена отчетливая тенденция к трансформации. При этом тревожно-фобический синдром при неврозах оказался наименее подверженным изменениям, а его наличие позволяет прогнозировать неблагоприятное течение заболевания. При органических расстройствах для большинства синдромов в динамике было характерно усложнение симптоматики с присоединением ранее не встречавшихся клинических радикалов.

3.2 Зависимость качества социальной адаптации от нозологической принадлежности заболевания

Распределение обследованного контингента больных по показателям качества социальной адаптации представлено в табл. 9.

Таблица 9 Социальная адаптация в катамнезе больных с различными нозологическими формами ППР

* - достоверность различий с группой органических психических расстройств p<0.05

Как следует из приведенных данных, группа больных с невротическими расстройствами характеризовалась наиболее высоким уровнем социального функционирования: у 1/3 больных отмечен высокий уровень социальной адаптации (более 3.5.баллов). Наихудшие показатели отмечены в у лиц с органическими расстройствами, у которых хорошее психосоциальное функционирование отмечено лишь в 20.0 % наблюдений, а адаптация 70.0 % из них оценивались как неудовлетворительная. Больные с личностной патологией занимали по данному параметру промежуточное положение (рис. 3).

Рис. 3. Распределение больных по уровню социальной адаптации

Среднегрупповые характеристики качества социальной адаптации (СА) больных с основными группами нозологических форм приведены в табл. 10.

Таблица 10 Среднегрупповые показатели социальной адаптации больных с пограничными расстройствами

*Примечания: 1 – достоверность различий между группами невротических и личностных расстройств p<0.05; 11 – между группами невротических и личностных расстройств p<0.005; 2 – между группами личностных расстройств и психических расстройств органического генеза p<0.05; 3 – между группами невротических расстройств и психических расстройств органического генеза p<0.05; 33 –между группами невротических расстройств и психических расстройств органического генеза p<0.005

Статистически значимые (p<0,05) различия показателей СА выявлены: по семейным взаимоотношениям – между всеми группами расстройств; по качеству производственной деятельности ("работа") – между больными с невротическими и личностными расстройствами, невротическими и органическими расстройствами; по межличностным взаимоотношениям - между группами невротических и органических расстройств; в сфере досуга - между группами личностных и органических расстройств; по показателю "общее отношение к жизни" – между всеми группами расстройств; по интегральной оценке уровня СА - между группами невротических и органических расстройств, а также личностных и органических расстройств. По уровню образования достоверных межгрупповых различий выявлено не было.

Таким образом, как по большинству изученных показателей адаптации в различных социальных сферах, так и по интегральной оценке самые низкие характеристики качества СА отмечены у больных с органическими психическими расстройствами, а наиболее высокие – при патологии невротического спектра, что вполне согласуется с общепринятыми представлениями о данных заболеваниях.

Следует отметить, что соотношения показателей между качеством адаптации в разных сферах жизнедеятельности при всех заболеваниях было неодинаковым. Так, статистически значимая (p<0.05) сильная прямая корреляционная связь (КК>0.7), по данным корреляционного анализа, отмечена: при невротических расстройствах между параметрами "досуг" и "семья", а также "досуг" и "работа", при расстройствах личности – между показателями по шкалам "работа" и "семья", а также "досуг" и "межличностные отношения", а при психических нарушениях органического генеза – между параметрами "работа" и "семья", "работа" и "общее отношение к жизни" и "досуг" и "межличностные отношения". В то же время, слабая (КК<0.3) и недостоверная корреляционная связь установлена между уровнем образования, с одной стороны, и, вопреки ожиданиям, адаптацией в производственной, семейной сферах и межличностными отношениями, с другой.

Представляется важным подчеркнуть, что в рамках каждой из нозологических форм показатели СА колебались в достаточно широких пределах. Например, у разных больных невротическими расстройствами качество досуга оценивались в диапазоне от 1 до 5 баллов, а показатели функционирования в других сферах - от 1 до 4 баллов.

3.3 Зависимость качества социальной адаптации от синдромологической принадлежности заболевания

Распределение больных по уровню социальной адаптации представлено в табл. 11. Анализ данных показывает, что наиболее благоприятный прогноз СА отмечается в группах больных с депрессивным и истеро-депрессивным синдромами, при которых около половины больных было отнесено в категорию лиц с высоким (более 3.5 баллов) уровнем адаптированности. В то же время тревожно-фобический и истерический синдромы характеризовались наиболее низкими показателями по этому параметру – ни один больной выявлял в катамнезе высокого качества адаптации, а более чем у половины из них выявлены плохие показатели приспособления в социуме (рис. 4).

Среднегрупповые характеристики качества социальной адаптации (СА) больных различной синдромологической структурой расстройств при выписке из стационара приведены в табл. 12.

Как следует из представленных данных, статистически значимые (p<0,05) различия показателей СА выявлены: по образовательному цензу – между синдромом эмоционально-волевой неустойчивости и вариантами депрессивного синдрома (астено-депрессивным и истеро-депрессивным), а также тревожно-фобическим синдромом (при этом, именно синдром ЭВН характеризовался наиболее низким уровнем образования); по качеству семейных отношений – между тревожно- фобическим синдромом и синдромом эмоционально-волевой неустойчивости, с одной стороны, и вариантами депрессивного синдрома – с другой; по качеству производственной деятельности – также между вариантами депрессивного синдрома, с одной стороны и синдромом эмоционально-волевой неустойчивости, с другой; по межличностным взаимоотношениям – между вариантами депрессивного синдрома и синдромом ЭВН, с одной стороны, и тревожно-фобическим синдромом – с другой ; в сфере досуга – между тревожно-фобическим синдромом, с одной стороны, и вариантами депрессивного синдрома и синдромом ЭВН – с другой, а также между депрессивным синдромом и синдромом эмоционально-волевой неустойчивости; по показателю "общее отношение к жизни" – между тревожно-фобическим синдромом, с одной стороны, и истерическим, истеро-депрессивным синдромами и синдромом ЭВН – с другой; по интегральной оценке уровня СА - между вариантами депрессивного синдрома, с одной стороны, и тревожно-фобическим синдромом и синдромом эмоционально-волевой неустойчивости – с другой.

Таблица 11 Социальная адаптация в катамнезе больных с различной синдромальной структурой ППР

Рис.4. Количество больных с различной синдромоогической структурой ППР и низким (<2.5 баллов) уровнем социальной адаптации

Таким образом, как по большинству изученных показателей адаптации в различных сферах жизнедеятельности, так и по интегральной оценке самые высокие характеристики качества СА отмечены у лиц с различными вариантами депрессивного синдрома. Наиболее низкие показатели в сферах семейных и межличностных отношений, а также досуга и общего отношения к жизни – у больных с тревожно-фобическим синдромом; по параметру "производственные отношения" и образовательному цензу – при синдроме эмоционально-волевой неустойчивости.

Однако, и при изучении синдромологической структуры заболевания отмечалась довольно высокая вариабельность показателей социальной адаптации у разных больных. В качестве иллюстрации приведем следующие примеры.

Клиническое наблюдение № 1. Больной М., 1979 г.р., военно-учетная специальность – рулевой-сигнальщик.

Из анамнеза: родился в семье рабочих вторым из двух детей, беременность и роды протекали без особенностей. Рос в неблагоприятной семейной обстановке из-за частых семейных скандалов, связанных с пьянством отца. Воспитывался в условиях гипоопеки, по характеру сформировался несдержанным, своенравным, обидчивым. В 11-летнем возрасте перенес закрытую черепно-мозговую травму, по поводу которой лечился в стационаре. После травмы часто беспокоили головные боли, головокружение, повышенная утомляемость; плохо переносил жару, длительные поездки на транспорте. Стал более раздражительным, вспыльчивым, легко возбудимым, что особенно отчетливо проявлялось в период пубертатного криза: на замечания в свой адрес реагировал бурными протестными вспышками, обвинял окружающих в предвзятом отношении. Окончил 8 классов общеобразовательной школы, 9-й класс в вечерней школе, после чего обучение прекратил. До призыва эпизодически по 1-2 месяца работал на подсобных работах, однако на работе не удерживался, так как "быстро надоедало". Свободное время проводил праздно, злоупотреблял алкоголем, препаратами конопли. В 1997 г. призван на военную службу, на которую шел без желания, однако на призывной комиссии жалоб не предъявлял, был признан годным к службе на надводных кораблях. При обследовании психологом части была выявлена 4-я группа нервно-психической устойчивости, в результате чего находился под динамическим наблюдением врача части. В силу характерологических особенностей адаптироваться к специфике флотского быта не смог, тяготился дисциплинарной и субординационной регламентацией корабельной жизни. Со служебными обязанностями не справлялся, постоянно жаловался на усталость. Правильных отношений с сослуживцами построить не сумел, часто ссорился с ними по малозначительным поводам. На меры воспитательного характера легко аффектировался, на замечания в свой адрес реагировал крайне болезненно, требовал привилегированных условий, при невыполнении его претензий угрожал самоубийством. Спустя 3 месяца после начала службы самовольно покинул расположение части, после чего был помещен на гауптвахту, где лезвием нанес себе несколько самопорезов на левом предплечье. Был направлен в психиатрическое отделение. При поступлении был развязан, держался без дистанции, ответы отличались циничностью, выявлял ограниченный круг интересов, неустойчивость настроения, легко аффектировался. На продолжение военной службы был настроен крайне негативно, в случае выписки в часть угрожал побегом, суицидными действиями, при этом озлоблялся, выявлялись вегетативные и вазомоторные реакции. В отделении был конфликтен, груб с персоналом, реакция на замечания была кратковременная, держался обособленно, высокомерно, без полезных занятий в свободное время. Был признан ограниченно годным к военной службе по ст. 14б Приказа МО РФ 1995 г. № 315 в связи с отдаленными последствиями закрытой черепно-мозговой травмы с синдромом эмоционально-волевой неустойчивости.

Катамнез. После демобилизации полтора года вел праздный образ жизни, так как "хотел отдохнуть от службы". Практически ежедневно алкоголизировался, эпизодически устраивался на неквалифицированные работы, однако подолгу "не мог работать на одном месте – было скучно". Неоднократно увольнялся руководством за прогулы и пьянство. В рабочих коллективах был конфликтным, неуживчивым, постоянно стремился переложить свои обязанности на других, в сложных ситуациях был склонен обвинять окружающих. Продолжая алкоголизироваться, часто вступал в драки, неоднократно задерживался милицией. На момент проведения катамнестического обследования в 2002 г. отмечал сохраняющиеся частые головные боли, которые, однако "хорошо снимаются водкой", вспыльчивость. Не женат, больше года не работает, живет у родителей, с которыми ежедневно конфликтует и со слов которых "постоянно пропадает в компании алкашей". К жизни относится легкомысленно, реальных планов на будущее не строит, заявляя, что "и так всем доволен".

Социальная адаптация больного М. характеризовалась следующими показателями: функционирование в сферах образования и производственных отношений было оценено в 1 балл, семейные отношения и досуг – в 2 балла, межличностные отношения – в 3 и общее отношение к жизни – в 4 балла. Интегральный показатель социальной адаптации составил 2,16 балла (по пятибалльной шкале).

Клиническое наблюдение № 2. Больной К., 1980 г.р., военно-учетная специальность – стрелок.

При поступлении предъявлял жалобы на неустойчивое, чаще сниженное настроение, раздражительность, тоску по дому, нарушения ночного сна, частые головные боли.

Из анамнеза: наследственность психопатологически не отягощена, родился вторым ребенком из пяти детей в семье рабочих, по характеру сформировался тихим, трудолюбивым. В школу пошел в 6 лет, учился удовлетворительно, после школы успешно окончил ПТУ по профессии столяра-краснодеревщика, затем работал по специальности. В январе 2001 года был призван в ВС РФ. Спустя месяц вследствие неуставных взаимоотношений получил закрытую черепно-мозговую травму, после чего с указанными выше жалобами дважды лечился стационарно в клинике нервных болезней ВМедА. После выписки проходил службу в другой части, однако, и там тяготился условиями воинской службы, на фоне чего вновь отметил учащение головных болей, стойкое снижение настроения, появление бессонницы, кошмарных сновидений, раздражительности, слезливости, тоски по дому. Неоднократно обращался за медицинской помощью. Изменился по характеру: появились конфликтность, несдержанность, неоднократно критиковал действия командиров и сослуживцев, порядки в части. Командованием стал характеризоваться как "не самостоятельный, привязанный к родителям, склонный к самовольным оставлениям части,.. в коллективе не уживчивый, замкнутый, не пользующийся авторитетом среди сослуживцев,.. расхлябанный." По рекомендации медицинской службы части был направлен на стационарное обследование, освидетельствование и лечение в клинику психиатрии. В психиатрическое отделении госпиталя выглядел растерянным, однако цель осмотра понимал верно. Фон настроения длительно держался сниженным, отмечалась отчетливая эмоциональная лабильность, эмоциональные реакции сопровождались вегетативно-сосудистыми проявлениями. В мышлении преобладала аффективная логика, суждения отличались прямолинейностью, эгоцентричностью, категоричностью. Внимание характеризовалось истощаемостью, сниженной способностью к концентрации. Длительно был фиксирован на конфликтной ситуации, при ее обсуждении становился слезливым. В конце осмотра заметно истощался. Объем памяти был снижен, пытался что-то записывать в блокнот. Крайне негативно относился к продолжению военной службы, однако, на увольнение с психиатрическим диагнозом первоначально не соглашался. После увольнения планировал продолжить работу на прежнем месте, собирался жениться на девушке, с которой поддерживал длительные отношения. Военно-врачебной комиссией был признан ограниченно годным к военной службе по ст. 14б Приказа МО РФ 1995 г. № 315 в связи с отдаленными последствиями закрытой черепно-мозговой травмы с синдромом эмоционально-волевой неустойчивости.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9