Экзистенциальный анализ. История, теория и методология практики

Экзистенциальный анализ. История, теория и методология практики

Босс подчеркивает необычайную близость мысли Хайдеггера с той философией, с которой он встретился в Индии. Он говорит о том, что в Индии те же самые мысли, которые он почерпнул у Хайдеггера, ему высказывали местные мудрецы причем практически теми же словами[14]. Главное сходство заключалось, прежде всего, в самой позиции философствования. Если европейской философии в целом присущ сам человек, в качестве исходной точки (антропоцентричная позиция), то Хайдеггеру как и индийской мысли – само Бытие (онтоцентричная позиция, см. Летуновский, 2001, (I)).  В Индии также как и у Хайдеггера человек представляет собой нечто иное как свет и открытость, которые по Боссу, всегда «перед» и «до» гуманности и человеческой экзистенции.

Известно, что в Индии Босс знакомился с доктриной Гиты. Эта Доктрина описывает мир как процесс. На основе бытия Брахмана из ничего появляются вещи. Этот процесс понимается как первичное бессодержательное высвечивание. Все вокруг, в том числе мы сами, есть Брахман. Следовательно, сама наша природа есть высвечивание и раскрытие. Счастье человеческой жизни заключено в свободном высвечивании и раскрытии. В своем интервью Эрику Крейгу (Craig, 1988b) Босс признался, что когда он услышал это впервые, он не поверил своим свои ушам, поскольку почти те же самые слова он слышал от Хайдеггера. Босс видит много общего в понятии Хайдеггеровского Dasein и Индийского Атмана. Помимо того света, каковым является человеческий Dasein (Атман), существует еще более изначальный свет, благодаря, которому высвечивается все существующее – это свет Брахмана. Догадки об этом более изначальном свете высказывал Боссу в личных беседах и Хайдеггер.

Возможно, на столь частом употреблении термина «высвечивание» Боссом сказывается влияние Индии. Босс посетил Индию еще раз в 1958 году и по результатам этих двух поездок в 1959 году выпустил книгу «Психиатр открывает Индию».

3.4. Dasein анализ и психоанализ

Босс был восхищен практическими техниками Фрейда, в то время как теоретические обоснования психоанализа его явно не устраивали. Босс приводит свои воспоминания о том, что Хайдеггер, ознакомившись с теоретическими работами Фрейда, был очень удивлен, «как такой интеллигентный и образованный человек мог выдвигать такие странные фантастические гипотезы о мужчинах и женщинах», Хайдеггеру становилось дурно, когда зачитывались вслух основные положения теории Фрейда. Очевидно, что отношение самого Босса к теоретической концепции Фрейда было очень созвучным его учителю. Относительно классической Фрейдовской интерпретации, Босс утверждает, что чрезмерное зацикливание на психоаналитических терминах приводит к специфической форме невроза, который он так и называет «невроз психоанализа». Данный невроз характеризуется  ритуальным мышлением и «говорением» в психоаналитических терминах и символах (Boss, 1963, p.236).

В своей практической работе Босс оставил кушетку и метод свободных ассоциаций. Он как бы подвергал те же самые феномены, которые Фрейд получал в результате своего практического метода, герменевтическому осмыслению с одной единственной целью на выходе – освобождение пациента. Босс говорил о том, что на практике Фрейд был очень близок к экзистенциальному обращению с встречающимися в ходя терапии феноменами[15], в то время как на его теоретических работах не могли не сказаться метафизические установки его времени.

Как бы там ни было, отношения между психотерапевтом и пациентом в Dasein анализе и психоанализе кардинальным образом различаются. Если в психоанализе это отношение: врач – пациент, где пациент выступает в качестве объекта исследования, а затем и коррекции в соответствии с теоретической позицией врача, то в Dasein анализе исходная точка рассмотрения – это бытие-вместе, реальность, в которой врач и пациент выступают как одно интегрированное целое. И процесс психотерапии – это процесс освобождения их обоих, это единый процесс с уникальной спецификой для каждого из них. В этом совместном процессе терапевт выполняет роль ведущего, а не корректора.

Dasein анализ подобно психоанализу опирается на те же источники фактического материала: история жизни, сновидения, свободные ассоциации. Но в дальнейшем работа разворачивается совсем по-другому: вместо интерпретации конкретного случая пациента с точки зрения гомеостатической психодинамики, Dasein аналитики стараются раскрыть Dasein сообразные структуры пациента, эксплицировать структуры экзистенциалов. Работа с полученным материалом ведется не сообразно какому-либо принципу, например, принципу удовольствия, а сообразно требованиям конкретной ситуации. При этом Dasein аналитик в сравнении с психоаналитиком, возможно, еще большее внимание уделяет речевому материалу, поскольку именно в речевом материале очень отчетливо выявляется картина Бытия-в-мире пациента. По словам одного из современных последователей М.Босса: «мир Dasein анализа – это говорящий (разговорный) мир».

            В Dasein анализе также как и в психоанализе проводится работа с переносом, однако, уже само понятие переноса имеет свои отличительные особенности. По мнению Босса в отношении пациента к терапевту присутствуют все факты из жизненного багажа пациента. В отношении к терапевту сконденсированы его отношения с близкими, родителями, друзьями, авторитетами, учителями и т.д. Таким образом, Dasein аналитики также работают с переносом, но ему у них придается гораздо меньшее значение, и используется он в основном ситуативно. В отличии от психоаналитика Dasein аналитик не пытается, во чтобы то ни стало преодолеть сопротивление пациента. Вместо этого он старается постепенно раскрыть ему доступ к его же собственным перспективам, которые при этом пациент обязательно должен изложить самостоятельно.

            Босс дает Dasein аналитическое объяснение феномена сопротивления. Сопротивление, согласно Боссу никак не связано с феноменом бессознательного, оно выражается в бегстве человека от подлинного Selbst-бытия в безличную структуру Mann для того, чтобы уйти от рискованности и отвественности Selbst. Для Dasein   аналитиков сопротивление является устойчивой тенденцией, присущей в той или иной мере каждому человеческому существу: не видеть воочию своей возможности подлинного бытия, страх перед самой этой возможностью.

            Цели самой терапии в психоанализе и Dasein анализе тоже существенно различаются. Критерием успешного завершения терапии в психоанализе считается исчезновение симптома заболевания. Для Dasein анализа данный критерий явно не достаточен, хотя он также старается как можно быстрее освободить пациента от симптомов болезни. Но это избавление должно произойти как решение пациентом задачи на смысл своего собственного бытия, что сближает подход М.Босса с логотерапией В.Франкла. Данную мысль можно проиллюстрировать разницей  психоанализа и Dasein анализа по отношению к чувству вины.

            Согласно Фрейда чувство вины возникает у человека вследствие работы Суперэго, прежде всего, это касается семьи пациента. В психоанализе нет и не может быть никакого изначального чувства вины. Избавление от вины свидетельствует об избавлении невротика от страданий. М.Босс вслед за своим учителем М.Хайдеггером настаивает на том, что чувство вины является неотъемлемой частью человеческого существования подобно страху и тревоге. В этом смысле задача по устранению чувства вины утопична. Вина как зов Бытия (М.Хайдеггер) призывает человека высветить вещи в мир в присущей им полноте и присущим им способом. Оборотная сторона этого процесса – реализация человеком собственных возможностей, потому что эти возможности и есть возможности перевода вещей из сокрытости в явленность (М.Хайдеггер), из темноты на свет (М.Босс).

            Таким образом, можно говорить  том, что главными целями в терапии Dasein анализа является достижение понимания и освобождение пациентами экзистенциальной структуры своего бытия для свободного высвечивания встречающихся сущих: вещей, событий, людей. Свобода и открытость – вот главная цель Dasein анализа Медарда Босса, в то время как в психоанализе, вследствие тотальной детерминации инстинктами какое-либо реально ощутимое понятие свободы вообще отсутствует как таковое.

            Интересно отметить, что психоаналитики часто называют Dasein анализ вариантом или версией психоанализа. М.Босс придерживается противоположного мнения, а именно, что психоанализ является формой Dasein анализа. На цолликоновских семинарах даже Хайдеггер признавал соответствие между Dasein аналитической теорией человека и психоаналитической практикой. На одном из этих семинаров вполне серьезно обсуждался вопрос о том, можно ли считать З.Фрейда Dasein аналитиком? Отмечалось, что в своих работах Фрейд широко использовал понятия открытости, свободы и истины. Однако понятия свободы и истинности так, как их трактовал сам же Фрейд в контексте собственной техники, были признаны несовместимыми с Фрейдовским пониманием таких конструктов как либидо и психический аппарат.

            По словам Босса психоанализ представляет собой нечто вроде неотрефлексированного Dasein  анализа. Босс был убежден, что понимает технику психоанализа лучше самого автора. Более того, согласно Боссу, психоаналитическая практика всегда входила в сферу Dasein аналитического учения, без нее вообще невозможно было бы рассчитывать прорваться к познанию неизвестного подлинного человеческого «Я», нет другого метода, который превосходил бы описанную Фрейдом психотерапевтическую практику.

3.5. Dasein анализ и психотерапия

            Босс говорит о том, что сам термин экзистенциальный анализ включает множество философских, научных, психологических и психотерапевтических школ мысли. И хотя они различаются в своих  целях и методах, все они вышли из Хайдеггеровского Dasein анализа. По крайней мере, все они получили от него начальный импульс, даже если они превратили существо Dasein анализа в нечто совсем противоположное как, например, Ж.П.Сартр. Dasein анализ не призывает психотерапевта перенести свой специфический язык в психопатологию, но он дает возможность более целостных и более надежных отношений с пациентом в процессе терапии. Для М.Босса человек есть мироохватывающее и мирораскрвающее бытие, сравнимое с высвеченной поляной в лесу, где вещи, растения, звери и люди могут одномоментно (мгновенно) и непосредственно показать себя в их значении и соотношениях. Такое понимание предполагает оказание должного почтения к каждому феномену, с которым психотерапевт встречается в процессе терапии.

Определяющий момент в концепции Хайдеггера, который Босс берет в основу своего психотерапевтического метода – это понимание человеческого существа как Dasein, т.е. как то, что высвечивает все, что стремится к тому, чтобы быть высвеченным, явленным в мир. Именно поэтому М.Босс определяет человека как свет и открытость. Кроме того, человеческое существо как Dasein – это такое существо, которое понимает не только самого себя, но и другие существа. Эти две базовые характеристики – понимание и открытость являются важнейшими не только для человеческой коммуникации, но и для всего того, что затрагивает проблемы человеческого страдания и освобождения. Открытость как таковая нужна нам не только для того, чтобы дать возможность вещам и событиям выйти из своей сокрытости и явиться в мире нашего бытия, но также, и, для того, чтобы значение и смысл этих вещей и событий нашли к нам свой путь.

            Согласно концепции Босса Dasein аналитически ориентированный психотерапевт осознает, что предназначение человека есть забота о вещах, растениях, животных и людях таким образом, чтобы они могли наилучшим путем развертываться и развиваться. Существовать в такой заботе – есть основная задача человеческой жизни.  Бытие зовет человека голосом его совести. Чувство вины идущее от совести, не стихнет до тех пор, пока он не примет ответственно все возможности, которые конституируют его человеческое бытие, и пока он не реализует их в заботе о вещах и людях в его мире. Только так он может завершить в полноте свой Dasein и «закончить свою темпоральность хорошей смертью». (Boss, 1963).

Трудность в работе психотерапевта заключается в том, что психотерапевт часто интерпретирует и редуцирует тот или иной феномен, с которым он встречается в ходе психотерапевтической работы по аналогии с уже имевшим местом в его практике случаем. На практике Dasein аналитически ориентированный психотерапевт не отдает предпочтения заранее ни одному из предполагаемых факторов, оказывающих влияние на поведение пациента, будь-то инстинкты или что-то еще. Никакие из факторов, оказывающих влияние на пациента, не считаются более «реальными», чем другие. Таким образом, удается в большинстве случаев избежать ошибок «неразрешенного переноса».

Например, в случае психоаналитической интерпретации божественного, божественное предстает как  продукт инфантильно-либидозной фиксации (Фрейд), или же в качестве простой психической реальности конституированной архитипическими структурами в психике субъекта (Юнг). Тогда как Dasein аналитик поначалу просто воспримет факт наличия отношения человек - божественное и далее будет рассматривать влияние этого факта на его жизнь.

Согласно М.Боссу, фундаментальная онтология Хайдеггера учит нас тому, что невозможно восприятие другого человека (восприятия даже на расстоянии) без участия в его бытии, причем участия своим особенным для обоих участвующих в этом путем. Таким образом, уже в самой встрече пациента с терапевтом, терапевт находится вместе с ним на его особом пути существования. Неважно в чем это конкретно проявляется: только лишь в стороннем наблюдении, в безразличии, или, наоборот, в активном сопротивлении.

Даже просто осознание этого факта способно, во-первых, значительно уменьшить «слепую храбрость» в обращении с пациентом, а во-вторых, явится твердым основанием собственно психотерапевтического процесса. Таким образом, подлинное бытие-вместе, высвеченное фундаментальной онтологией Хайдеггера, может  рассматриваться в качестве первоосновы психотерапевтических отношений.

В опоре на эту базовую структуру человеческого существования (бытие-вместе) мы можем говорить, например, о том, что серьезно больной шизофренией пациент участвует самым непосредственным образом в жизни психотерапевта. Следовательно, фундаментальная возможность исцеления пациента может быть реализована только в адекватном бытии-вместе терапевта и пациента в психотерапевтической ситуации, через которое мы можем вернуть пациенту его утраченное подлинное Я. (Boss, 1963).

Кроме вышеуказанных достоинств Dasein анализа, касающихся взаимодействия с трудными пациентами, Босс говорит о выгоде и в «теоретическом смысле». Например, Dasein анализ помогает лучше понять такой феномен как психическая проекция или перенос. Современная Боссу психология говорила о переносе только так, как если бы некие психические содержания переносились из «психики» на что-то во внешнем мире. Такого рода концепция, однако, не обладает достаточной объяснительной силой и может быть поддержана только на основе абстрактных ментальных конструкций. Dasein аналитически ориентированное мышление позволяет подходить к этим феноменам просто, с полным правом принятия их исключительно из первично присущего всем нам Бытия-вместе всех людей в одном и том же мире.

По мнению Э.Крейга М.Босс был единственным, кто увидел в Хайдеггеровском способе мышления мощный и освобождающий путь применительно к психотерапии (Craig, 1988b). Очевидно, вспоминая Л.Бинсвангера, а также последователей обоих мыслителей, с этим утверждением Крейга можно не согласиться. Тем не менее, ведущая роль М.Босса в приложении метода Хайдеггера к сфере психотерапии бесспорна.

Отношения психотерапевт – пациент

Если в традиционной медицинской практике (в этом смысле психоанализ – не исключение) врач ставит диагноз, а в последствие принимает решение о лечении, то в Dasein анализе М.Босса ситуация коренным образом изменяется. Здесь с самого начала устанавливается диалог как отношение партнеров. Ситуация не может быть другой просто потому, что согласно М.Боссу люди при встрече «высвечивают друг друга», т.е. позволяют друг другу раскрыться во всей полноте. Это, однако, вовсе не означает абсолютного равенства терапевта и пациента в процессе терапии. Более того, в рамках обозначенного подхода сама постановка вопроса о равенстве либо неравенстве не совсем верна. Взаимодействие терапевта и пациента рассматриваются с точки зрения целостности Бытия-вместе, иными словами сама эта целостность определяет и задает тип их взаимоотношений.

С.Маечек определяет такой тип взаимодействия между терапевтом и пациентом в психотерапии М.Босса как «сократический диалог». Вот как обосновывает свою мысль Маечек:

«Хорошо известно, что в дошедших до нас беседах Сократа, он не вступает в конфронтацию с тезисами, которые противостояли бы преподносимым им истинам. Напротив, он направляет диалог таким образом, чтобы его собеседник смог сам, самостоятельно, извлечь известные Сократу истины. Искусство беседы  у Сократа получило благодаря Платону название майевтики. Слово «майевтика в переводе с греческого означает «искусство акушерки»… Точно также ведет себя Dasein аналитик, когда старается наглядно показать пациенту, насколько далеко тот зашел в деформации и искажении психических структур относительно структур истинного Dasein вследствие патологии поведения. (Маечек, 2001,с.170)

С Маечиком, наверное, можно согласиться потому, что терапевт действительно не навязывает пациенту свою точку зрения и не занимается интерпретацией его случая в традиционном понимании этого слова. То, что происходит в процессе терапии – это рождение нового состояния у пациента, пациент как бы заново рожает самого себя в этот мир, а терапевт ему в этом процессе помогает – т.е. выполняет роль акушера - майевта. А не согласиться можно потому, что уже как указывалось ранее, процесс «высвечивания» обоюдный, в этом процессе заново рождается не только пациент, но и терапевт, отличие его позиции заключается в том, что «рожать себя» ему приходится самостоятельно. Однако если быть последовательным до конца и это будет только половиной правды. Поскольку в своих отношениях терапевт и пациент образуют целостность Бытия-вместе, за которой стоит еще более базовая целостность Бытия-в-мире то то, что в конечном итоге родится в процессе терапии, будет определяться этими целостностями, а продукт работы целого, как известно не есть сумма продуктов работы его частей.

Следующий важнейший момент в отношениях психотерапевт-пациент – это антиципирующая забота. Босс определил антиципирующую (предвосхищающую) заботу Хайдеггера как пример идеального типа взаимоотношений между терапевтом и пациентом, причем единственный тип взаимоотношений, действительно уважающий в человеке его достоинство.  (Boss, 1979, p.8). Интересно отметить очень близкое высказывание Фрейда, который понимал  под оптимальной позицией терапевта по отношению к пациенту ту, при которой «терапевт как бы движется на шаг впереди своих пациентов, стараясь помочь им стать прозрачными для самих себя и свободными в своем собственном существовании». (Boss, 1963, pp. 72-74)

Однако антиципирующая забота – это не просто мысленное забегание вперед в заботе о пациенте. По Хайдеггеру забота и есть само наше бытие, Dasein. Тогда антиципирующая забота – есть «прежде-себя бытие самого Dasein», что означает уже присутствие будущего в настоящем. Что это означает для отношений терапевт-пациент? Это означает, прежде всего, что терапевт не столько проектирует будущее бытие пациента забегая вперед, сколько его угадывает, настраивается на него, помогает пациенту его высветить.

Dasein аналитическое понимание сексуальных перверзий.

В своей книге о сексуальных перверзиях («Значение и содержание сексуальных перверзий»,1949г.), Босс соглашается с положением Фрейда о том, что всемогущество любви нигде так явственно не проявляется как в отклонениях. Босс описывает способы существования фетишистов и гомосексуалистов как ущербные ограниченные барьерами страха, вины и отвращения. Они осознают только часть человеческого гетеросексуального гештальта, т.е. только часть человеческого существования как такового. «Любовь просвечивает у них как бы через трещины и только тогда становится более менее прозрачной[16]».

            Тоже самое можно сказать и о клептоманах, эксгибиционистах. садомазохистах. Босс также говорит об узости, ригидности и сопротивляемости их миров, которые со временем прогрессирует все больше и больше. В конечном итоге, для того, чтобы пробиться к свету любви, им приходится совершать насилие, пробиваясь через ими же самими установленные жесткие барьеры.

Говоря о типах гомосексуалистов, Босс выделяет группы, характеризующиеся специфическими способами существования и соответствующими им мирами. Он описывает женщину-лесбиянку, которая вследствие психоневрологически обусловленного «бездействия» ее созревания, «упала» в своей человеческой экзистенции. Босс также описывает мужчину-шизофреника, чья гомосексуальность развилась благодаря «позднему повторному исчезновению его мира». Шизофреник вторично потерял самого себя. Его шизофренические перверзии любви явились манифестацией сокращения и разрушения его человеческой экзистенции. В отличие от Фрейда, Босс видит гомосексуализм и формы шизофренических иллюзий как манифестации искаженного жизненного мира – «экзистенциальной узости личности».

Босс описывает женщину-лесбиянку Клаудину, имевшую двух родственниц-лесбиянок с отцовской стороны, которые полностью походили на ее отца, за исключением половых органов. Она имела то же заболевание, что и ее мать (uterus bicornis). Было совершенно невозможно изменить направленность ее влечений при помощи психоанализа. Клаудина любила свою подругу как мужчина любит женщину, причем необычайно сильно. Она совершила попытку самоубийства, когда ее брат вмешался в ее любовь. Относительно ее идентификации со своим отцом и отказом принимать женскую роль, Босс замечает: это основывается на том факте, что экзистенция Клаудины была в отношении ее тела, импульсов, духа и их манифестаций как гештальт, уходящий корнями к миропроекту ее отца. В этой работе Босса (одной из самых ранних его печатных работ) как в терминологии, так и в методологии еще ощутимо влияние Фрейда и Бинсвангера, тем не менее, метод Dasein аналитики Хайдеггера является для Босса уже определяющим.

Невроз скуки

Босс отмечает, что сегодня на Западе, в последние 30 лет, невроз скуки встречается очень часто. К этой симптоматике не относятся депрессивные и истерические настроения. С точки зрения классической медицины, такие нарушения являются бессимптомными, поэтому ни сами пациенты, ни их врачи не понимают, с чем они имеют дело. Больной неврозом скуки описывается следующим образом:

Напряженный, с искусственно шаблонизированным выражением, не занятый ничем, кроме неопределенных жалоб (чаще на однообразие жизни), в решении своих проблем прибегающий к чужим рекомендациям, чудодейственным таблеткам, тестам на одаренность. Это все часто свидетельствует о пассивной позиции и даже полной неспособности справиться с будущим. Почти принудительным ставится просмотр телевизора и прослушивание радиопрограмм. При этом усиливается самоотчуждение, которое ведет к укоренению тягостного чувства вины.  В большинстве случаев эта проблематика прикрывается маской холодности, равнодушия и скуки (Цитируется по Маечек, 2001, с.182).

Речь идет о переживании пустоты жизни, которое не возможно заглушить ни какими развлечениями, алкоголем и наркотиками.  «Вещи и окружающее не включает в свою данность указания на свой смысл». Тому, кто заболел неврозом скуки, наличное представляется не имеющим смысла. Невроз скуки ярче всего проявляется в экзистенциале темпоральности: Больному не интересно свое прошлое, он не может совершить ничего интересного в будущем, его время сжимается до отдельных моментов. Если у депрессивного пациента сохраняется хотя бы важность прошлого, то для пациента с неврозом скуки все данности оказываются в отдаленности, приблизить их невозможно. От них как бы отдаляется земля и небо, в результате чего они пребывают в бессмысленном парении в безвоздушном пространстве.

Психосоматика

Проблему соотношения психического и телесного Медард Босс решает предельно просто. Для него психическое и телесное не разделимы, – это одно целое. Вот с этим-то целым Босс и пытается работать при решении разного рода психосоматических проблем. Например, если женщина страдает судорогами желудка, скорее всего, что-то в структуре ее Dasein также подвержено сжатию, какие-то аспекты ее бытия сжаты.

            Случай 1 описывает женщину выросшую в конвенциальной ригидной семье, в которой она обучалась и воспитывалась гувернанткой. В детстве она была жизнелюбивым человеком, а все вокруг нее «дышало» духовной узостью. В конце концов, она стала играть роль леди, в то время как в реальности все еще оставалась маленькой беспомощной девочкой. Она была одновременно компульсивной перфекционисткой и блестящей светской дамой, безукоризненной домохозяйкой, заботливой матерью и женой. В возрасте 43 лет у нее развилась невралгия с почти нестерпимыми болями на фоне чрезвычайно низкого мышечного тонуса. В течение многих недель и месяцев она была прикована к кровати. Она рассказывала о сне, в котором она попала в тяжелую и опасную аварию. В другом сне она увидела себя маленькой девочкой, задыхавшейся в узком кругу ее аскетической, конвенциональной и ригидной семьи с тощей гувернанткой, и осознала, что она тотально захвачена этой узостью до сих пор.

Инсайт, пережитый ею во сне, привел к «экзистенциальному расширению» и снятию давящего на нее бремени. Она смогла дистанцироваться от своих прежних сценариев поведения и, первый раз в жизни вздохнуть свободно. Впоследствии она стала еще более активной, чем была раньше. Боли в конечностях ее больше не беспокоили. Как только она отказалась от роли конвенциальной леди, не гармонировавшей с ее реальной  природой, конкретные патологические изменения в рефлексах сухожилий и электрической активности нервных путей полностью элиминировались,

Прежние жалобы возвращались с экспериментальной точностью только тогда, когда она возвращалась к старым ментальным и поведенческим сценариям, даже если изменения были едва заметны. На основании этого случая, а так же нескольких сходных Босс говорит о том, что даже такие тяжелые заболевания как полиневриты, определяемые неврологией как заболевания «органические», могут быть не чем иным как соматизацией неадекватного отношения к жизни, на которое можно повлиять психотерапевтическими средствами.

В равной мере согласно Боссу данное утверждение относится и к так называемым «невезучим[17]», с которыми всякий раз случаются происшествия, при попадании в серьезные конфликтные ситуации. Босс утверждает, что они просто не находят  никакого иного способа уладить напряженные межличностные отношения. Другим возможным способом разряжения напряженных социальных ситуаций для них может быть только побег. Босс утверждает, что люди часто ломают свои «внутренние телесные отношения» т.е. их собственное телесные соединения и ткани, только для того, чтобы избежать ломки отношений в мире, в котором они живут."

Случай 2. Пациентка Р.У. обладала хорошо развитым интеллектом, хотя "в целом как человек, она оставалась очень инфантильным существом." Она была как бы приложена к своей  матери. Она немного  флиртовала с ближайшим окружением, как молодая  кошка с котами. Но однажды один молодой человек ворвался в ее пространство как мужчина и сотряс ее мир. Р.У. назначила с ним свидание на зимнем курорте, во время которого она была чрезвычайно напряженной, «как перед взрывом». Курорт был лыжный, в конечном итоге ее друг нашел ее в больнице со сложным переломом ноги.

Позже она вышла замуж  и родила ребенка. Тем не менее, она все еще зависела от своей матери, в доме которой она жила. Она ходила к психоаналитику и подумывала о том, чтобы переехать вместе с мужем и ребенком в свой собственный дом. После сна, продемонстрировавшего ей ее зависимость, она решила обязательно предпринять для этого конкретные меры. Однако практически почти сразу же после этого ее правое предплечье было так сильно защемлено дверью, что порванные мускулы и сухожилия полностью расстроили все ее планы.

Босс отмечает, что многие люди попадают в ситуации не менее напряженные, чем описанные выше, однако они не стараются во что бы то ни стало избежать конфликтных ситуаций, при этом они не ломают костей и сухожилий, но проходят через них осторожно и осмотрительно.

Daseins аналитическое толкование сновидений

Примером Dasein анализа Медарда Босса может служить в том числе и его  анализ сновидений. Будучи экзистенциалистом, Босс отвергает концепцию символизма, как и все другие механизмы интерпретации Фрейда. Сон – еще один модус Бытия-в-мире. Составляющие сна следует понимать в их собственном значении и содержании. Тем не менее, сон и бодрствование – не абсолютно различные сферы существования. Фактически способ существования человека, выраженный в сновидении, часто дублирует модус существования выраженный в бодрствовании. Босс иллюстрирует это серией из 823 отчетов пациента о своих сновидениях за три года терапии (Вoss, 1958, c. 113-117).

Случай 1. Пациент, сорокалетний мужчина обратился в связи с сексуальной импотенцией и депрессией. В течение первых шести с половиной месяцев ему снились исключительно машины и неодушевленные предметы. В его сновидениях не появлялись ни живые растения, ни животные не люди. К концу этого периода ему стали сниться растения, деревья и цветы. Четыре месяца спустя в его снах появились насекомые, обычно опасные и вредные. Из млекопитающих первой приснилась мышь, затем кролик и свинья. Свиньи стали самыми популярными персонажами его сновидений, но затем их место заняли львы и лошади. Человек приснился через два года после начала терапии. Приснилась потерявшая сознание женщина. Через шесть месяцев ему приснилось, что он танцует с очень страстной женщиной, с которой у него возникла любовь.

Изменения в характере сновидений происходили одновременно с пробуждением в бодрствующей жизни. Когда начали во сне появляться растения начало исчезать депрессивное  чувство бессмысленности жизни. С появлением львов и лошадей вернулась потенция. В начале же терапии его модус существования был роботоподобен, никак не осознавалась действительность его существования, его бытия в мире с растениями, животными, людьми, даже с женой. Вместо раскрытия и освещения его Dasein было удушливым, скрывающим и искажающим.

Возникает вопрос: зачем же вообще нужен анализ сновидений, если сны и бодрствование так гомологичны? Босс говорит, что часто сны ясно высвечивают те реальности жизни пациента, которые он никак не осознает в состоянии бодрствования.  Как уже говорилось ранее, Босс отвергает весь набор символов, драйвов, масок и архетипов, которые психоаналитик включает в толкование сновидений. Отношение Босса к символизму видно на примере эксперимента с пятью загипнотизированными женщинами. 

Каждая из них была по очереди загипнотизирована, и ей внушили, что она увидит сон о хорошо знакомом мужчине, который ее любит и обнаженный приближается к ней с сексуальным  намерениями. У трех женщин, характеризующихся здоровым отношением к сексу, были приятные сновидения открыто эротического характера. Одна из двух других, которая была незамужней старой девой и боялась секса, видела сон, в котором на нее напал вульгарный мужчина одетый в униформу и вооруженный пистолетом. Босс говорит о том, что ни униформу, ни пистолет нельзя считать символами. Униформа выражает зауженный, скрытый, тревожный способ существования сновидицы, а не служит маскировкой тела. Пистолет – это не замаскированный фаллос, а выражение чувств угрозы и опасности. Ее сверхсильная тревожность раскрыла (высветила из сокрытости бытия) оружие, поскольку в бодрствующей жизни она боялась оружия. Сны не скрывают экзистенции – они откровение. Их экзистенциальный смысл явен, его не надо искать в гипотетической латентной содержательной работе.

Феномены сна, таким образом, всегда лишь то, чем они являются; они всегда раскрытие, девуалирование, и никогда – сокрытие и вуалирование психического содержания. (Вoss, 1958, c. 262). Согласно Боссу, сновидцы понимают феномены во сне не как картинки или символы. Они постигают их как реальные физические вещи: животное как реальное животное, человека как человека, призрака как призрака. В наших снах мир столь же подлинный, как и в состоянии бодрствования. И там и здесь мы раскрываем нашу человеческую экзистенцию в нашем поведении и в отношениях к вещам и к людям. Еще два клинических случая могут проиллюстрировать эту мысль:

Случай 2. 34-х летняя женщина, сны которой анализировались в течение 3-х лет. Ей снилось, что она была заключена в тесной камере. Там же находились мужские часы. Пришел грабитель и их повредил, но они продолжали тикать. «Часы предупреждали меня, что секунда за секундой проходят, но реальное время остается тем же.» Она заметила, что внешнее время проходит и она становится сморщенной. Дежурный принес большую зеленую бутылку, которая имела форму человека и прекрасно пахла. Затем бутылка стала человеком, который повел ее на свадьбу.  «Теперь я была снова живой и стрелки часов больше не стояли».

Будучи очень чувственной девушкой, однажды она была грубо использована мужчиной и была вынуждена вернуться домой к родителям, чтобы остаться под их защитой: время для нее больше не «прогрессировало». Разница между неподвижной темпорализацией ее экзистенции и продолжающимся временем мира приводили ее к ощущению жути. Босс интерпретирует эту разницу как разницу между детским бытием-в-мире и поверхностными отношениями, в которых она оказалась в мире взрослых. В ходе анализа она научилась позволять своим эротическим фантазиям созреть. Она нашла свой путь к другому полу, смогла жениться во сне и в бодрствовании. Темпорализация ее собственного существования началась снова (Boss, 1977).

Случай 3. Другой сновидец Босса – женщина, которая была успешным врачом. Ее женские возможности как бы прятались за фасадом агрессивного маскулинного поведения. Ей снилось большое путешествие длиною в половину жизни, которое она совершила за полчаса. В этом путешествии она нашла мужчину, которого она смогла полюбить, и с которым в ее сне они жили счастливо целые годы. Босс говорит о том, что этот сон был возможен только благодаря горизонту ожидания, протянутому далеко-далеко в ее будущее. Ее внутренняя темпорализация, ее история, ее экзистенциальная открытость, в которой она жила аутентично, развернулись в ее сне в такой далеко простирающейся манере.

Неважно, во сне ли или в бодрствовании находится человек, это так или иначе, всегда касается его отношений с вещами и с людьми, он аутентично есть, существует как бытие в отношении к ним. Это отношение к его миру можно сравнить с отношением света к тому, кто стоит в его свечении. Спящий или бодрствующий индивид может совершить свое существование в очень разных видах поведения и отношений. Босс придерживается мнения, что мы осознаем историческую континуальность нашей «бодрствующей» жизни через прерывистость наших снов.

Босс также говорит о том, что появляющийся в сновидении объект может иметь для сновидца разное значение и включаться в разные системы отношений. Чтобы выявить эти значения, Dasein аналитик не просит пациента ассоциировать как в психоанализе (Фрейд), либо амплифицировать (Юнг), вместо этого он задает пациенту вопросы, которые дадут терапевту, а самое главное сновидцу увидеть значение сна в соотнесении с его бодрствующей жизнью. Пациент обретает ценные инсайты касающиеся его бытия-в-мире. Причем подобные инсайты даются пациенту совсем непросто, и аналитик должен быть очень настойчивым, задавая одни и те же вопросы в течение долгого времени. Экзистенциальный анализ сновидений помогает пациенту в формировании более открытого и «светлого» Dasein.

Босс уверен, что сновидения запечатлевают экзистенциальную конституцию пациента в наиболее конденсированной форме. На этом материале аналитик пытается выделить присущий человеку способ бытия-в-мире. Его внимание сконцентрировано на том, для каких именно данностей сновидение открыто, а для каких закрыто. Например, есть ли в сновидении представители мира людей и животных, или же это механический роботообразный мир как в случае указанном выше. Анализируется детерминация снов по временной оси и отношение сновидца к содержанию своих сновидений. Установки пациента по отношению к самому себе и к миру в целом выявленные в ходе анализа сновидений используются для переоценки пациентом своих и установок по отношению к действительности бодрствующей жизни (Boss,1977).

3.6. Медард Босс и Людвиг Бинсвангер

На первый взгляд, подход М.Босса очень близок подходу Л.Бинсвангера. Близость заключается в том, что оба стараются тщательно исследовать миры своих пациентов (применительно к психиатрии и психотерапии). Существенная разница заключается в позиции исследователя и в конечных целях исследования. В случае Бинсвангера мир пациента – объект изучения (несмотря на весь его пафос о любовном бытии-друг-с-другом), а цель анализа – экспликация экзистенциально априорной структуры как своего рода квинтэссенции мира пациента, инвариантной смысловой матрицы. В случае Босса позиция исследователя неотделима от позиции терапевта, а в свою очередь отношение терапевт-пациент есть само по себе определенная целостность – Бытие-вместе. Именно с точки зрения этой целостности только и возможно изучение мира пациента. Что же касается цели анализа, то цель - освобождение пациента, «расчищение того просвета в бытии», каковым является Dasein пациента, для того чтобы сущие, с которыми встречается пациент, могли свободно высвечиваться, переходя из состояния сокрытости в явленность бытия. Обратной стороной этого процесса будет свободная реализация человеком  возможностей, которые ему открываются.

Понять человека как служителя и хранителя истины… значит, освободить его от эгоцентрического самовосхваления, автономии и автаркии субъективистских мировоззрений. Точка зрения аналитика Dasein возвращает человеку его достоинство: он является наследником того, что лежит в основе всего сущего; посланником, который послан в жизненную историю с возложенной на него задачей дать истине… проявиться настолько, насколько это, возможно, в данном времени и месте». (Boss,1963)

Босс ставит под сомнение саму возможность индивидуальных вариаций онтологической структуры «заботы», что имеет место у Бинсвангера. Босс утверждает, что, по Хайдеггеру, формальная структура заботы неизменна, и что все индивидуальные различия следует рассматривать как попадающие под строго определенное правило взаимосвязи экзистенциалов, которому дано имя забота.

В отличие от Бинсвангера, наделяющего Dasein конституирующей способностью, Босс понимает Dasein, как необъективируемый «приниматель объектов», «воспринимающую открытость». Медарда Босса в концепции Бинсвангера также не устраивала идея миропроекта. Босс считал не соответствующей действительности саму идею о том, что человек приходит в мир с какими-либо пресуппозициями. С экзистенциальной точки зрения мир – это не то, что мы интерпретируем, а то являет нам себя в свете нашего Dasein. Босс совершенно справедливо критикует Бинсвангера, когда тот использует понятие Dasein и миропроект в качестве синонимов, вследствие этого в онтологическую структуру Dasein вносится элемент случайности и изменчивости, предназначенные только для онтических структур:

Так же, как в рамках концептуального горизонта (Хайдеггеровского) анализа Dasein  нельзя говорить о модификациях Бытия в мире, так мы не можем рассматривать психотиков и невротиков как имеющих особые и уникальные проекты мира… Даже от Хайдеггера мы слышим, что понятие «проект мира», в его анализе Dasein, нужно понимать как миропроектирующий Welt-Erwurf, потому что это свет, который исходит от бытия. Но если понятие микропроектирования выражает сущность человека в (Хайдеггеровском) анализе Dasein, сущность, которая есть необъективируемый свет и открыватель бытия, тогда нельзя характеризовать проект мира такими качествами, как особая пространственность и временность, материальность или согласованность[18].

Цель Dasein анализа по Медарду Боссу – проявить связную структуру человеческого существа. Причем связность возможна лишь в контексте целого, не подвергшегося повреждению. Связность как таковая приходит из целостности. Экзистенциалы, им выделенные, могут служить своего рода ориентирами на этом пути. В то время как Бинсвангер пытается отразить структуру онтологии Хайдеггера в каждом отдельном индивиде, Босс не может признать правомерность перенесения онтологической проблематики в сферу онтического. Для Босса применение самого понятия экзистенциального априори в Хайдеггеровской системе неправомерно и, следовательно, исследование на метоонтическом уровне невозможно как таковое.

Таким образом, Медард Босс не выделяет никакой априорной структуры, конституирующей мир человека (Бинсвангер). В этом смысле он верен Хайдеггеру, согласно которому не проект задает бытие, а само бытие «светит человеку в эк-статическом проекте, в наброске мысли, которое оно ему бросает». Тем не менее, оба мыслителя чрезвычайно близки в своих вариантах экзистенциального анализа. Их близость заключается в подходе к конкретному индивидуальному способу существования своих пациентов. И тот и другой на базе феноменологического анализа, выделяют целостные структуры существования своих пациентов, стержневыми элементами которых являются самые существенные для их бытия-в-мире характеристики и свойства. Разница заключается в том, что Босс вслед за Хайдеггером говорит о возможности раскрытия (или нераскрытия) через человеческую экзистенцию самого Бытия, в то время как Бинсвангер акцентирует свое внимание не на самом Бытии, а на экзистенциально априорной структуре, конституирующей бытие. По Бинсвангеру смысл не брошен (не задан) человеку Бытием (Хайдеггер), а задан априорной структурой, через которую Dasein конституирует свой мир.

Можно предположить, что с прагматической точки зрения точки зрения эта разница не столь существенна. Целостная структура конкретного способа существования индивида может быть выделена и без учета вышеуказанных различий. Тем не менее, достоинство каждой системы могут быть использованы в построении новой более строгой концепции экзистенциального анализа, с большим объяснительным потенциалом. Очевидное достоинство концепции Босса в отсутствие какой-либо расплывчатости относительно природы смысловой детерминации деятельности индивида, а следовательно четкие ориентиры в процессе терапии. По сути дела, Dasein анализ М.Босса и есть сама терапия. Очевидное достоинство концепции Бинсвангера - приближенность детерминирующей смысловой структуры индивиду, ее большая конкретность. Применительно к медицинской и психологической практике экзистенциальный анализ Л.Бинсвангера – это не терапия, а диагностика. В этой связи не случайно, что Л.Бинсвангер делает акцент на том, что его экзистенциальный анализ – это новый научно-исследовательский метод, в то время как Босс настаивает, что его Dasein анализ – это, прежде всего практика.

3.7. Современное состояние Dasein анализа. 

В настоящее время, Dasein анализ располагает большим количеством теоретических и практических исследований, публикаций, богатым клиническим опытом. Все это позволяет  ему успешно развиваться как в научном так и в терапевтическом направлении. Имея мощный философский фундамент, Dasein анализ распространяется и в другие сферы человеческой деятельности такие как экология, социология, политика, образование, социальная сфера. По словам М. Босса, Dasein анализ применим  везде, где человек должен что-либо делать.

Центром Dasein аналитической мысли и клинической практики является Цюрих. В Цюрихе подготовкой Dasein аналитически ориентированных мыслителей и практиков  занимаются две организации – это Dasein аналитический Институт и Швейцарское Общество Dasein анализа. Они предлагают желающим обучающие семинары, супервизию и индивидуальный анализ. Если Dasein аналитический Институт в большей мере центрирован вокруг проблем медицины, психологии и психотерапии, то Общество Dasein анализа гораздо более вовлечено в общественную жизнь, развивая идеи Dasein анализа в образовании, политике и социальной сфере.

После смерти в 1990г. Медарда Босса главной фигурой в Dasein анализе является его ученик и коллега Жион Кондрау. Кондрау родился в 1919г., к 1940г. стал доктором медицины и философии. Подобно Бинсвангеру и Боссу, он учился психиатрии, ассистируя Э.Блейлеру. Ранние научные публикации Кондрау связаны с проблемами шизофрении и психоделиков, в частности ЛСД. В течении 2-х лет Кондрау жил и работал в США. Кондрау прошел курс анализа непосредственно у М.Босса, посещая одновременно Цолликоновские семинары. В это же самое время он активно занимался медицинской практикой, особенно в сфере психотерапии и психосоматики. Ж.Кондрау является автором более ста научных статей и нескольких книг. Помимо этого, он активно сотрудничает с медицинским факультетом Цюрихского Университета и факультетом философии Фрайбургского Университета.

Кондрау активно развивал идеи Босса в сфере Dasein аналитической медицины, расширяя и дифференцируя схему четырех групп заболеваний (см. выше). Одна из самых значительных заслуг Кондрау заключается в том, что он смог изложить в своих книгах основные Dasein аналитические понятия на простом и понятном обычным людям языке. Его книги свободны от философского и психоаналитического жаргона. Он писал о проблемах семьи, образования, социологии и политики таким образом, что его читателям не требовалось предварительного изучения эзотерического языка Хайдеггеровской философии и навыков Dasein аналитического мышления. Таким образом, можно сказать, что Кондрау прокладывал мосты от Dasein анализа к народу, усиливая его влияние в обществе.

Кондрау активно занимался политикой[19] и даже был выбран в Национальный Совет. В политике он развивал идеи антиципирующей заботы, в частности в сфере оказания помощи иностранным государствам. Более 20-ти лет Кондрау посвятил организаторской и административной деятельности, развивая институциональные образования Dasein анализа. Во многом по его инициативе в 1970 году было образовано швейцарское общество Dasein анализа. Кондрау является бессменным директором Dasein аналитического Института Психотерапии и Психосоматики открытого при активном участии М.Хайдеггера в 1971г. на средства М.Босса. По сей день этот институт является самым известным учреждением в области Dasein анализа. Известно, что создание этого института «вызрело» из желания участников цолликоновских семинаров институционально закрепить Dasein анализ как отдельное направление в медицине и психотерапии.

Третья по значимости фигура в Dasein анализе - Алойс Хиклин, заместитель директора Dasein аналитического Института. Хиклин  развивает идеи так называемого Dasein анализа второго поколения.  Пристальный интерес Хиклина – проблема нарцисизма, а также переноса и контрпереноса в психотерапии.  Хиклин разделяет традиционную для Dasein анализа мысль о том, что перенос не связан с одним из родителей. По Хиклину, феноменология переноса проявляется, прежде всего, в 2-х полюсах: зависимость - автономность, нападение - оборона, и свидетельствует о закрытости пациента по отношению к своим возможностям. Неиспользованные возможности  в свою очередь вызывают чувство вины, которое несет страдание.

Большинство пациентов приходящих на терапию занимают в основном две позиции –  либо «безнадежная жертва судьбы», либо «я ответственен за все на свете». Модели поведения в этих позициях обладают свойством рекурсивности, порочного круга, из которого человеку без помощи извне очень трудно вырваться. Выход Хиклину видится в своего рода балансе между этими двумя позициями. Еще одна излюбленная тема Хиклина – это экзистенциал историчности, описание жизне-истории. Осознание жизне-истории пациентом, по мнению Хиклина, может сыграть решающее значение в освобождении пациента, поэтому в терапии должна поощряться не только открытость будущему, но и прошлому.

Переосмыслением ключевых понятий психоанализа в Dasein аналитическом ключе также занимается Алиса Холзи-Кунц. На проблемах языка Dasein анализа и Dasein аналитической педагогики концентрирует свое внимание Валерия Гампер. С проблемами Dasein аналитической терапии пациентов пожилого возраста работает Перикл Кастриндис. Кастриндис, кроме того, известен своим интересом к поэзии Гельдерлина. В сфере психосоматики известны работы Юрга Хефлигера. Главным популизатором идей Dasein анализа за океаном является Эрик Крейг, Директор Центра Экзистенциальной Педагогики и Службы Человека в США (The Center for Existential Studies and Human Services). Крейг выпустил большое количество книг и статей о Dasein анализе,  в частности, он подготовил специальный выпуск американского журнала “The Humanistic Psychologist”, посвященный Dasein анализу.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11